Однажды в морге - Евгений Кукаркин

- Сделал. Через час зашью.

- Тогда потом возьми сорокового.

- Понял.

Словно из под земли вырос Трофимыч.

- Ету, значит, туды...

- Нет не туды. Я еще не закончил. Позову, если надо.

- Понял.

Он сделал не туда ударение, покоробив сразу слух Лидки. Она невольно скривилась.

- Лидка, где там твой. Пошли.

Конечно Лидка уже поиздевалась над мужиком. В литровой банке, заполненной раствором, лежал отрезанный половой орган, действительно весьма большой.

- Зачем ты это сделала?

- Я достану длинную мензурку и законсервирую его там во всю длину. Потом поставлю перед своей кроватью и каждый вечер буду думать, что есть еще настоящие мужики на белом свете...

- Дура ты, Лидка, - беззлобно отругал я ее, - главный увидит, сразу улетишь от сюда. Лучше верни на свое место.

- Всегда так, мечта исчезает как дым.

- Мечтать не вредно. Покажи мужика, что там у него.

- Понимаешь, следователи ищут какие то следы химии, то ли отравления, то ли наркотики. Я брала анализы, желудка, крови, печени - ничего. Лаборатория в анализах ничего не нашла.

Я внимательно изучаю раскромсанного мужика, его органы. У Лидки сильные пальцы, хорошо работает инструментами. Мой взгляд задерживается на шее.

- А это что?

- Где?

- Посмотри под подбородком, прощупай рукой, у него напряжены железы, это значит...

- Его свела судорога.

- Верно. Я слышал о таком случае. Иногда после смерти, мышцы не расслабляются, а это значит..., ну...

- Не поняла.

- Ты посмотри в гортани, рассеки ее, может там остался налет чего-нибудь, что ищет следователь.

- Но в крови то ничего нет.

Она явно ничего не соображает.

- И не найдешь. Этот человек умер раньше, чем принял какую то гадость. Горло свела судорога и перекрыло доступ не только всякой жидкости, но и воздуху. Мужик умер от страха.

- Чего же я, дура, до этого не додумалась. Ты, Валька, такой умный. Это я сейчас.

Камень мешает ей одеть резиновую перчатку. Она нехотя, со вздохом возвращает его мне. Я запихиваю в карман халата.

- На. Была королевой на пять и минут и опять осталась ни с чем.

- Работай, а то у тебя сегодня производительности ни какой. Не забудь пришить мужику, то что ему принадлежит. Мало ли кто из родственников вдруг захочет посмотреть...

- И здесь, последней радости лишишь бедную женщину.

Я закончил зашивать девушку, составил акт экспертизы и отправился в курилку. Помимо Гошки, здесь смолит шикарные сигареты Колька-брехун.

- Валька завтра пришлют студентов, на практику, ты не хочешь с ними поработать? - спрашивает он меня.

- Нет, вот чего не хочется так это возиться со студентами. В прошлом году трое у меня здесь облевались, а на остальных смотреть было противно.

- Ладно попрошу Марточку.

Марточке лет под тридцать, как и у всех профессионалов патологоанатомов, семейная жизнь у нее не сложилась, живет без мужа, тянет дочку третьеклассницу.

- Правильно. У нее к детям подход...

Дверь в курилку резко открывается, на пороге стоят двое. Один из них следователь Мишка в темно синем свитере, другой, с суровым лицом и в костюме с галстуком, нам неизвестен.

- Привет, ребята, - следователь поднимает сжатый кулак, он брезгует пожимать наши провонявшие руки. - Николай, Перфильеву Надежду смотрели?

- Это какую? Погоди, Максимыч, они же у нас все под номерами. Сейчас вспомню, номер... шестнадцать. Ну да, номер шестнадцать. Валька только что снял экспертизу.

- Ты мне, как в тот раз, не ошибись, помнишь, подсунул бабу вместо мужика. Где у тебя документы, пошли.

- В тот раз сами все напутали, - ворчит Николай. - Валя, ты документы на место положил?

- Положил.

Они идут на выход.

- Сейчас меня потащат, - говорю я Гошке затягиваясь сигаретой. - У меня вещь док в кармане, я его не сдал, а в акте записал...

- Ага, - отрешенно кивает он.

- Мальчишки, - в курилку заскакивает Марта.

Ее волосы собраны в шапочку, а на привлекательном большеротом лице, торчит большой горбатенький нос.

- Мальчики, новость то какая. Вы видели следователи пришли, так вот, за ними к нам приперлась целая толпа соболезнующих, оказывается сюда попала дочка министра.

- Подумаешь, новость, - пренебрежительно сплевывает на пол Гошка. - В нашем заведении, что министр, что бомж, все равны.

- Но не скажи. Хоронить то их будут по разному.

- Эй, Валя, - в дверь просовывается голова Кольки, - иди тебя зовут.

