Крымский цугцванг 1 (СИ) - Леккор Михаил

Итак, дело в следующем.

Отношения с Западом с избранием в прошлом году нового президента постепенно улучшались, переходя на новый виток. Не то что Мануйлов был западников, но, по крайней мере, не совершал резких движений во внешней политике. После нескольких региональных войн и невоенных, но не менее громких конфликтов, грозных речей и суровых движений рук, это впечатляло и Запад, и российское общество.

А тут президент еще собирался «за бугор», показать себя и посмотреть на других.

Журналисты, народ, постоянно держащий нос на ветру, учуяли жареное и пожелали отхватить свой кусок дивидендов. Первой сунулся «Дискуссионный клуб». Ну а Дмитрий Сергеевич Романов уже имел определенную репутацию в узких и не только кругах как довольно яростный англофил, хотя им и не являлся. И, похоже, его собираются вывести на ринг в качестве представителей одной из сторон. Что ж, он готов. И плакаться по поводу холщовых онучей не собирается.

В секторе он походкой победителя прошел к своему столу, включил стационарный фон, набрал номер. Фон отозвался сразу. Автоматически.

— Редакция передачи «Дискуссионный клуб», — ответило приятное женское контральто, — слушаю вас.

— Романов Дмитрий Сергеевич, — представился Романов, — меня искали из вашей редакции.

— Подождите минутку, — отозвалась автоматическая секретарша, — я сейчас соеди…

— Очень рад, что вы отозвались, — прервал секретаршу хриплый мужской голос. Экран фона, который до этого выдавал приятные картинки экваториальной природы, мигнул, переключился и показал мужчину сорока с чем-то лет. Позади него виднелось нечто, напоминающее бар, который посетили и здорово отделали подвыпившие хулиганы. То есть редакцию.

Голос и лицо принадлежали известному на всю страну шоумену и ведущему и не только. Его популярность порою выводила его если не в десятку, то уж в двадцатку наиболее известных общественных деятелей страны. Дмитрий Сергеевич его, конечно же, признал. К фону подошел Никита Поликарпов, ведущий «Дискуссионного клуба», самолично.

— Господин Романов, мне срочно заказали передачу, посвященную англо-русским отношениям накануне скорого визита президента страны в Лондон. Ну, вы знаете, проблема русско-грузинских отношений, экономика и так далее.

Еще бы Романов не знал! Про две российко-грузинских войны 2008 и 2026 гг. не имел представления только ленивый. А уж историки располагали разрешенными сведениями вплоть до мелочей.

Ну да ладно. Кажется, его догадка о грядущем потеплении была правильной. И Поликарпов собирается бежать впереди паровоза… Или ему приказали?

Романов пригляделся к ведущему программы.

Поликарпов был озабочен и не скрывал этого. Неужели все же приказали провести? Хотя нет, прожженного журналиста этим не проймешь. Не в первый раз.

Скорее всего проблема в уровне предстоящей дискуссии. Смотреть ее будут не только в России, но и на Западе. Причем не только в обществе, но и среди чиновников, не исключено, что и наивысшего уровня. От того, как дискуссия пройдет, сложится фон хотя бы начала визита президента. Вопрос в другом — мы туда едем мириться или драться? Положение в Грузии, Южной Осетии и Абхазии, как и пятьдесят лет назад, напряженное.

А это означало, что журналисту с одной стороны можно озолотиться, а можно прогореть так, что от тебя отвернутся и свои, и западные. Ведь вопрос еще в том, как смотрит на вопрос президент. А он смотрит, похоже, довольно жестко… а может и нет.

Как повернуть дискуссию?

Романов фыркнул. Журналистам кремлевского пула и не только им предстоит веселое время.

Впрочем, не надо торопиться. Проблему, как выкрутиться, прогнувшись перед российскими менеджерами от политики и одновременно дав понять ТАМ, что он свободный прозападный журналист, пусть решает сам Поликарпов. Романов позиции, когда есть возможность и рыбку съесть, и ЭТО САМОЕ, избегал принципиально. Он был всяким, но только не политической проституткой.

— Готов вам служить, — отделался Дмитрий Сергеевич общей фразой.

