Конфедерат: Ветер с Юга - Владимир Поляков

Вроде бы простое, рутинное дело, никаких проблем и быть не могло. Однако… Полк «Огненных зуавов» под командованием полковника Элмера Эллсворта был не просто разбит, а почти полностью уничтожен. Сам же Эллсворт, на которого у президента были большие планы как на верного, пусть и не слишком далекого человека, попал в плен к конфедератам. И всё бы ничего, но поражение оказалось слишком… унизительным. Рота южан разгромила полк, после чего… просто отошла обратно, словно насмехаясь. А может и впрямь насмехаясь, потому как их командир был тем же самым человеком, который устроил бойню в Чарльстонской гавани.

Случайность? Это могло бы быть случайностью, не будь он причастен ещё и к покупке военных кораблей для Конфедерации. Да к тому же… Сразу после боя при Александрии по Югу прокатилась одна очень нехорошая, опасная для США волна. Волна арестов активных членов «Подземной железной дороги» — нелегальной организации аболиционистов. Верхушка их деятельности, а именно помощь беглым неграм и отправка из в северные штаты — это было лишь частью, но никак не целым. А истинная суть — вездесущие глаза и уши, принадлежащие тем самым рабам, которые на Юге были буквально везде. В любом доме. Близ каждого важного политика или военного.

И вот сейчас по этой сети был нанесен первый чувствительный удар. С «благословения» командующего Потомакской армией генерала Борегара и при деятельном участии некого офицера по фамилии Станич. Того самого, причастного к неприятным событиям при Чарльстоне и Александрии. Работа «подземки» не была прервана, но кое-какие неудобства им доставить удалось. Активные её участники из числа белых были вынуждены либо уехать из привычных мест, либо скрыться. Страх — вот то, что удалось посеять генералу Борегару и его подручному, взявшему на себя всю грязную работу. Да к тому же на стол президента КША Дэвиса лег подробный доклад, в котором описывались как угрозы от «подземки», так и методы борьбы с ней.

Время… Линкольн понимал, что от подачи даже заинтересовавшего власть имущих документа до начала его реализации пройдет не одна неделя, а то и несколько месяцев. Да и армия под командованием генерала Мак-Дауэлла должна была обрушиться на новообразовавшуюся столицу Конфедерации, город Ричмонд. Не столько столицу, сколько важнейший промышленный центр, потеря которого стала бы для КША чрезвычайно болезненным ударом с далеко идущими последствиями.

На Мак-Дауэлла была сделана крупная ставка, под его начало поступили все лучшие полки, какие только удалось сформировать. Результат… Разгром! Более десятка тысяч убитых и попавших в плен. Полная дезорганизация структуры армии и паническое бегство деморализованных остатков. Лишь малая часть войск сохраняла боеспособность и могла сражаться дальше. Дорога на Вашингтон была открыта для победителей… Победителя! Авраам Линкольн не был настоящим полководцем, но понимал, что победу южанам принес не формальный командующий генерал-майор Джонстон, а бригадный генерал Пьер Борегар, родовитый аристократ родом из Франции и по совместительству ярый ненавистник как самого Линкольна, так и всех продвигаемых им идей. И, в отличие от Джефферсона Дэвиса, он обладал куда более широким кругозором. Потому был куда более опасен для того дела, которому служил президент США.

И вот — совещание с кабинетом как результат попущенных просчетов и неудачного стечения обстоятельств. Хотя Аврааму Линкольну было не привыкать бороться с трудностями. Более того, вся его сознательная жизнь представляла из себя эту самую борьбу. Пока что ему удавалось одерживать одну победу за другой. От сына фермера-бедняка, занимавшийся самообразованием, вечно испытывающий нехватку времени и денег… он дорос до самой вершины, до должности президента. Ну а то, что ему помогли стать президентом в обмен на…. содействие определенным замыслам. Что ж, в этой стране это уже давненько было в порядке вещей.

Линкольн окинул взглядом свой кабинет — не место, а людей, тех, кого выбрал сам или же кого ему настоятельно рекомендовали. Ганнибал Гэмлин — вице-президент. Оратор, яростный противник как самого рабства, так и излишней самостоятельности южных штатов, равно как и самого их образа жизни. Это был давний и последовательный последователь Линкольна, не имевший идущих далее нынешнего поста амбиций. Человек-символ, абсолютно бескомпромиссный, местами чересчур радикальный. Зато ему Авраам… почти что доверял.

