Россия и Южная Африка: наведение мостов - Аполлон Давидсон

Однако не верил он и в возможность перехода народов докапиталистических обществ к социализму, минуя капитализм, в ходе национально-освободительных революций. Ленин, как мы видели, считал такой путь возможным. Сталин утверждал, что говорить «о возможности мирного перехода в Китае [в 1927 г. – А. Д., И. Ф. ] от революции буржуазно-демократической к революции пролетарской – это ошибка» [5] .

Коль скоро национальные революции были капиталистическими, результатом их и должно стать создание капиталистических обществ, если ими руководила буржуазия. Сталин говорил о необходимости «обеспечения гегемонии пролетариата в буржуазно-демократической революции», для чего компартия должна была в такой революции сохранять свою самостоятельность. В 1927 г. по его настоянию и вопреки возражениям многих его коллег по партии, в том числе и Троцкого, пропагандировавшего «перманентную революцию», что, среди прочего, означало и перерастание национальной революции в социалистическую, молодая Коммунистическая партия Китая попыталась действовать против «правых» в рядах Гоминьдана. Сталин писал о необходимости «изоляции правых внутри Гоминьдана и использовании их для целей революции», а затем «решительного изгнания правых из Гоминьдана… решительной борьбы с правыми, вплоть до полной их политической ликвидации» [6] . «Не выход из Гоминьдана, а обеспечение руководящей роли компартии, как в Гоминьдане, так и вне его, – вот что требуется теперь от китайской компартии, если она хочет быть действительно самостоятельной», – пояснял он [7] .

Националисты под руководством Чан Кайши учинили над коммунистами расправу, практически уничтожив партию. Но Сталин не изменил своего подхода. В статье «Международный характер Октябрьской революции» он писал: «Наступила эра освободительных революций в колониях и зависимых странах, эра пробуждения пролетариата этих стран, эра его гегемонии в революции» [8] . Ленинский подход был тем самым снова отвергнут, хотя прямо об этом ни Сталин, ни многочисленные советские интерпретаторы ленинской теории, конечно, не говорили.

Теоретическое наследие «независимой туземной республики»

Коминтерн занялся непосредственно южноафриканскими делами в 1927 г. Один из руководителей Коммунистической партии Южной Африки (КПЮА), предшественницы существующей ныне Южно-Африканской коммунистической партии (ЮАКП), Джеймс ла Гума, посетил в том году Москву дважды. Именно в результате переговоров с ним Исполком Коминтерна (ИККИ) впервые предложил КПЮА определенную политическую линию. В окончательном варианте она была одобрена сначала политсекретариатом Исполкома Коминтерна, а потом VI конгрессом, состоявшимся в конце 1928 г., компартии было предложено «сочетать борьбу против всех законов, направленных против туземцев, с общим политическим лозунгом независимой туземной южноафриканской республики как стадии на пути к рабочей и крестьянкой республике с полными правами для всех рас: черной, цветной и белой» [9] . К Южной Африке была, таким образом, применена идея двухступенчатой революции, впервые сформулированная Лениным в 1905 г. в работе «Две тактики социал-демократии в демократической революции» [10] . Только целью первой ступени борьбы здесь была не просто демократическая революция, а освобождение африканцев от национального гнета, второй – освобождение всего рабочего класса от экономической эксплуатации и построение социализма.

В 1935 г., на VII конгрессе Коминтерна, лозунг независимой туземной республики был отменен так же жестко, как и вводился. Главной идеей конгресса была борьба против угрозы фашизма и необходимость создания с этой целью единого фронта во всех странах. Но это не значило, что от идеи борьбы за национальное освобождение или от ее двухступенчатого характера отказались вовсе. В резолюции, подготовленной Исполкомом Коминтерна для принятия на очередном (9-м) съезде КПЮА уже после VII конгресса, в феврале 1936 г., указывалось, что в новой ситуации «несвоевременно… настаивать на продвижении лозунга независимой туземной республики», поскольку «он способствует деятельности фашистов по разжиганию национализма и расовой ненависти, прежде всего между туземцами и белыми». Но одновременно в ней говорилось и о том, что национально-освободительная борьба продолжается и что совмещение ее задач с задачами «революционно-демократической диктатуры рабочих и фермеров» – ошибка. «Туземные народы могут быть сегодня мобилизованы против империализма, но массы туземных тружеников еще не созрели, чтобы подняться на борьбу против вождей своих племен, – утверждали авторы документа. – Они созреют для решения этой второй задачи прежде всего в борьбе против империализма» [11] .

