Последний реанорец. Том III (СИ) - Павлов Вел

— Прости меня, Всеволод, но если Лазарев отказался от моей протекции и Трубецкого, когда был всего лишь духовным витязем, то став еще и уникумом от других он её точно не примет.

— И даже от новоявленного папаши? — усомнился тот. — Но если это будет так, нам это будет только на руку.

— Как по мне, даже и от него. Парень себе на уме, — отрицательно покачал тот головой. — Для него этот папаша просто пшик. Никто. Лазарев сирота. Кремень, одним словом. Не сломается. Народная закалка. Ты же сам знаешь, что порой происходит на третьем кольце. За всем не уследишь.

— Знаю и это мне не нравится, — процедил невольно мужчина. — Но и это еще не все. Со слов моего регацца и гвардии, прибывшей за Ростиславом, парень что-то не поделил с Ясака.

— Ясака?! Опять этот хрен старый всюду суёт свой нос! — рассвирепел тотчас Потёмкин. — Мало ему моего предупреждения. Стоп!.. Чего он не поделил с Лазаревым? Надо будет срочно разузнать, — оставил себе зарубку в памяти советник.

— Вот для этого я тебя и вызвал, — добавил быстро Всеволод. — Столпы империи на дороге не валяются, нужно быстро придумать, что делать с нашим новоиспеченным уникумом. Желающих сейчас на него будет много. И разреши этот вопрос с Фумайо, но действовать надо аккуратно. Что-то в последнее время распоясались не только Ясака. Неспокойно стало не только там, но и на других местах, сговорились прямо-таки. Задачу понял?

— Более чем, ваше величество. У меня даже человек есть подходящий на примете, — усмехнулся лукаво советник, потянувшись к телефону. — Разрешите идти?

— Иди, Сашенька, иди.

Не успел светлый князь дойти до дверей, как уже набирал знакомый для себя номер государева жандарма и ответили с той стороны почти мгновенно:

— Алло, Сереженька? Здравствуй, мой дорогой. Ты уж прости, что отвлекаю тебя от дел, но для тебя опять нашлась работёнка. Проблемная и по твоему профилю. Да и знаком ты уже с ним, — заговорил весело мужчина, коснувшись дверной ручки. — Всегда готов? Знал, что на тебя можно положиться. Тогда слушай…

Полис изгоев. Элистан.

Лазарет при ратуше города.

Пару дней спустя…

Не помню, сколько я плавал в кромешном мраке, но как мне показалась долго, очень долго. Тьма была убаюкивающей и приятной, словно объятия родной и любимой матери. Мыслить здраво я начал почти мгновенно стоило мне разлепить глаза в той самой темноте. Вот только тело… Похоже, оно имело совсем другие планы на этот счет и не желало пробуждаться. Пока не желало. Скорее всего, если я его чувствую, то оно всё еще не смогло восстановиться.

А сейчас, по-видимому, сработало реанорское раздельное сознание, одна из величайших тайн и проклятий моей расы. К тому же оно было почему-то неуправляемым. По крайней мере, я о таком не слышал. Более того, по слухам многие сходили с ума, находясь в таком виде. Тело впадало в подобие комы и не могло пробудиться, а сознание оставалось наедине с самим собой и медленно доводило себя до крайности. Мне надеюсь, такое не грозит, ведь тело моё в порядке, лишь в крайней степени переутомления.

Видимо, мне аукнулось смешивание эфира и силы духа и вся эта ситуация привела меня к большой, просто огромной и жирной заднице. А ведь только-только всё стало налаживаться. Я даже нашел один из материалов. Бездна, надеюсь, меня никто не обчистил, пока тут валяюсь без сознания.

Трепещи Ракуима! Ну как так?! Как я могу быть каким-то сраным Осокиным. Сука, это ведь боярский род из Петербурга! Где мамаша Захара могла согрешить с главой многовекового рода, а он сам оказаться в детском приюте? Так я еще теперь литой одарённый и уникум! Так называемый столп империи. Что ж теперь будет?

Во имя Угорских Бесчинств, вот же сучья кровь! Мне бы за глаза хватило и Высшей Речи для становления, но необходимо будет снова откладывать свои планы. Потому как чую, от моей задницы теперь просто так не отстанут.

Так, ладно, истерю, словно мелководный русал. Как и всегда придется решать проблемы по мере их поступления и импровизировать. Поглядим хоть, чего тут нового у нас на горизонте.

