Поиск пути - Денис Старый

много, потому нужно в русских городах набирать охочих людей. А после можно послужить кому из старших князей. И я согласен со всем, что сказал старший сотник, но он хитро обходил вопрос… А куда идти все-таки?

— Тогда и я скажу, братья, — слово взял Никифор. — Я с князем нашим, куда бы он не шел, но…

И полилась практически такая же песня, как и минутой назад. Но тут так принято. Повторять, даже дословно, то, что говорили ранее, если только новый оратор полностью согласен со мнением предыдущего. И начавшийся ливень нипочем, только громче говорить нужно, даже кричать. Но нельзя сократить свое выступление, если оно официальное и в присутствии князя.

Сидеть было неудобно. Моя нога, задетая половецкой саблей, неприятно щипала и отзывалась не сильной, но неприятной ноющей болью. Я не мог найти такое положение, чтобы можно было бы не тревожить и не напрягать ногу.

Это я в бою, оставив в одном из половцев свое копье, сцепился со степным умельцем конного боя на саблях. Меня продавливали, уже дважды, я лишь интуитивно подставлял свой меч, потерявшись в круговерти поединка. И тогда за верное посчитал натянуть поводья, поставить своего коня на дыбы. Вот и вышло, что кипчак лишь концом своей сабли задел меня выше правого колена. Но когда мой конь передними копытами взрыхлил песок, я рубанул половца так, что рассек кольчугу и ключицу, а клинок вошел в плоть на сантиметров пятнадцать.

— Верно все, твоя правда, Никифор, — новая порция согласия опять выдернула меня из воспоминаний.

Какая, милота, вашу маму! Прямо съезд партии какой, где царит одна правильная линия, а остальное от Лукавого. Или, нет… Как там в кино показывали про собрания людей с психологическими проблемами? Почему кино? Потому как мне не приходилось в таком участвовать никогда.

И вот сидят в круге люди и князь такой: «А вот Влад, поприветствуем его!» И все хлопают и хором чуть ли не кричат: «Привет, Влад». А я такой… «Я Влад и мне нравится убивать врагов».

Проблемка, но тут все такие.

Чушь, конечно, но усталость и эмоциональные всплески и не такие образы в голову закинут.

Все высказывались, сами брали себе слово. Не было модератора, по типу того, как я фантазировал. Было своего рода местничество, каждый десятник знал, после кого должен высказаться. И что-то мне подсказывает, что это заседание, анонимных кого-то там, заканчивать мне.

Дождь стал чуть менее обильно поливать землю, деревья и поляну, на которой восседали воины. Прежний ливень, когда стояла такая стена воды, что я плохо видел сидящего в круге напротив меня десятника, закончился. Вернее перерос в моросящий, противный, но все равно нескончаемый поток воды. Уверен, что не только я продрог, но и все собравшиеся. Однако, никто не показывал вида. Мужской коллектив, он такой! Нельзя слабость показать, даже если есть реальная угроза заболеть пневмонией.

— Что скажешь ты, Влад? — спросил князь.

Я степенно встал, как мне казалось, с достоинством. Нужно показывать, что я не какой-нибудь отрок, случайно назначенный десятником. Я настоящий командир и имею право и на слово и на действие, в рамках клятвы, конечно. Хотя… ради большего блага, так и клятву побоку…

Небо, тёмное от затянувшихся туч, ярко осветилось. Молния, казалось была так близко, что еще чуть-чуть и до нее можно было дотронуться… Один раз… И последний.

— Бу-бу-бу-бух! — почти сразу после молнии раскатистый гром чуть ли не контузил.

Громко, мощно, впечатлило и меня, знающего природу молний и грома. Все десятники, да и Боромир с князем, стали взывать к Грозному Батьке, я даже услышал, как шептали запретное слово «Перун».

Эх, суеверия! Но, нужно сказать, что происшествие случилось крайне вовремя, словно, действительно, знак от Перуна. За мгновение до молнии я размышлял, что могу переступить через клятву и… Чушь! Так и рождались суеверия. Гром и молния и до того били и сверкали, но далеко. Совпадения, да и только.

— Я скажу? — спросил я после продолжительной паузы.

Минут семь все молились и не понять к кому именно взывали. Наверное, ко всем богам.

Я несколько устал ждать, хотелось под какой навес и переодеться в сухое.

— Говори, десятник Владислав! — сказал князь, выйдя из религиозного экстаза.

— Спаси Христос! — сказал я князю.

Эти слова звучали несколько даже издевками на фоне почти поголовного поминания Перуна. Только, наверное, Никифор, как истинный христианин не вспомнил Грозного Батьку.

— Нам нужна земля… Об том сказал полусотник Никифор, с тем я соглашусь… — начал я высказываться.

Без того, чтобы хоть где-то осесть, жить нельзя. Даже для того, чтобы постоянно воевать, нужны надежные тылы. А еще в этом мире ничего так не ценно, как земля. Она кормилица, она истинное богатство. Пусть и быть наемником, мне не привыкать, но всегда должно быть место, куда возвращаться, которое нужно считать домом.

— Так мы уже и уговорились идти в Смоленск, до князя Ростислава Мстиславовича, — сказал князь.

Других не перебивал. Ну да ладно. Я еще удивлю.

— Нам нужно понять, чего хотим. Я хочу сильную Русь, кабы не было раздоров и усобиц. Того добиться сложно, но кабы не желать такого, не делать так, то и жизнь проживем зазря, — добавил я пафоса в свои слова.

Смоленск в роли центра собирания Руси я не видел. А то, что Русь нужно собрать — это цель, дальнесрочная, но основополагающая. Сейчас еще остается исторический шанс, чтобы оставить потомкам такую державу, что никакие монголы… никакие крестоносцы… булгары…

— Как Смолятич говорит! Тот тоже все взывает к Руси единой, — усмехнулся Вышата, который так же был на собрании, но, как я понял, права голоса лишен.

Я демонстративно зло посмотрел в его сторону.

— Когда захочу спросить тебя, десятник, я это сделаю и ты мне ответишь, но это будет не сейчас, — сказал я и незамедлительно продолжил свою речь.

Я предлагал уйти за Лес. Туда, в Ростово-Суздальскую землю. Сейчас многие бежали с русского юга на Ополье, так