— Хорошо бы, — Поликарпов даже в столь сложный для него момент не мог не схохмить. — Я хочу пригласить вас поучаствовать в сегодняшней, то есть 11 января 2051 года, дискуссии на тему: «Англо-русские отношения в последние столетия и проблемы сближения России и Запада». Прошу прощения, что зову в последний момент.

— Ну… — потянул Дмитрий Сергеевич. По этому вопросу он дискутировал еще со студенческих времен. А уж начав работать в ИРИ РАН, говорил и писал больше, чем на все остальные ученые института вместе взятые. Готовиться ему не требовалось.

— В академических кругах вас характеризуют как одного из рьяных и последовательных англофилов, — продолжил Поликарпов. — При чем не только у нас, но и, что немаловажно, ТАМ. Я прошу вас сегодня выступать именно с этих позиций.

Лучшего предложения Дмитрий Сергеевич не слышал с той поры как его, молодого кандидата исторических наук, пригласили работать в институте.

— Я готов, — коротко ответил Дмитрий Сергеевич, — только, — обратил он внимание ведущего, — вас немного обманули. Я не англофил.

— ⁇!

— Англию в частности и Запад в целом я ругаю не меньше, чем среднестатистический русский. Другое дело, что я не исхожу слезами и слюной по поводу неделимой и сермяжной. И не отворачиваюсь от достижений Запада в разных сферах — политической, культурной, технической и т.д.

— Очень хорошо, — с облегчением сказал Поликарпов, который уже решил, что Романов заюлил и собирается спрятаться в кусты. — Можете называть себя, как хотите. Главное, что у вас есть своя точка зрения, отличная от взглядов наших оголтелых славянофилов. В наше время не так просто спорить с ними. Вы представляете, два предыдущих оппонента, академики Сызранцев и Танеев, в ответ на мое предложение участвовать в дискуссии сначала согласились, а сегодня отказались.

Дмитрий Сергеевич презрительно фыркнул. Он прекрасно понимал академиков. Скорее англофилы, чем англофобы, они осторожно выступали за сближение с Западом, но так, чтобы не раздражать славянофилов и Генштаб РА. А поскольку политическая обстановка в России так и не была до сей поры выяснена и направленность взглядов нового президента не выкристаллизировалась, у них, скорее всего, не хватало духу открыто выступить в противовес официозной позиции. Дети, знаете ли, один гипертонический криз уже был, а ты только жить начинаешь, в седьмой десяток вступил.

Сызранцев и Танеев занимали немалые посты в академических структурах. И, наверное, объяснили свою позицию принципом — как бы чего не вышло.

— Да, — подтвердил Поликарпов. — Господа ученые выразили опасение, что у академических институтов, которые они возглавляют, возникнут проблемы с финансированием.

Ох уж эти хлипики, интеллигентные нытики!

Дмитрий Сергеевич хоть и сам формально относился к интеллигенции, но больше считал себя мужиком из крестьянской среды, а потому любил поиронизировать над своими собратьями.

— Нет, меня совершенно не трогает позиция государства, — четко сказал Романов, уловив подтекст ремарки об академиках. — Я выскажу свою позицию и буду ее отстаивать, если надо на кулаках. И плевать я хотел на то, что мне скажут чиновники.

Поликарпов осклабился. Дискуссии в «Дискуссионном клубе» неоднократно завершались потасовками. На потеху всей страны участники, солидные дяди и тети, доходили до такого состояния, что теряли всякий интеллигентный лоск и впивались в волосы оппонента.

Камеры выбирали наиболее интересные ракурсы, которые позволяли видеть все вплоть до расстегнутых ширинок, а внутренняя охрана как бы разнимала… но не очень.

Что ж, каждый зарабатывал деньги как умел. Стоило ли осуждать Поликарпова. Три четверти зрителей ждало именно драки известных политиков, которые начинали с красивых слов о цивилизационном подходе, а заканчивали ударом в нос оппоненту, а не заумные дискуссии.

— Я пришлю за вами машину и провожатого, — удовлетворенно произнес Поликарпов. — А сейчас сброшу на фон небольшой файл с приблизительными темами. Имейте в виду, темы действительно ПРИБЛИЗИТЕЛЬНЫЕ. Первый вопрос еще будет рассмотрен точно, а вот дальше, как пойдет дискуссия. Коротко лишь добавлю, что мы постараемся обойти уж совсем жгучие проблемы, ну вы знаете.