Срази и спаси! - Джон Мур

— Кончай с ним, — огрызнулся колдун. — Да и что он такое? А вас двое.

Его прислужник кивнул, сглотнул и прыгнул вперед, занося меч для удара. Но так и не ударил.

Принц был быстр как ртуть. Его рука описала плавную дугу — молниеносно, но с полной расслабленностью. Завершая это грациозное движение, он выхватил меч, и шею прислужника опоясала тоненькая красная линия, а принц сделал шаг в сторону. Амбал проскочил мимо и рухнул у стола. Его аккуратно срезанная с плеч голова последовала на пол за туловищем лишь на секунду позже.

Принцесса Глория вздрогнула от омерзения.

Товарищ покойника решил безотлагательно сменить профессию. Он бросил меч и кинулся к двери. Топот его сапог постепенно замер на каменных ступеньках винтовой лестницы. И настала тишина.

Магеллан и принц выжидательно смотрели друг на друга. Магеллан знал десяток заклинаний, которые мигом оставили бы от юного принца мокрое место. Он знал заклинания, которые обрекли бы его на год нескончаемых мук, прежде чем убили бы. Он знал заклинания, сулившие участь хуже смерти. Куда хуже. К несчастью, у всех этих заклинаний было нечто общее. Все они требовали предварительной подготовки. Некоторые — самой небольшой, но ни единое не сработало бы вот так сразу. Колдун был слишком занят приготовлениями к кровопусканию, слишком полагался на свою ныне исчезнувшую стражу и не озаботился о мерах предосторожности.

Принц держал меч на уровне плеча. Острие было наклонено чуть вниз, нацеливаясь точно на сердце Магеллана. Назвать это дружеским жестом было никак нельзя, и Магеллан решил, что стратегическое отступление будет в самый раз.

— Ты еще услышишь обо мне, Шарм, — сказал он угрожающе и тут же решил, что прозвучало это глупо. И не ошибся. — Я еще вернусь, — добавил он, что прозвучало еще глупее. — Мать твою! — беспомощно докончил он и нырнул в окошко.

— О! — выдохнула принцесса.

Принц хладнокровно вложил меч в ножны и выглянул в окошко. Магеллан падал очень медленно, над ним развевался его плащ. Затем вся его одежда словно провалилась внутрь себя самой. А затем разделилась: мантия, сапоги, носки и шляпа продолжали лететь к земле, каждый предмет сам по себе, а между ними появилась большая черная птица. Она захлопала крыльями и взвилась в безоблачное небо.

Принц и бровью не повел. Он позвал:

— Венделл!

На этот зов появился мальчик. Пажу было одиннадцать лет, и он пошатывался под тяжестью большого рюкзака. А то, что в каждой руке он держал по туго набитому дорожному мешку, не облегчало его ноши. Он свалил все это на пол, без всякого интереса посмотрел на принцессу и сел на рюкзак, тяжело дыша. Потом сказал:

— Сто восемьдесят одна ступенька.

— Сапсан, — сказал принц.

— Бу сде.

Усталости вопреки Венделл тотчас развязал рюкзак и вынул небольшую клетку, обернутую куском ткани. Оказалось, что в клетке сидит сокол. Венделл подал ее принцу и забрал у него меч. Шарм снял с птицы колпачок, два раза погладил ее по спине и поднес к окну, за которым сокол вмиг исчез в ночной тьме. После чего принц тотчас сосредоточил все свое внимание на принцессе Глории.

Принцесса Глория была занята двумя прямо противоположными мыслями.

Во-первых: она не умрет.

Во-вторых: она умрет от смущения. Он стоял совсем рядом с ней, доблестный, красивый сказочный принц, легендарный принц Шарм (погодите, вот она расскажет девочкам! ), стоял и смотрел на ее ТЕЛО. А она была совершенно голая. И не только это, но волосы взлохмачены, никакого макияжа и (о Господи! ) грязь под ногтями на ногах! Лучше бы ей умереть!

Однако принц не смотрел на соблазнительное тело Глории. Величайшим усилием воли он приковал взгляд к ее лицу. Затем театрально-рыцарским жестом сорвал плащ с плеч и укрыл ее от шеи до пят. Принцесса Глория испустила вполне слышный вздох облегчения.

— Благодарю вас.

— Услужить вам — счастье, прекрасная госпожа, — торжественно произнес принц. — Венделл!

Венделл перестал полировать меч принца промасленной тряпкой, порылся в одном из мешков, вытащил молоток с зубилом и с их помощью начал расклепывать цепи принцессы. Шарм тем временем принес серебряную щетку для волос и ручное зеркало и, едва оковы спали с ее запястий, подал их ей. Это было отнюдь не первое выполненное им спасение, и он знал всю процедуру досконально. Но прежде он тайком погляделся в зеркальце, проверяя, не растрепались ли его собственные волосы.

За окном захлопали крылья. Вернулся сапсан с мертвой птицей в когтях. Это был ворон. Принц осмотрел его без малейшего удивления, бросил в кожаный ягдташ и поощрил сапсана кусочком мяса.

Тем временем Венделл высвободил плечи принцессы Глории и быстро разделался с ее ножными оковами. Когда он разбил все цепи, она встала. Хотя она была миниатюрна, ее царственная осанка произвела глубокое впечатление на обоих юнцов. Плотно закутавшись в плащ, аккуратно зачесав волосы со лба назад, высоко вздернув подбородок, она была просто воплощением безупречного воспитания. Сделав реверанс, она сказала Шарму:

— Ваше высочество, не могу ли я поговорить с вами тет-а-тет?

— Венделл!

— Уже ухожу, — ответил Венделл, исчезая за дверью.

Шарм одарил принцессу своей, как он надеялся, самой неотразимой улыбкой.

— Я слушаю, прекрасная госпожа.

Девица ответила на улыбку Шарма собственной слабой улыбкой, потом потупила очи долу и сплела пальцы.

— Ваше высочество, вы спасли мне жизнь!

— Ну, я рад, что успел вовремя.

Шарм не стал упоминать, что произвел предварительную разведку, а потом битых три часа выжидал в ближнем лесочке, чтобы разыграть эффектное спасение в последнюю секунду.

— Я обязана вам долгом благодарности, который мне никогда не уплатить.

Принц позволил своему взору скользнуть по ее грудкам.

— О, я бы так не сказал, — произнес он с надеждой.

— Мое родное королевство очень невелико, ваше высочество, и хотя я настоящая принцесса, но самая младшая из множества сестер, и их приданое должно быть собрано раньше моего. У меня нет драгоценностей, нет сокровищ, чтобы предложить вам.

Сердце Шарма забилось учащеннее.

— Забудьте об этом. Знать, что вы счастливы — уже достаточная награда.

— Да, но меня с детства учили, что долги чести надо платить, что за оказанную услугу следует ответить услугой, и что храбрость и… — она покраснела, — добродетель должны вознаграждаться.

— Соблазнительно, — сказал принц. — То есть я имею в виду, если вы на это так смотрите, я не стану вам возражать.

На его верхней губе выступили бисеринки пота. Он шагнул к принцессе. Она подняла на него томный взор. Ее дыхание стало частым и прерывистым.