Компартии указывалось на то, что до сих пор она работала только с рабочими, фермерами и трудящимися, но «игнорировала самых важных союзников южноафриканского рабочего класса – угнетенные народы», и предлагалось работать с такими «национал-реформистскими организациями, как АНК». Правда, в резолюции говорилось также, что национальному угнетению подвергаются и африканеры, а значит, партия должна предложить и им бороться за свою независимую республику. По мнению авторов, все это должно было привести к созданию широкого народного фронта в стране. Новый лозунг, предложенный партии, звучал так: «За независимые южноафриканские республики!» [12] , т. е. по одной для каждого угнетенного народа. Создатели апартхейда были бы весьма удивлены, если бы узнали, что идея разных государств для разных расовых групп в Южной Африке впервые пришла в голову стратегам Коммунистического интернационала.

Главная рекомендация Коминтерна компартии Южной Африки после 1935 г. – сконцентрировать усилия на каждодневных нуждах трудящихся. Коминтерн и до этого неоднократно привлекал внимание партии к работе с профсоюзами и в них. Прежде всего, речь шла о Союзе промышленности и торговли [13] . С 1935 г. руководство Коминтерна требовало, чтобы работа в профсоюзах стала для партии главной деятельностью. В резолюции Секретариата ИККИ о ситуации в КПЮА от 17 марта 1936 г. и в Программе действий, предложенной КПЮА Секретариатом ИККИ, главной задачей, поставленной перед коммунистами, была работа с профсоюзами и создание единого руководства профсоюзного движения под их руководством. Только после этой задачи ставилась другая – работа по защите прав угнетенного туземного населения [14] .

Коминтерн давал рекомендации партии и по поводу конкретных задач партийного строительства. Указывалось, какие отделы должны существовать в руководстве партии, говорилось о территориально-производственном принципе партийной структуры, о создании и функционировании партийных ячеек, о партийной прессе и т. д. [15]

И лозунг независимой туземной республики, и рекомендации Коминтерна 1935–1936 гг. оказали длительное воздействие на характер теоретических дискуссий как в КПЮА, так в дальнейшем и в АНК, а также на характер деятельности этих организаций. Даже сегодня южноафриканские коммунисты считают лозунг независимой туземной республики одной из идейных основ своего движения. В 2007 г. Д. Твиди, хозяин блога ЮАКП «Коммунистический университет», писал: «Мы можем составить список документов [освободительного движения. – А. Д., И. Ф. ], примерно документ на каждое десятилетие, начиная с 1920-х гг., которые ясно продемонстрируют, что аргументы, обсуждавшиеся в них, определили историю Южной Африки… Этот список можно начать коминтерновской резолюцией о „Черной республике“ 1928 г.» [16] А в 2009 г. Конгресс южноафриканских профсоюзов провел семинар на тему «Тезис туземной республики – предвестник тройственного союза» (между АНК, ЮАКП и Конгрессом южноафриканских профсоюзов, КОСАТУ). С основным докладом на семинаре выступил генеральный секретарь ЮАКП Блэйд Нзиманде [17] .

Эволюция советской теории после Второй мировой войны

Изменения в мире после Второй мировой войны не могли не изменить и подхода советских теоретиков к проблемам антиколониализма. Изменения, однако, появились не в одночасье. Так, во время переговоров с военными союзниками о послевоенном переустройстве мира СССР потребовал передать ему некоторые итальянские колонии, чтобы продемонстрировать, какой может быть «социалистическая колония» [18] . План не удался, но еще долгие годы советские теоретики настаивали, что независимость, предоставлявшаяся колониям бывшими колониальными державами, была «фальшивой», что она была «маневром», направленным на «увековечивание» их колониального статуса и привязывание их к бывшим метрополиям. Считалось, что только революция может привести к настоящей независимости.

В первые послевоенные годы официальных документов по этой тематике не было: Коминтерн был распущен, а партийные съезды в то время не проводились. В докладе А. А. Жданова на Информационном совещании некоторых коммунистических партий, проходившем в Польше в 1947 г., говорилось лишь, что «попытки подавления национально-освободительного движения военной силой… наталкиваются на все возрастающее вооруженное сопротивление народов колоний». А в декларации, принятой Совещанием, упоминалось, что коммунисты обязаны «возглавить сопротивление планам империалистической экспансии и агрессии» [19] .