Великое расселение славян. 672—679 гг. - Сергей Алексеев

Из поздних латинских источников (не говоря уже о происходящих с территории славянских государств) важны памятники, характеризующие ситуацию в Далмации. «Книга понтификов», официальная история римского папства, сведенная воедино уже в IX в., сообщает о папском посольстве в разоренную «варварами» Далмацию VII в. Об этих и других событиях, в том числе о разрушении древней Салоны, подробно пишет хронист XIII в. Фома Сплитский в своей «Истории архиепископов Салоны и Сплита». Источниками для него послужили и письменные данные (легенда XI в. о перенесении мощей святых Домния и Анастасия), и устная далматинская традиция. Ее он фиксирует в более позднем, но местами более достоверном варианте, чем Константин Багрянородный. Другая ветвь далматинской традиции — дубровницкая — записывалась с XIV–XV вв. (стихотворная хроника Милеция, анналы рагузского Анонима). Ранее (X в.) она уже отразилась как у Константина Багрянородного, так и в итальянской Салернской хронике. В трудах авторов XVI в. (А. Цриевич-Туберон, М. Орбини и др.) дубровницкое предание уже соединяется с данными барской Летописи попа Дуклянина. Эти труды содержат не столько оригинальные версии древних преданий, сколько их интерпретацию, причем на основе письменных источников. Что до барской традиции, то она отразилась, помимо Летописи попа Дуклянина, в грамоте XIII в., отражающей притязания Барской епархии в ее споре за первенство с Дубровником. Летопись попа Дуклянина — в большей степени славянский исторический памятник.

С конца VII в. ситуация в славянском мире стабилизируется, эпоха великих переселений для славян завершается. Правда, не прекратилось движение славян на восток и северо-восток, в глубь территории современной России. Но это направление славянского расселения останется неизменным и на протяжении всей истории русской цивилизации до минувшего века включительно. В целом же VIII столетие для Славянской Европы — время стабильных, устоявшихся границ, пора зарождения новых общественных и культурных явлений. Эти явления в IX–X вв. лягут в основу молодых славянских цивилизаций, родившихся из лона уходящего в небытие древнего племенного строя. История Славянского Мира в этот период становится более «дробной», рассматривать все его многочисленные племена в едином комплексе становится невозможно. Достаточно четко выделяется три области — южнославянская, западнославянская и восточнославянская. Промежуточное положение между западными и южными занимали альпийские славяне — хорваты и хорутане. Точно так же между западными и восточными оставались еще племена крайнего славянского Севера — словене ильменские, кривичи и, с другой стороны, жители Полабья и Поморья. Но в целом контакты между «зонами» весьма эпизодичны, и эпизоды эти известны нам преимущественно из поздних преданий. Это позволяет рассматривать историю различных групп славянских племен по отдельности.

В обстановке временного упадка Византии и культурного взлета на каролингском Западе в этот период окончательно меняется соотношение греческих и латинских источников по славянской истории. Численность первых исчисляется единицами, вторых — десятками.

Тем не менее и эти единицы весьма важны. Прежде всего, они предоставляют основную массу информации по истории южных славян, практически неизвестной западным авторам. Основными поставщиками материала по византийской и южнославянской истории «темных веков» Империи являются, как уже говорилось, патриарх Никифор и Феофан Исповедник. Их сочинения, используемые, но и подтверждаемые позднейшими авторами IX и X вв., позволяют создать целостную, связную и достоверную картину данного исторического периода.

Имеются отдельные источники документального характера с упоминанием фактов южнославянской истории конца VII в. К таковым относятся указ императора Юстиниана II от 688–689 гг., сохранившийся в виде надписи на мраморной плите в храме Святого Димитрия в Фессалониках, а также печать 694–695 гг. с упоминанием переселенных тем же императором в Малую Азию славян.

Неизвестный автор Второго собрания «Чудес святого Димитрия Солу некого» оставляет нас в конце VII в., с описанием попытки болгарского завоевания Фессалоники. Отчасти дополняет его данные об истории македонских славян афонская легенда об основании Кастамонитского монастыря, записанная, впрочем, века спустя. «Житие святого Панкратия» сообщает ценные сведения о расселении и культуре славян Адриатики в VIII в. Некоторые эпизодические сведения по истории южных славян в VIII в. приводит Константин Багрянородный (с опорой в том числе на сербские предания). Помимо трактата «Об управлении Империей», отдельные факты, касающиеся славянской истории конца VII–VIII в., имеются в его же сочинении «О фемах».

