Мальчик, который хотел стать человеком - Йорн Риэль

Дети не знали, что такое время. Устав, они засыпали, случалось, играли среди ночи, ели, если голод напоминал о себе, и работали, когда им хотелось. Может быть, именно поэтому взрослые эскимосы были всегда веселы и счастливы.

Чужие корабли

Однажды весной род Апулука и Наруа остановился в красивом фьорде, который они называли Симиутат. Свое название фьорд получил потому, что в его устье было много мелких островков — он был вроде бутылки, закрытой пробкой.

Фьорд был очень красив — длинный, узкий, с высокими гористыми берегами. В него впадало много быстрых пенистых рек, бравших начало от материкового льда. К нему спускались длинные боковые долины, полные цветов и ягод, но главное, там было хорошо охотиться как в море, так и на берегу.

Когда место для летнего стойбища было выбрано, Наруа и Апулук помогли разгрузить умиак — женскую лодку[4]. Груза в ней было много. Прежде всего, собаки, которые лежали со связанными лапами, чтобы они не могли драться между собой. После долгой неподвижности собаки двигались с трудом, однако, почувствовав под ногами землю, тут же затеяли драку. Затем следовало перенести за черту прилива шкуры, одежду, котлы, бадейки и жерди для подставок, чтобы сушить мясо. Последними на склон, спускавшийся к воде, перетащили большие палатки и поставили их так, чтобы вход в палатку смотрел на фьорд. Дети смертельно устали от этой работы и только утром смогли лечь спать.

В это лето и произошло то необычное событие, которое изменило всю их жизнь. Однажды Наруа и Апулук поднялись на гору, чтобы собрать травы, необходимые для заготовки мяса, и далеко в море увидели чужой корабль.

Сначала они испугались, решив, что это морское чудовище — одно из тех странных существ, о которых им рассказывал дедушка. Потом разглядели, что корабль выглядит примерно так же, как их умиак, только намного больше. А посреди корабля стоял высокий столб, и на нем была натянута огромная белая шкура.

Распластавшись в траве, дети со страхом следили за кораблем. На борту находились какие-то существа и слышались крики, очень похожие на человеческие голоса. Наруа шепнула Апулуку, что, наверное, это великаны, живущие в глубине страны. Они построили такой большой умиак и теперь охотятся на инуитов, чтобы сварить их в своих огромных котлах. Апулук отрицательно помотал головой. Он всегда слышал, что великаны опасаются воды. Потому и живут так далеко от моря.

Когда корабль скрылся за одним из островов, которые, как пробка, закупоривали устье фьорда, дети встали и побежали домой.

Вечером они рассказали отцу о том, что видели с горы. Он серьезно выслушал их и утвердительно кивнул.

— Я слышал о таких лодках, — сказал он. — Один охотник из общины Катлы видел как-то раз такую лодку, когда возвращался домой из Агпата.

— Это великаны, живущие в глубине страны? — спросила Наруа.

Отец помотал головой.

— Нет, об этих людях мы ничего не знаем. Они приплывают морем с юга и высаживаются на наших берегах. Человек из общины Катлы говорил, что они очень жестоки. Одного пленника они разрубили пополам длинным ножом, сделанным из материала, какого у них в общине никто никогда не видел.

На другой день четверо человек из общины Наруа и Апулука отправились на каяках, чтобы проследить за чужим кораблем. Наруа и Апулук долго смотрели вслед уплывавшим каякам. Их отец плыл первым, он обернулся и посмотрел на берег, прежде чем его каяк скрылся за островом.

— Только бы он вернулся обратно, — прошептала Наруа. — Только бы эти чужеземцы не схватили его и не разрубили на части!

Апулук тряхнул головой.

— Им ни за что его не поймать! — сказал он. — Отец может подкрасться к ним так, что они его даже не заметят, а если и заметят, он легко уплывет от них на каяке, ведь их судно слишком велико и неповоротливо. — Апулук встал, и дети пошли домой.

— А ты знал, что на свете есть люди, кроме нас? — спросила Наруа брата.

— Нет. — Апулук ударил по траве гарпуном. — К тому же никто не знает, настоящие они люди или нет. Такие ли они, как мы с тобой. Может, они просто духи, которых мы еще не знаем. Надо будет спросить у дедушки.

Но старый дедушка Шинка ничего не знал об этих чужеземцах. Он знал только старых духов, которые жили с инуитами много сотен лет. И был уверен, что человек из рода Катлы, который рассказал отцу про этих людей, все выдумал.

