Возвращение капитана Виноградова (сборник) - Никита Филатов

Теперь и крепыш заметил его. Поправил короткий ежик волос, подавая сигнал группе прикрытия. Приветливо улыбнулся.

– Хэлло! – Приходилось действовать по обстановке.

– Хай! – Очень вежливо получилось, искренне.

Произношение у крепыша оказалось отвратительное, поэтому парень даже не сразу понял, что ему предложено сесть в машину.

– Сорри?

Крепыш повторил, и на этот раз пришлось изображать непонимание уже просто для того, чтобы выиграть время.

– О йес! – Не хватило каких-то долей секунды: в спину уткнулся пистолет оказавшегося сзади азиата. Со стороны это выглядело невинной встречей товарищей по работе.

«Все-таки пожадничал заказчик, – подумал парень. – Посчитал, что дешевле грохнуть, чем расплатиться. Вот сволочь косоглазая!»

Он изо всех сил закивал, шагнул, куда велено, – и, не оборачиваясь, врезал локтем по руке с оружием. Получилось не очень убедительно, но следующим движением парень пихнул зазевавшегося крепыша в грудь, по-простому, без всяких восточных премудростей.

Косоглазый позорно упал, озадачив напарника в шляпе и случайных зевак, – вполне достаточно, чтобы…

– Вы в порядке?

– Да, в полном порядке! – А что еще отвечать?

Но блондинка не унималась:

– Вы уверены?

С точки зрения местных приличий это было довольно бестактно. Но, очевидно, видок у парня действительно оставлял желать лучшего.

– Благодарю вас! Просто сегодня был не самый лучший день.

– Вот ваше пиво…

По счастью, место в углу оказалось свободным. Отсюда прекрасно просматривались дверь в парадную и окно на втором этаже. Крохотная квартирка, служившая пристанищем последние месяцы… Скорее всего, вычислить ее азиаты еще не успели, но что-то мешало проверить теорию на практике.

– Да уж! Домой тебе тащиться не с руки – ждут-с…

– Саныч? – Это было настолько нереально, что парень даже не стал удивляться.

– Здорово, Освальд… Угостишь? – Не дожидаясь ответа, мужчина с армейской стрижкой уселся рядом. – Впрочем, теперь, наверное, моя очередь. Есть предложение…

Подавая второй бокал, хозяйка заведения помимо воли прислушалась к непонятным ей русским фразам. Судя по интонации, тот, что появился позже, о чем-то просил. Собеседник сначала не соглашался.

Все же на улицу они вышли вместе…

Рассчитывался за обоих стриженый.

– Все-таки люди делятся на две категории. Те, кто берет взятки, и те, кому их не дают! – оторвался от газеты рано расплывшийся гражданин с брюшком. В шерстяном «олимпийском» костюме с полосками и мягких тапочках, он больше всего походил на прибывшего в партийный санаторий аппаратчика средней руки. – Верно?

Сосед по камере не ответил. Может быть, не расслышал, а скорее всего, просто не захотел.

Молодой, загорелый… Недаром здесь его звали Рэмбо, прозвище просочилось с воли и прижилось. Еще бы! Пять пудов мускулов и «набитые» костяшки пальцев. Интеллект на уровне конвойной овчарки. Вот, например: к нему приличный человек обращается, а этот сопляк даже отжиматься не перестал. Уперся себе кулачищами в кафельный пол и пыхтит, пыхтит… Сейчас еще ноги задирать начнет!

Это был, безусловно, человек не того круга, к которому привык «олимпиец». Администрация могла бы подобрать соседа поприличнее… Вспомнив, что находится все же не в доме отдыха ЦК, он болезненно поморщился. Зашуршал бумагой, доставая продукты из последней передачи:

– Хотите?

Рэмбо отрицательно помотал головой:

– Попозже. – Разминки оставалось еще минут на десять, потом следовало умыться и привести себя в порядок.

– Как хотите…

«Олимпиец» хотел сказать что-то шутливое, в том духе, что попозже может и не остаться, дают – бери, а бьют – беги… но поостерегся. Было ясно, что, если сосед решит – он отберет и спрашивать не станет. Сам! И не только жратву. Тем более никаких передач с воли Рэмбо не получал, даже того разрешенного минимума, который стараются принести родные и близкие. Во всяком случае, за то время, что они провели в одной камере. И белья у него был единственный комплект – носков, правда, две пары. Стирал ежедневно, и уже наметились дырки.

– У вас когда день рождения?

– Был уже, – удивился сосед. Он стоял у раковины и с наслаждением, не жалея воды, приводил в порядок свое тренированное тело.

