Исцели меня надеждой - Ольга Александровна Валентеева

порог моего дома не переступал никто. Нечего заходить на мою территорию.

Прислонил ладонь к замку, и он щелкнул, впуская меня в полумрак дома. Сделал еще шаг – и зажглись светильники. Техномагия, что уж там. Такая система отсутствует только в спальне, там был обычный светильник на магических кристаллах. Я сам в техномагии не смыслил ничего, и если бы не лучший друг-техномаг, и вовсе жил бы по старинке.

Достал бокал, сел в кресло, откупорил бутылку. Вино полилось тонкой струйкой, и я залюбовался игрой света в рубиновых каплях. Попробовал – то, что надо. В меру крепкое, без приторности. Закрыл глаза. Этот день закончился. Что принесет завтрашний, никогда не загадывал. Судя по звукам за окном, снова начался дождь. Тяжелые капли барабанили по стеклу, выстукивая только им одним известную симфонию. Включить музыку, что ли? Эх, ладно, обойдусь.

В мое почти мирное настроение вклинилась назойливая трель дверного звонка. Это еще что за новости? В дверь могли звонить двое – друг Скай или его безумный папаша, для которого понятия личного пространства не существовало. Но ни тот, ни другой не стали бы являться без предупреждения. Я соскользнул с кресла, выхватил из ящика стола пистолет – всегда под рукой – и двинулся к двери.

– Кто?

Молчание.

– Или отвечаете, или я пущу вам пулю в лоб. Раз…

И резко открыл дверь, целясь в темноту ночи.

– Не стреляй!

Я увидел, в кого целюсь, и растерянно опустил оружие. Потому что мальчишке передо мной было от силы лет двенадцать-тринадцать. Конечно, могли и подослать, но просто так стрелять в ребенка не стану. Осмотрел его видавшую виды одежду, кое-где изрядно заляпанную грязью. Наверное, заприметил меня, когда входил в дом, и решил поклянчить монетку.

– Нищим не подаю.

И попытался закрыть дверь.

– Подожди. – Мальчишка и не думал уходить. – Я – Алекс.

– Очень приятно, но я-то тут при чем? – спросил у растрепанного недоразумения.

– Алекс Колден.

Если это шутка, то плохая, потому что мне не хотелось смеяться. А хотелось поднять за шкирку, пару раз встряхнуть, а потом вышвырнуть за забор.

– Однофамилец, что ли? – решил все-таки узнать версию этого молокососа.

– Нет. – Тот уставился на носки грязных ботинок, а капли с козырька крыши стекали на темноволосую макушку. – Мою маму зовут Розали Нейден.

Я тихо выругался, таки схватил мальчишку за шиворот и втащил в комнату.

– Раздевайся.

– Зачем? – Тот округлил глаза, глядя на меня, как на серого волка из старых сказок.

– Обыскивать буду.

Мало ли? Техномагия, конечно, наука новая, но много ума не надо – снабдить мальца чем-нибудь опасным или как минимум маячком. Но откуда они узнали про Розали, если сам я не вспоминал о ней лет так… тринадцать?

– У меня ничего нет, – растерянно ответил подросток.

– Вот и посмотрим. Раздевайся, кому говорят.

Похоже, у мальчишки ступор. Ладно, будем действовать другими методами, пока я добрый. Призвал магию. Пальцы закололо, нагрелся тонкий браслет на запястье. Провел вдоль тела мальчишки, затем перепроверил ощущения. Нет ничего! Ни техномагии, ни просто магии. А что оружия нет, видно и так. Но на всякий случай похлопал по его карманам и выудил оттуда жвачку и складной ножик. Ножик отправил в ящик стола и тут же запер, а вот свой пистолет далеко убирать не стал.

– Говори.

Мальчонка снова растерянно моргнул.

– Язык проглотил, что ли? Или перед тобой надо пушкой махать, чтобы речь пробилась? – Я начинал терять терпение.

– Я – твой сын.

– С чего бы это?

– Мать сказала.

– Слушай, мелкий. – Ситуация становилась абсурдной. – Я в последний раз видел твою мамашу тринадцать лет назад, и в тот день она пожелала мне сдохнуть в муках. Так с чего бы ей обо мне вспоминать, и тем более – кому-то рассказывать?

Алекс снова уставился в пол. Я даже посмотрел в том же направлении – пол как пол, слегка в грязи после кое-чьих ботинок. Ненавижу грязь!

– Она всегда говорила, что я весь в тебя, – наконец ответил он. – И грозилась сдать в приют.

– Кажется, начинаю улавливать связь. И что дальше? Адрес мой у тебя откуда? Я не дурак и не добрый дядюшка, который верит всем на слово. Никто из знакомых не знает, где я живу. Откуда это ведомо тебе и твоей мамаше?

– Она хотела подать на пособие, чтобы ты ей выплачивал деньги. Даже на твою фамилию меня записала. – С пола взгляд Алекса перешел к его грязным ногтям. – А чтобы тебя найти, попросила своего парня, у него было детективное агентство. Ну, он и нашел, только посоветовал не связываться. Мама долго ругалась и убрала адрес в стол. Я его оттуда забрал и запомнил.

Гм, версия неплоха. Я бы, возможно, ей поверил. И – да, я в курсе, что Розали была беременна, когда мы расставались. Никогда не собирался становиться отцом. Не для меня это. Единственный ребенок, которого терпел – и любил, что уж там, – это сын Ская. И то потому, что их семейка всегда терпела меня. Но Эшу было два года. Он еще не понимал, кто перед ним. А этот-то понимает.

– Хорошо, на минуту допустим, что ты – мой сын. Документы где?

– Какие?

– Твои документы. Или ты хочешь сказать, что вот так просто добрался из Ривербрука сюда? На мобиле это часов пять. Пешком – не знаю, не пробовал, но думаю, в пределах четырех-пяти суток, учитывая твой возраст. Может, больше. И что, никто не задержал?

– Документы дома, – пробормотал Алекс, все больше теряясь. – Они под замком были, у меня доступа в мамин сейф нет.

– Тогда как ты попал в столицу?

– На попутных мобилях. И пешком.

Я бы сам преодолел это расстояние без проблем, но я – человек привычный. В годы моей юности мобили были такой редкостью, что никто бы не подвез, и в столицу тоже пришлось добираться как получалось. То на телегах, то в экипажах. Только мне было не тринадцать.

– Допустим, – я продолжал допрос, зная, что все равно докопаюсь до правды. – Теперь основной пункт нашей с тобой беседы. Какого демона ты здесь забыл?

И снова – взгляд в пол, поникшие плечи. Дождусь ли я сегодня ответа?

– Сбежал.

– Да уж понятно, что не мамка отправила. Я спрашиваю, что ты делаешь у меня? Сбежал – так и шел бы себе.

– Я думал…

– Что у меня приют? Извини, но в моем ведении находятся заведения несколько иного типа. И детям там делать нечего. Поэтому я дам тебе денежку, и ты вернешься в Ривербрук.

– Ни за что! – Глаза мальчишки отчаянно