Псы апокалипсиса - Евгений Нечаев

Король проводил внимательным взглядом широкую спину Нарага, и закрыл глаза, наслаждаясь вкусом вина. Теперь он был спокоен, как за сына, так и за свадьбу. Нараг защитит его сына, как от врагов, так и от самого себя. Вот только что своими шутками позволил стравить напряжение. А обладая превосходным вкусом помноженном на редкое виденье некрасивого, он поможет подобрать своему брату подарок, о котором будут петь.

Уже часто король альвов ловил себя на мысли, что относиться к Яростному Волку, как к сыну. Это было отчасти правдой, как побратим по крови, Нараг имел многие из прав принца, и вполне мог – такие случаи в альвийской династии были – сесть на трон, если, да не допустит Дерево, – королевский род пресечется.

И это при всем уникальном происхождении Нарага. Когда нынешний король альвов был еще ребенком (а все россказни о долгой жизни и чуть ли не бессмертии альвов и эльфов сказки) только и было разговоров о любви между молодым орком из охраны и внебрачной, что же адюльтер наверно только у эльфов не водиться, дочери тогдашнего короля, и деда нынешнего. Видя их любовь, все поневоле желали им счастья. Но вот детей у них быть не могло. Это был непреложный закон. Межрасовые браки всегда были бесплодны, исключение составляли лишь альвы и эльфы, один народ разделившийся по политическим мотивам.

Но дед Яростного Волка совершил невозможное. Пройдя легендарный и смертельный Спаирт, он смог обратиться напрямую к жестоким богам орков и те вняли ему. И никто так и не узнал, как умолила Дерево, альвийка. Сына, полуорка, полуальва, счастливые родители назвали Волком Надежды. Именно он и был отцом Нарага, и погиб три года назад, на восточной границе в бою с троллями, проявив чудеса отваги, удивившие даже орков. Мать Нарага пережила мужа лишь на год. Говорили, что она так сильно любила его, что ушла за ним сама, и просто не проснулась в одно утро. Так и остался Яростный Волк, на четверть орком, а в остальном альвом. Его еще называли полуорком, но его внуков уже, наверное, будут считать альвами.

2. Братья.

Присест, удар, парирование, прыжок, исходная позиция. В одних грубых штанах, и по колено в грязной воде Нараг и Альсин сражались тяжелыми мечами, годными только для двух рук. Но каждый держал меч одной рукой, причем, будучи правшами, левой. Оркское военное искусство утверждало, что надо тренироваться не в зале и с деревяшкой, а чем хуже и сложнее условия тренировки тем лучше.

– В реальном бою вам вряд ли предстоит ходить по ровному полу с отличным мечем, – сказал когда-то седой воин орк, обучавший двоих братьев. И это была самая длинная фраза, услышанная ими от своего молчаливого наставника.

Несколькими ударами Нараг заставил альва зайти в воду по пояс, подтверждая свое имя. Но частенько ярость его подводила, и более рассудительный и хладнокровный противник побеждал. Но только не сегодня и не Альсин.

Мечи столкнулись с тяжким гулом, если и менестрели воспевали звон клинков, как звон хрусталя, то глубоко ошибались. Звон, а вернее глухой грохот сталкивающихся мечей ничуть не поэтично. Но если бард начнет описывать любую битву как она происходила, он ничего не получит?..

Несколькими ударами, гораздо более сильный Нараг выбил меч из руки Альсина, и приложил кончик своего к груди противника.

– Я проиграл, – примирительно заявил принц.

– Я не победил, – повинуясь странному кодексу орков, заявил Нараг.

Это было правдой, ведь орки признавали победой только смерть противника. Оттуда и россказни об их зверствах. Но согласитесь, как еще навсегда убедиться в смерти противника, кроме как отрубить ему голову? В мире магии, где могучие колдуны могут закрыть рану в самое сердце, но даже они не в силах приживить отсеченные части тела.

Двое побратимов вышли из грязной лужи, отправившись к небольшой купальне. Рядом с альвом, полуорк выделялся своей статью, которая соперничала даже с людьми. Его кожа уже утратила слабозеленый цвет деда и крепкие, острые зубы, были лишены длинных клыков торчащих из-под нижней губы. Но все же кроме крепкого тела кровь дед наложила отпечаток на лицо внука. Оно не было точено-красивым, как у альвов или мясистым, как у орков. Скорее черты лица напоминали собранное перед ударом тело. Жесткое, сильное лицо, делало Яростного Волка необычайно красивым, с точки зрения людей. Для орков он казался излишне холеным, а для альвов слишком грубым.

– Что ты думаешь о моей свадьбе?

– Не знаю. Я не думаю, что эльфийка такая уж уродина. Все-таки она принцесса.

– Я не о том. Даже будь она стократ красавицей…

Нараг неожиданно оглушительно расхохотался. Его лицо покраснело, и каждый раз поднимая взгляд на принца, которому, как и ему исполнилось двадцать лет, не мог сдержать смеха.

– Ты о чем Нараг, – нервно спросил Альсин. – Это тот раз, когда тебя позвал мой отец?

– Совершенно верно ваше величество, – отвесил насмешливый поклон Яростный Волк. – Недавно твой отец устроил мне натуральный допрос в итоге которого было решено, – полуорк вновь зашелся в полуистерическом смехе. – Где было решено, что принц, – Нараг, от смеха едва не упал, и схватился за дверь купальни. – Твой отец решил, что лучшим доказательством твоей непорочности, что так ценят эльфы, будет единорог, на котором ты поедешь!

Альсин покраснел до кончиков заостренных ушей, и даже больше. Теперь все увидят, что он девственник! В двадцать лет! Да его все люди засмеют! А этот, брат называется, и солгать не смог. Хорошо отец удружил. В эти мгновения альв был готов передушить всех единорогов мира собственноручно.

Нараг затолкнул опешившего брата в купальню, где сразу вылил на него ведро ледяной воды. Холодный душ подействовал отрезвляющие. Альсин слабо вскрикнул и даже подпрыгнул, от колкой воды. Фыркнув, как собака вылезшая из озера, альв непроизвольно отряхнулся, разбрасывая тысячи бриллиантовых капель. А ниже пояса вода текла на пол тяжелыми коричневыми ручейками, напоминанием об изнурительной тренировке по колено в грязи.

– За что? – только и смог жалобно выдавить из себя Альсин, провоцируя у брата повторный приступ смеха.

– Просто так. А может сам дурак. Поверил в любовь, вот она тебе боком и вышла.

– А ты сам? – неожиданно спросил альв.

– А это ты виноват, – не моргнув глазом, ответил Нараг. – Я кто? Телохранитель и младший брат, а значит всегда позади на один шаг. Вот так и получилось.

Альвийский принц замолчал. Спорить с Нарагом, что плевать против ветра, а то и ссать. Ему все равно, а сам ходишь… да еще и по своей вине. Скинув тренировочные штаны, Альсин с наслаждением вылил на себя бадью теплой, нагретой солнцем воды. После охлаждения устроенного полуорком, теплая вода оказалась блаженством подстать мифическому раю людей.