Уильям Стьюард — государственный секретарь. А вот это был противник, конкурент. Не в общем курсе, а в самом прямом смысле. Он также претендовал на то, чтобы быть выдвинутым от Республиканской партии, но был сочтен не столь ярким, не способным вести за собой народ. Одурманенный завлекающими речами. Но должность госсекретаря ему дать пришлось. Волею не самого линкольна, но покровителей его. Явный завистник и наблюдатель, готовый при любом промахе урвать крошки со стола политического влияния. Линкольн бы с радостью избавился от него, но… Лишь тяжко вздыхал, глядя на вечно хмурое лицо госсекретаря, увенчанное большим носом.

Министр финансов Саймон Чейз. А это и вовсе была рука и одновременно голос истинных правителей США. Да и не могли они допустить, чтобы финансами страны управлял чуждый им человек. Чейз был просто помешан на желании как можно скорее наложить руку на земельные владения богатых южан. Сначала продвигал достижение этой цели через первоначальное лишение плантаторов политического влияния, а потом использование судебной власти. Потом… нужда прикрываться политикой отпала, появилась возможность послевоенной конфискации земель. Ради этого, чтобы ублажить и собственные амбиции, и желания финансовых воротил Севера, он был готов на что угодно. Авраам его… откровенно побаивался. Однако сделать ничего не мог. Неприкасаемая фигура.

Саймон Кэмерон, военный министр… и просто продажное создание, готовое служить тому, кто больше предложит. Уж на что сам Линкольн готов бы пойти на следку с собственными идеалами и даже совестью — и порой шёл, чего уж самого себя обманывать — но этот человек внушал ему искреннюю неприязнь. Сначала Кэмерон состоял в партии вигов. Потом переметнулся к демократам, а уже затем снова перементулся… к республиканцам. Причина? От них было легче переизбраться в Сенат, только и всего. Зато, почуяв. Откуда подул новый ветер, мигом поддержал выдвижение Линкольна в президенты, но не просто так, а в обмен на должность в кабинете.

Зачем Линкольн согласился? Саймон Кэмерон, хоть и был редкостно продажной тварью, но вместе с тем обладал немалым влиянием и большими связями, в том числе и вреди вигов с демократами. Что ещё важнее. Мог перетащить явно или заинтеерсовать тайно тех, кто был похож на него по моральным качествам. И вот ЭТО было действительно важно в преддверии надвигающейся войны. Ну а связи в военной среде делали назначение Кэмерона на пост военного министра наиболее логичным.

Двое последних присутствующих на совещании, министр внутренних дел Калеб Смит и генеральный прокурор Эдвард Бэйтс были на фоне прочих обычными тружениками от политики. Республиканцы. Поддерживали Линкольна во время избирательной компании, разбирались в своих сферах ответственности. Вот, пожалуй, и всё, более ничего, что стоило бы отметить особо.

Линкольн, убедившись в том, что все собравшиеся сидят на своих местах и никто из них не выглядит слишком уж… потрясённым, произнес:

— Мы проиграли одно сражение, джентльмены, но не войну. Армия Мак-Дауэлла разбита, он не оправдал возложенных на него надежд. Нам повезло, чтосвара между Джонстоном и Борегаром не позволила последнему двинуть армию на Вашингтон. Иначе мы бы сейчас сидели не здесь, а… в том же Нью-Йорке.

— Замену Мак-Дауэллу найти просто, но окажется ли она лучше, — проскрипел Кэмерон. — Есть Мак-Клелан, он… устраивает многих.

— Мак-Клелан будет назначен, но вы не о том говорите, Кэмерон! — с трудом подавил раздражение президент. — Миссури и Кентукки! Эти два штата, считайте, уже присоединились к Конфедерации, удостоверившись, что та сильна и её войска способны побеждать.

— Зато Дэлавер и особенно Мэриленд верны законной власти, президент, — искривил губы в улыбке Чейз. — Меня заверили в том, что элита этих двух штатов помнит то, кому обязана и что ей за это предстоит сделать.

Линкольн лишь кивнул, показывая, что услышал сказанное. Но сейчас самым важным было сказать о неприятном, но необходимом обманном ходе. О крапленом козыре, который следовало вытащить из рукава для того, чтобы обмануть тех, кто может стать врагом и особенно тех, кто уже им стал.

— Нам необходимо ввести Юг в заблуждение, джентльмены, — вытолкнул из внезапно пересохшего горла эти слова президент. — Пусть подумают, что война идет с целью восстановить единство страны, а не для того, чтобы… освободить рабов и осуществить перераспределение богатств Юга.