Однако все оказалось правдой.

Когда охотники вернулись домой, им было, что рассказать о странном судне и приплывших на нем людях. Они нашли его во Фьорде всего в сутках пути от их стойбища. Ствол дерева или столб, высившийся в середине судна, на который дети обратили внимание, был убран, и охотники видели много похожих на людей существ, там были и мужчины, и женщины, и даже дети. Правда, от обычных людей они отличались тем, что волосы у них были цвета желтого мака, а у мужчин такие густые и длинные бороды, каких здесь ни у кого не было.

Как ни крути, а их неожиданное появление в Стране Людей не сулило инуитам ничего хорошего.

Охотники даже не пытались приблизиться к этому судну: на берегу было столько людей, что кто-нибудь легко мог заметить их каяки. Там были строения, напоминавшие дома инуитов, а также странные животные, некоторые из них были похожи на мускусных быков, а другие — на оленей.

Всю ночь взрослые обсуждали неслыханную новость. Наруа и Апулук, лежа на шкурах, внимательно слушали все, что они говорили. Им казалось страшно интересным, что на свете существуют люди, кроме инуитов, и уж совсем невероятным было то, что они нашли дорогу в Страну Людей.

На другой день эскимосы увидели еще два больших судна, направлявшихся на север. Они шли так близко к берегу, что можно было хорошо разглядеть находящихся на них и людей и животных.

На всякий случай старейшины общины решили перенести стойбище в другое место. Незнакомцы могли оказаться неприятными соседями, если верить тому, что о них рассказывал Катла.

Словом, эскимосы собрали палатки и покинули Симиутат, уйдя дальше на юг.

Наруа и Апулук были недовольны, что их увозят от незнакомцев. Ведь те могли оказаться совсем безопасными. Никто ничего о них не знал, не знал даже, говорят ли они на человеческом языке.

Только на четвертые сутки община нашла место, которое одобрили охотники. Устроив стойбище, она зажили там так же, как в Симиутате.

Наруа часто вспоминала те странные корабли, но осенью, когда община перебралась на зимнюю стоянку, расположенную еще южнее, она постепенно забыла о них.

Прошел почти год, прежде чем они с Апулуком снова увидели людей с незнакомых судов.

Кораблекрушение

Торстейн был опытный мореход. Он уже бывал в Гренландии, где его родичи жили больше сотни лет. И вел свой корабль с помощью солнечной доски — примитивного компаса, которым пользовались исландцы, — и Путеводной Звезды, в наши дни называемой Полярной.

Настоящих кают на кнарре не было — лишь возвышения на носу и на корме, в углублении между этими возвышениями хранился груз.

За кнарром Торстейна следовали два других. Расстояние между ними было небольшое, и люди на судах могли свободно перекрикиваться друг с другом. Здесь, на севере, было светло круглые сутки, но у гренландского берега мог неожиданно появиться ледяной туман, и тогда сообщаться друг с другом было особенно важно.

Как правило, море между Исландией и Гренландией летом не представляет для мореходов никаких трудностей. Сильные штормы случаются редко, и видимость обычно бывает хорошая. А вот осенью и зимой, напротив, такое плавание таит много опасностей. Тогда большую часть суток бывает темно, и один шторм следует за другим. Много викингских судов стали добычей моря из-за внезапно налетевшего снежного шторма, и еще больше погибло в волнах, поднятых ветром.

Через несколько дней пребывания на борту кнарра к Лейву вернулось его обычное хорошее настроение. Он на время отложил мысли о мести, и общество Торстейна было ему даже приятно. Много времени он проводил на мачте, наблюдая за морем, и часто именно он предупреждал людей, если поблизости появлялся кит или тюлень.

Исландцы плыли уже целую неделю, когда погода неожиданно испортилась. С северо-востока налетел ледяной ветер. Мачта скрипела от его мощных порывов, и парус с трудом их выдерживал.

Торстейн озабоченно посматривал на небо. Он приказал своим людям накрыть брезентом среднюю часть судна, чтобы не промокли люди и животные, которые там находились.

Ветер крепчал. На судно то и дело налетал шквал с дождем и градом, команда натянула на головы капюшоны и проклинала необычную летнюю погоду. Лейв стоял рядом с Торстейном. Над головой он держал щит, потому что градины были величиной с вишню. И били очень больно.