Пока сияют звезды - Этель Хэмилл

В последнее время. На самом деле отношение к Хилтону у нее было особое. Перри Хилтон — врач. Он дал клятву лечить и исцелять. А что он делает? Зачем начинает глупую соловьиную карьеру в ночных клубах? Как он может жить, осознавая, что, получив самую замечательную профессию на свете — профессию врача, — он забросит ее и вместо этого, начнет позировать с микрофоном в руке в кругу прожекторов, рождая на свет своим, надо признать, действительно бархатным чарующим голосом глупые баллады о любви?

Да уж, вот такой Перри Хилтон!

— Я рад тому, как вы все воспринимаете. Правда рад, — не унимался Санта-Клаус. — Если бы наш соловушка завладел вашим разумом, а он уже пленил многих девушек, то как бы вы работали? Тем более сейчас, когда создание новой корпорации требует много кропотливой работы. Для того чтобы все…

— Корпорации, мистер Неирн?

В ответ Тим прищелкнул пухлыми пальцами.

— Совсем забыл рассказать вам! У меня появилась идея. Самая лучшая с тех пор, как Уальдо Дженсен затащил меня сюда. Кстати, меня осенило сегодня утром в отеле, пока я плавал в бассейне. Плаваешь туда-сюда, как дохлая акула, и вдруг — бац! Я позвал здешних юристов Дженсена. Они заявились в отель как раз в тот момент, когда я вылезал из бассейна. И мы вместе набросали план. Естественно, это все, как говорится, еще сырое, как вода, придется попотеть.

Косима улыбнулась. Она отличалась терпением.

— Теперь все ясно как белый день. Вы-то сами знаете, о чем речь, сэр?

— А? — прищурил глаза Тим. — О! — Он вновь расплылся в ухмылке. — Задумался, да? Итак, мисс Арнольд, основная идея такова. Кстати, ничего, что я называю вас «мисс», а не «сестра»? Никак не могу привыкнуть к тому, что со мной работает человек в белом халате.

— «Мисс» вполне подходит, сэр. Но в чем ваша идея? — Косима воздержалась от замечания, что его, видимо, вовсе не смущает ее настоящая работа, в то время как она чувствовала себя неловко оттого, что занималась не своим делом. Все, чему Косиму учили в Институте медсестер «Голден-Гейт», не имело ничего общего с превращением прирожденного врача в эстрадного певца. Разве учебная программа может предвидеть подобную ситуацию?

— Основная идея в том, — продолжал Тим, — чтобы сделать нашего певца своего рода имуществом некоей фирмы. Какой фирмы, мисс Арнольд? Три самые красивые блондинки, которых мы сможем заманить на остров Оаху, будут руководить этой фирмой. При таком раскладе даже газеты на континенте запестрят материалами о Перри. Грандиозно, а?

— Наверное, да, сэр. Если… — она наморщила свой прелестный носик, — если вы сможете рассматривать и относиться к поющему доктору как к вашей собственности. Лично я…

— Где ваше воображение? Да вся эта затея — просто сенсация! Эскорт в лице блондинок присматривает за благосостоянием доктора Хилтона! Наш парень настолько хорош, что целый батальон красоток готов на все, лишь бы удержать его в своих руках! Вы чувствуете всю полноту, зрелость, все богатство этой идеи, мисс Арнольд?

Косима неуверенно кивнула:

— Во всяком случае, это необычно.

— Не то чтобы необычно, это нечто новое. Это первые полосы газет. И это принесет успех певцу.

Девушка замялась, потом все же спросила:

— Полагаю, доктор Хилтон одобряет затею? — Косима знала, что у доктора много работы, к тому же он временно замещал старшую медсестру госпиталя и являлся наставником Косимы.

— Утром я повздорил с ним немного по телефону, — признался Санта-Клаус. — Но парень — прирожденный шоумен. Он прекрасно с этим справится. Нужно лишь немного помочь.

Не прирожденный шоумен, а прирожденный доктор, зло подумала Косима. Перри — сын человека, которого считали самым прекрасным терапевтом на Гаваях до самой его кончины. Перри был сыном доктора Уорда Хилтона, любимого, уважаемого и великолепного! Вот для чего Перри Хилтон рожден, вот чем ему надлежало заниматься, а все это…

— Я должна что-то сделать, мистер Неирн?

— Естественно. Вы ведь моя верная слуга, моя Пятница, да? Итак, во-первых, позвоните в студию цветной фотографии и пригласите их самого лучшего мастера к трем часам. Затем позвоните секретарю Дженсена в отель и еще раз убедитесь, что все в порядке, — она должна была найти для нас трех блондинок. А потом позвоните в апартаменты Перри Хилтона и убедите его…

Куча кропотливой работы должна была занять двух девушек, Косиму и секретаря Дженсена, до трех часов. Косима мрачно склонилась над телефоном, все проверила, организовала, заказала. Где-то даже пришлось немного польстить. И все это время она понимала, как глупо, что она, медсестра по образованию, трудится здесь, в госпитале, а занимается сомнительной работой. Должно быть, это наказание, говорила она себе, за то, что восстала против гения.

А Уальдо Фоли Дженсен был в какой-то степени и гением, и привидением, и даже, возможно, маньяком. В буквальном смысле не было ни конца ни края бесчисленным предприятиям и сферам интереса Дженсена на территории Соединенных Штатов и более десятка зарубежных стран. Отели в крупных городах. Корабли, бороздящие просторы четырех океанов. Техасские нефтяные скважины. Недвижимость. Лес. Уран. Скот. Телевизионные студии.

Когда людям напоминали — а напоминать было работой Тима Неирна, — что Уальдо родился на обычной ферме в Миннесоте и что сам добился невероятных финансовых высот, то термин «гений» казался даже несколько скромным.

Уальдо Фоли Дженсен открыл для себя Гавайи поздно. Первый раз он отправился на остров, когда ему исполнилось шестьдесят восемь лет. В это время Гавайи должны были стать пятидесятым штатом Америки. Врачи предупреждали бизнесмена, что из-за необузданной энергии у него проблемы с сердцем, и настояли на полном покое. С готовностью, столь ему не свойственной, Уальдо Дженсен повиновался докторам. Вернее, казалось, что повиновался, поскольку его отравленный бизнесом мозг уже рассматривал реальные возможности расширения своей деятельности на Гавайях. И это было сравнимо для него с делом государственной важности.

Соглашаясь с наказом врачей о полном покое и релаксации, он тем самым освободился от постоянного контроля с их стороны. Более того, он освободился от надзора своей пухленькой, маленькой преданной жены Эммы, шпионки и сторожевого пса, как он сам называл ее, пытавшейся заставить его выполнять предписания медиков. Не успев как следует обосноваться в самом огромном номере люкс самого огромного отеля с окнами, выходящими на знаменитые пляжи Уаикики, Уальдо сразу оценил потенциальные возможности расширения бизнеса.

Любовь с первого взгляда — вот результат его первого визита на остров. Его чувства не осмелился бы передать ни один писатель-новеллист. Любовь такая, что Уальдо вернулся на континент с одной целью — избавиться от шикарного пентхауса в Манхэттене, роскошного дома на Рашн-Хилл, охотничьего домика на озере Луис, мраморной виллы в Майами и громадного ранчо близ Рио-Гранде. И все для того, чтобы решить вопрос с различными холдинговыми компаниями и другими корпоративными структурами, которые позволили бы ему передать свои полномочия другим лицам. Полномочия, которые прежде находились в его собственных больших веснушчатых руках. Назад в Оаху он уже спешил на своем личном самолете.