И немного сконцентрировавшись, я оказался во внутреннем мире. Не найдя там ничего нового, кроме тихого треска и искорёженного во все стороны очага и вместилища и бесконтрольно витавшего эфира, перевел взгляд вправо, где теперь красовалась гладкая и даже глянцевая сфера с алой субстанцией. Сила духа. Практически такая, какой и описывал её Ежов. А вот слева от вместилища, те самые оторвавшиеся грани сформировали подобие сетчатого и округлого магического резерва, в котором под завязку плескалась желеобразная алая молния. Сила магии. И вероятнее всего построенная на крови рода Осокиных. Вот зараза!

Слишком много алого цвета, прям глаза режет, хотя какое-никакое, но подспорье. А если вспомнить того ратая, которого рассекло мгновенно, то мне уже хочется повторить тот трюк.

Ох, Бездна. Надеюсь, в моём мире более не будет каких-либо неожиданностей, потому как неизвестно, сколько мне придется разбираться со всем этим бардаком. В людской магии нет ничего сложного, и мне хватит одного взгляда и нескольких часов тренировок, чтобы обуздать и привыкнуть к ней. В Мерраввине было лишь одно ограничение. Человеческое колдовство прогрессирует вместе со своим владельцем и его телом. И скорее всего, подобное практикуется и на Земле, а тело у меня теперь человеческое.

На этом мои реанорские философствования и размышления были бесцеремонно прерваны. Уже в следующий миг я ощутил, как тело стало подавать признаки пробуждения и раздельное сознание, слава Бездне, вернулось в норму, слившись воедино.

Уже хорошо, значит, сумасшествие мне не грозит. Хотя безумцам навроде меня оно не страшно.

Стоило разлепить глаза, как первое, что смог увидеть — это светлый потолок неизвестного помещения, чуткий слух тотчас зацепился за различные голоса, звуки и шорохи, и нос тут же уловил различные запахи, которые в основном были целебного происхождения.

Лазарет? Лечебница? Надеюсь, я еще в полисе.

Рука почти сразу потянулась к карману, где хранился корень смерти, вот только щупать было нечего. На мне была совсем другая одежда.

Вот же дрянь! Надеюсь, мою экипировку утащили ветераны. Она же не дешевая вдобавок, но главное корень!

А стоило повернуть голову вправо от себя, как пришлось наблюдать за довольным и жизнерадостным лицом спасенного уникума. Который сидя на деревянном стуле, не сводил с меня заинтересованного взгляда, в то время как с учтивым видом за его спиной маячил силуэт его живой регаццы, которая то и дело косилась в мою сторону.

Разрази меня трижды Бездна. Какого хрена ты еще не свалил по своим царственным делам? Кыш отсюда! Ты ведь внук императора!

— Привет! — вдруг широко и с каким-то бледноватым видом улыбнулся мне Романов. — А мы вот с Мариной тебя ждали…

Трепещи Ракуима! Дьявол дёрнул их спасти. Твою мать, и во что я опять вляпался? Всё-таки правду говорят люди — утро добрым не бывает.

Глава 2. Романов, назревающие беды и неизвестность…

— Привет! — вдруг широко и с каким-то бледноватым видом улыбнулся мне Романов. — А мы вот с Мариной тебя ждали…

Трепещи Ракуима! Дьявол дёрнул их спасти. Твою мать, и во что я опять вляпался? Всё-таки правду говорят люди — утро добрым не бывает.

Парню было двадцать-двадцать два года от силы. Высокий рост, мускулисто сложен, тёмные глаза, черные волосы, лёгкая щетина и аристократичный вид. Типичный Романов. Фото императора и других личностей из их династии я видел в паутине, он во многом напоминает главу государства. И взгляд невольно ухватился за его руку. Младший витязь, второй спектр и магистр третьей степени, вот только камень был какого-то льдистого цвета. Похоже, нечто связанное с холодом или льдом.

В Мерраввине мне доводилось убивать подобных.

Но был еще и третий перстень, на мизинце, напрочь отличающийся от золотого и серебряного. Он был выполнен из тёмного драгоценного металла, с выгравированными инициалами. По слухам его можно было снять с пальца только после смерти и, наверное, этот был самым важным из всех, ведь он причислял тебя к тем, кого считали даже боярские рода и всё дворянское общество своеобразной элитой. Перстень столпа империи, так называемых уникумов. Тем, кому смогла подчиниться и сила духа, и сила магии. Но даже среди уникумов были те, кто отличался от других. Так называемые литые маги. Такие были намного сильнее обычных одарённых.