– Ну все равно! – «Олимпиец» решил, что на следующей встрече с адвокатом закажет из дома несколько новых трусов. И лишнюю зубную щетку.

Здесь, в следственном изоляторе Управления Федеральной службы безопасности, был просто рай… Рай земной по сравнению с теми тремя сутками, которые недавнему заместителю главы районной администрации пришлось провести в «Крестах». Неизвестно уж по каким таким процессуальным соображениям, но задерживала его милиция – молниеносно предъявили обвинение, сунули в спецмашину и, исходя из избранной меры пресечения, отправили в общую камеру на Арсенальной. Двадцать шесть человек! Шум, дым, вонь…

Совершенно неподходящее место для приличного, солидного человека. На это изредка намекал и следователь – нечасто, только когда «олимпиец» пытался менять показания или еще как-нибудь осложнял подготовку процесса.

А процесс, судя по всему, готовился показательный. В лучших традициях… Вовремя перехватив из прокуренных милицейских лап арестованного, сотрудники ФСБ достаточно четко и определенно обрисовали бедолаге перспективы – ближние и дальние. Получалось, что взамен на полный расклад «вверх» и «вбок» можно было обеспечить себе относительный комфорт до суда и разумно умеренный срок после. В случае же упрямства имелся шанс на то, что дело развалится до оправдательного приговора. Благо у тех, с кем делился взятками «олимпиец», еще оставалось немало властных рычагов, но… Обратно в «Кресты» не хотелось, и погоревший чиновник предпочел синицу в руках.

Теперь, по мере приближения окончания следствия, он начал сомневаться в правильности выбора. Моральная сторона не волновала: каждому, сделавшему карьеру в аппарате, не раз приходилось и предавать, и продавать… Мучило – не продешевил ли?

Когда вскоре после появления в камере нового соседа «олимпиец» решил поделиться с ним своими сомнениями на этот счет, реакция оказалась несколько неожиданной:

– Знаешь, я у одного умного мужика прочитал… Что когда-то человека искушала плоть – а теперь его искушает разум.

– В каком смысле?

Но комментария не последовало – Рэмбо просто отвернулся к стенке и повыше подтянул одеяло.

Он вообще оказался дурно воспитан. Запросто мог не ответить на вопрос, поучительные истории из богатого жизненного опыта сокамерника игнорировал – и вообще, относился к товарищу по несчастью с плохо скрываемым презрением.

О самом Рэмбо «олимпиец» узнал очень мало – да и то в основном не от него, а от собственного следователя. Получив очередную подпись под протоколом, довольный майор компетентных и грозных органов склонен был изредка побеседовать с арестованным на отвлеченные темы: о политике, ценах, о преимуществах отдыха в Турции перед южным берегом Крыма… Естественно, затрагивались и вопросы нынешнего бытия недавнего представителя исполнительной власти.

Со слов следователя получалось, что Рэмбо когда-то носил погоны и даже награждался чем-то посерьезнее, чем медаль за выслугу лет. Потом – то ли уволился, то ли дезертировал… Пропадал неизвестно где – и в конце концов нарвался на неприятности. С эстонским липовым паспортом и полусотней лицензионных пистолетов «ТТ» в тайнике его прихватила доблестная пограничная стража в Ивангороде. То ли рейд проводился показательный, то ли просто кто-то кому-то вовремя не подмазал, – но теперь незадачливому «ишаку», как называли в определенных кругах оружейных курьеров, светил могучий срок за контрабанду.

– Он признался? – полюбопытствовал взяточник.

– Нет! – с уважительной досадой помотал головой майор. – Отрицаловка полная.

– На что-то надеется?

– Нет, просто мужик тертый, соображает же. – Следователь осекся, подумав, что разоткровенничался не по адресу. Его-то собеседник как раз наоборот… все сказал – и что надо, и что не надо! Чтобы сгладить неловкость, майор выдвинул ящик стола и продемонстрировал изрядно потрепанную книжку: – Читали?

– «Артур Кестлер. Слепящая тьма», – без очков разглядел арестованный. – Нет, не приходилось.

– Рекомендую! Впрочем, я вам дам ее с собой в камеру, под мою персональную ответственность.

– Спасибо! – Как и все угодившие под стражу, «олимпиец» искренне ценил любой знак внимания со стороны представителя органов.

– Вот, слушайте. – Майор тем временем отыскал нужную страницу и с выражением продекламировал: – «…В тюрьме сознание своей невиновности очень пагубно влияет на человека – оно не дает ему притерпеться к обстоятельствам и подрывает моральную стойкость…» А, каково?