Некоторые поздние византийские источники содержат уникальные сведения о начале Руси. В «Хронике» Симеона Логофета (середина X в.) излагается русское предание о князе-родоначальнике «Росе». «Чудеса святого Стефана Сурожского» (конец X в.), сохранившиеся в русском переводе, описывают поход русского князя Бравлина на византийский Крым и его крещение. Это предание соединяет в себе древнерусскую и местную, крымскую, традиции.

В условиях арабских завоеваний и первых арабо-славянских контактов возросло количество источников восточного происхождения. Первые впечатления от встреч со славянами отразились у двух арабских поэтов второй половины VII в. «Область славян» фигурирует в географическом труде Мухаммада ибн Ибрахима ал-Фазари (вторая половина VIII в.). Историки Арабского халифата IX в. (Халифа, Йакуби, Балазури, Куфи) с опорой на свидетельства участников завоеваний сообщают ряд фактов, касающихся арабо-славянских контактов VIII в. Речь у них идет, во-первых, о походе арабов на Хазарию в 737 г., приведшем к столкновению со славянами, во-вторых, о южных и восточных славянах, переселенных на земли Халифата. Персидское «Собрание историй» начала XII в. сообщает не вошедшее в русские летописи предание о происхождении Руси от героя-родоначальника Руса.

Многочисленные латинские источники по славянской истории конца VII–VIII в. четко распадаются на три группы — документы, исторические хроники и сочинения религиозного характера. Группа документальных источников весьма обширна. Непосредственные контакты славян с франками и баварами на западной границе привели к появлению упоминаний восточных соседей в актах каролингской эпохи. Преимущественно актовый материал отражает взаимоотношения Церкви со светской властью и вотчинниками. Это две грамоты баварского герцога Тассило III, грамоты германских феодалов Пейгири и Эгилольфа, опись Херсфельдского монастыря («Бревиарий святого Лулла»), грамоты каролингских монархов Вюрцбургской епархии. Близки к документальным источникам как непосредственные отражения исторической реальности сохранившиеся от каролингской эпохи письма церковных деятелей. Славяне упоминаются в переписке «апостола германцев» Бонифация, в письме придворного ученого Алкуина, в письме неизвестного аббата, сохраненном одним из письмовников.

О славянах говорится и в ряде латинских житийных памятников VIII — начала IX в. Это «Житие святого Бонифация» англосакса Виллибальда, анонимные «Жития Виллибальда, епископа Эйхштеттского» и «Житие Стурми» (оба — соратники и ученики Бонифация). Из ученых сочинений можно упомянуть лишь стихотворные «Загадки, посланные сестре» того же Бонифация.

Историко-церковные сочинения по характеру чрезвычайно близки к житиям. В то же время их информация о славянах гораздо обширнее, что, впрочем, и неудивительно. Наиболее ценно для славянской истории уже упоминавшееся «Обращение баварцев и карантанцев», включающее целостный очерк истории славянского Хорутанского княжества. Интерес для истории того же региона представляют «Бревиарные записи» (история земельных пожалований Зальцбургской епархии, созданная в конце VIII в.). Истории обращения хорутан посвящена и записанная три века спустя, в XI столетии, легенда о миссионерской деятельности Фрейзингской епархии.

Основной объем информации представляют, разумеется, исторические хроники. Это и «История лангобардов» Павла Диакона, и франкская хроника «Продолжателя Фредегара», и в первую очередь особенно для конца VIII столетия — многочисленные франкские анналы. Более или менее оригинальные упоминания о славянах содержатся в 14 памятниках франкской анналистики VIII–IX вв. (Лоршские, Мозельские, Петау, святого Назария, Алеманские, Вольфенбюттельские, Королевства франков, Королевские, Зальцбургские, Фульдские, Мецские, святого Максимина анналы, фрагмент Дюшена, «Фульдская компиляция»). Они стали основой для «славянских» известий ряда позднейших латинских сочинений, перешли в том числе в позднейшие анналы.

Для установления названий и границ славянских, особенно западнославянских племен VIII в., огромное значение имеют их древнейшие перечни. Это, прежде всего, «Баварский географ», фиксирующий ситуацию на IX в., а также жалованная грамота Пражской епархии 1086 г. (восходящая в своей основе к последней четверти X в.). Последняя позволяет воссоздать племенную структуру древней Чехии, в основных чертах сложившуюся уже в VII–VIII вв.