- Началось...

Я и двое прибывших, расселись в кабинете глав врача. Кольку попросили убраться и он обиженный ушел. Следователь и незнакомец тщательно изучают мой акт экспертизы.

- Все это правильно, - тянет Мишка, делая серьезное лицо, - и вы поработали профессионально, но... в интересах следствия, все же акт придется переделать.

- Как переделать? Разве я что-нибудь упустил? Что-нибудь не так?

- Все так и все не так. Я не могу вам много раскрывать, но такой акт будет взрывом бомбы в обществе.

- Ничего не понимаю.

- А вам нечего понимать, - басом говорит незнакомец. - Вам сказали, такой акт нигде не должен фигурировать. Вы должны написать новый, что она умерла, ну например..., - он вопросительно смотрит на Мишку, - ... от чего-нибудь такого... не насильственного...

- Чтобы не заводить дела? - подсказываю я.

- Слава богу, догадались.

- А кто вы такой?

- Служба безопасности, вот мои документы.

Незнакомец протягивает свою красную книжечку. Да, передо мной полковник из ФСБ Самойлов А.И.

- Но у меня есть вещ док.

- Оставьте его себе, подумаешь какой то камень, который на ее смерть не оказал никакого влияния. Садитесь лучше за стол и пишите новый акт.

Ничего себе какой то. Хотя сам виноват, написал там без эмоций: "При вскрытии в кишечнике был обнаружен посторонний предмет (камень), который не способствовал ее смерти..." Полковник рвет на части мое заключение. Я как парализованный сажусь в кресло глав врача и заполняю новый бланк.

- Если я запишу, что смерть наступила в результате кровоизлияния в мозг по причине врожденной аномалии сосудов, вас это удовлетворит?

- Вполне, - кивает Мишка, - такое бывает нередко

Я отдаю им новый акт. Они снова тщательно изучают его.

- Теперь все в порядке. Сейчас в комнате администрации, на основании этого заключения, мы получим акт смерти Перфильевой и отдадим родственникам. А то их понаехало сюда...

Марта ждет меня у входа в курилку.

- Пойдем, я тебе покажу кто пришел. Сам министр... со своей свитой.

- У меня на столе готовый... лежит.

- Да плевать на это. Он уже умер, спешить теперь ему некуда. А тут знаменитые актеры, политики...

- Ну их к лешему. Да и Колька потом упрекнет...

- Пошел он... Валька отвлекись, иногда нам надо отвлечься. Пошли.

Вот зануда, все равно не отстанет. Я нехотя плетусь за ней.

Мы проходим коридорами подземелья и проскакиваем в демонстрационный зал. Здесь много приличных костюмов и черных платьев. Эти безликие люди, сгруппировались в кружки и о чем то возбужденно говорят.

- Ну вот, - тянет тоненький голос мадам в черном платке, - наконец то нашли. Говорят скончалась на даче, но два дня назад, никто не думал, что она там... Я только что узнала диагноз, это кровоизлияние в мозг..., что то было у нее с головой с детства...

- Я это давно заметил, - вторит ей седой мужчина.

- Бедное дитя, - вторит ей старая женщина, - а каково отцу, ее жениху... А где они?

- Там, в хранилище. Пошли ее опознавать.

- Это знаменитая актриса Заславская, - шепчет мне Марта, - а вон стоит мужик, ты его узнал?

- Нет.

- Да это же режиссер Коровин, его фильм, кажется... м..м..., вроде "Жажда жизни". Смотрел?

- Нет.

- Вот серость.

Марта тащит меня дальше и мы подходим к двери хранилища. Здоровый парень перекрывает нам путь.

- Вы куда?

- Мы врачи, здесь работаем.

Он морщит нос от наших провонявших халатов.

- Проходите.

У каталки собралось человек пять. Простынь, до подбородка девушки, аккуратно закатана и ее прекрасное лицо, с закрытыми глазами, казалось спит. Я хорошо заделал череп и зашил кожу, под густыми волосами ничего не видно. Седой человек в черном костюме горестно смотрит на свою дочь. Рядом следователь Мишка с документами в руке. Недалеко худощавый парень в зализанной прическе, за ним огромный детина со стриженной головой. Меня поразил пятый человек, это девушка, очень похожая на ту которая лежит на каталке. Она находится у головы трупа и нежно перебирает волосы умершей, из глаз бегут паровозики слез и все это молча, без звука.

- Это она? - спрашивает всех следователь.

- Она, - говорит седой.

Парни в знак согласия кивают головой, а девушка по прежнему гладит волосы.

- Тогда подпишитесь.

Следователь подсовывает под документы папочку и дает расписаться только двоим седому и молодому парню с зализанной прической.

- Это ее жених, - шепотом говорит мне Марта.

- А тот здоровый кто?

- Не знаю. Но вот эта девушка, вторая дочь.