Чёрный помол. Мистическая детективная сказка - Ян Братович

– Что это за собачьи дети, чёрт бы их побрав?! – кричал Петро и бил кулаком в стену.

– Да не… Показалось хлопцы. Это горилка с нами играет, – смеялся Василь.

– Огонёк. Вон там… Видите? – Захар указывал пальцем вдаль.

– Вроде бы есть что, а вроде бы и нет, – пожимал плечами Остап. – Кто знает.

Остап вернулся к картам. Петро и Василь попадали на мешки с мукой хмельные, обнялись и пели песни, перебивая друг друга. Захара же приворожил голубой огонёк. Отбросив всякую мысль о сне и забыв про своих товарищей, смотрел он, как заколдованный, на лазоревый огонёк, всматривался, нет ли вокруг него ещё чего странного. Но огонёк пропал и этим вечером больше не появлялся. Захар нахмурился. Он всё думал, что это может быть за огонёк? Если костёр – то кто его мог развести? Почему такого дивного цвета? Почему гаснет и снова появляется? Много думал после Захар, думал и на глаза даже свои грешил. Не показалось ли случаем после горилки желанное диво. Думал Захар крепко над этим и до самого утра не мог проронить ни слова.

Как ждали в Ромне Ильин день – когда две, а то и три недели гудела и торговала Ильинская ярмарка. Место оживлённое, стеснённое, на весьма небольшом клочке земли, когда-то бывшем пустыре, вокруг собора и по соседним улицам, огороженное валом и рвом. Приезжают многие помещики, малороссийские, великороссийские купцы, армяне из Астрахани, турки и татары и навозят всякие дивные штуки, как-то: сукна, шёлковые, бумажные, серебрёную посуду, золотые и алмазные вещи. Неженские греки привозят много шёлковых итальянских и турецких разных товаров. В сию Ильинскую ярмарку изо всех заводов и из донских станиц навозят табунами великое число лошадей, а из околичных мест – рогатого скота; в это время можно лучших лошадей цугами купить. Словом, в Ромне купцы большие по торгу дела отправляют, продавая и меняя товары и переписывая векселя.

А какой тут знатный табак на продажу Полтава даёт, своим такой жалеет продать! Хотя, если без брехни, простой табак тоже продают. И продают не только в Великороссию, но и даже в Сибирь. Летнее время даёт табаку новую жизнь: когда в июле на Ильинской огромные табуны лошадей пасутся в окрестностях города, это простой корм, можно с выгодой торговать недорогими табунными лошадьми.

Вот и наши парубки Захар, Василь, Петро и Остап на ярмарке решили купить новых люлек в медной оправе и табаку. На товары посмотреть, душой отдохнуть и тоску развеять. Всё лучше меж людей, смеха и всякого дива, чем в Голенке скуку гонять от хаты к хате.

В центре ярмарки верный шабаш. Купцы с чарками в руках отмечают добрую сделку. Панночки приезжие размазаны, в цветастых платьях, соберутся в круг и танцуют. То там, то тут бегают жидки, да так болтают складно, что грех не послушать, и ведь покупает у них честной народ, всё покупает. Цыгане спят под кибитками. Турецкие торгаши так чудно машут руками и так сыплют в уши свои бесовские речи, что сам чёрт верно учился у них мороке и всякому одурманиванию бедных христианских душ.

Завидев румяные щёки Петро и его пышную фигуру, перекупки наперебой предлагали ему попробовать бублики, вертычки, буханцы и всякие другие сладости, чему Петро был только рад.

Остап всё подначивал тульского купца, раскидывая перед ним карты и оставляя дурнем. Василь и Захар, накупив табаку, ходили меж рядов, засматривались на товары и приценивались с учёными лицами. Мимо парубков с алыми от гнева глазами и какой-то тряпкой пробежал безумный казак, громко сокрушаясь перед всем честным народом и расталкивая всех в стороны:

– Где этот чёртов сын?! Да застрянут червонные в твоей глотке, свиной хвост! Псови очи продав!

Казак с лютой досадой плюнул себе под ноги и побежал дальше. Василь точно ничего не замечал, Захар же с присущей ему усердностью прислушивался к сплетням и всякой болтовне, что слыхал на ярмарке:

– …А когда вернулся, из хаты такой смех нёсся, такие страсти, такой вой страшный, крыша аж прыгала, словно с волков живьём шкуру сдирали, что кум даже входить зарёкся. Так и мотнул оттуда, аж падал от страху, еле убежал, – одна перекупка так делилась с подругой на ярмарке историей из жизни. Захар, ненароком услышав, что идёт рассказ про ведьму, резко остановился и слушал, что было дальше. – А потом глядь наутро – а нет хаты! Что за чёрт! Кум такой человек, что напраслину на кого в жизни не скажет, я-то его знаю. Говорю тебе – это точно ведьма была! Её много кто видел!

– Во бабы брешут! – громко хохотал торгаш за соседним прилавком. – Лишь бы языком молоть!

– А ты не лезь, свиной пятак, ты там не был! – торговка-рассказчица защищалась очень бойко. – Ты ничего не видел и знать не знаешь, как всё на самом деле было! Уймись и не мешай!

Захар обернулся, чтобы посмотреть на Василя, но не обнаружил его рядом с собой. Взглянув по сторонам, Захар нашёл глазами Василя, стоящего возле девчат с музыкантами. Василь махал руками перед музыкантами и собравшимся народом, словно зовя всех танцевать. Дивчины засмеялись, засмущались. Василь пустился плясать тропака. Остап и Петро, завидев, как танцует Василь, тоже прибежали на него посмотреть.

– Гэй, гуляй! Гэй, хлопцы! Гэй, ярмарка, гуляй! – кричал Василь и приплясывал.

Захар увидел, как люди расступились, и из толпы вышел запорожец: в белой рубахе, красные шаровары, широкий пояс, загорелые, красные, как яблоки, щёки, оселедец – длиною с кнут, не меньше. Провёл запорожец пальцем по усам да и пустился в пляс. Люди кричат, смеются, улюлюкают. Так стал танцевать запорожец, что люди диву даются: ноги выше ушей у казака скачут, крутится так, что аж пыль летит. Потерялся Василь, запорожец верно на такое дело мастак.

– Крутится, як жирне порося! – засмеялся седовласый чумак.

– Вишь, чудной казак! Глянь! Не иначе сатаной отмеченный! – крестились в толпе бабы и хохотали до слёз, хватаясь за животы.

Вдруг Захар увидел в толпе меж остальных людей пани Варвару. Она стояла и смотрела на танцующего запорожца и Василя с той же особенной грустью, с какой, бывает, ходит по Голенке, словно неся один только ей ведомый траур. Захар смотрел на Варвару и ловил её взгляд. И Варвара случайно посмотрела в глаза Захару. Сильно забилось сердце Захара, потянуло его в тёмные озера глаз Варвары, не видел он более ярмарки, людей, запорожца, Василя. Всё словно затихло. Всё куда-то ушло. Только очи Варвары, смотрящие на него, видел Захар. Запорожец громко засвистел, и Захар вдруг увидел, как пани Варвара, закрывая глаза, стала ниспадать на землю, словно подкошенная. Подбежал Захар к Варваре, люди помогли, покричали за подмогу. Шум, гам, что тут началось. Бабы, увидев тело на земле, заверещали так, словно пред ними оказалась сотня голых казаков. Стали сразу особо учёные поганым языком брехать, что, мол, всё, померла дивчина.

Конец ознакомительного фрагмента.