Особо опасная особь - Андрей Плеханов

Тутмес уже выполнил большую часть задачи, возложенной на него. Купил астероид на свое имя, предоставил заявку на добычу редкоземельных металлов, получил лицензию, начал разработки. Официально для всех, для всего мира. И, само собой, совершил то, о чем не знал никто, — пробуравил астероид десятками туннелей, создал залы и лаборатории, отделал их так, чтобы радовали глаз, начинил биотехнической аппаратурой, смонтировал гравитатор. Все это сделали пять десятков роботов, ни один человек, кроме Тутмеса, не приложил руку. Сколько это стоило?.. Виктор покачал головой. Дорого, очень дорого. Но секретность стоила того.

Большая часть активов корпорации “НСС” ушла на приведение Слона в рабочее состояние. Теперь, после официальной смерти Виктора Дельгадо, после гибели его в автокатастрофе, на Земле шел громкий скандал. Крупная компания, занимающаяся генными присадками, созданная лично Виктором, оказалась полностью обескровленной. Огромные долги, опустошенные счета, фиктивные технологические разработки. Вряд ли “НСС” оправится. Скорее всего вольется после банкротства в одну из компаний-конкурентов. Пусть так и будет. Теперь это уже не важно.

В течение трех последних лет Виктор имитировал процветание корпорации, интенсивно выедая ее тело изнутри и оставляя благополучную внешнюю оболочку. Адски трудная рутинная работа... Виктор справился. Конечно, он подставил сотни приличных людей — тех, кто с ним работал, кто служил ему преданно и ни о чем не подозревал. Их благополучие рухнуло в один день как карточный домик. Что ж поделать — у Виктора не было другого выхода. Он просто взял свое. Когда-то он создал фирму, вырастил ее, развил до высокого уровня. Теперь, когда она стала ему не нужна, свернул ее.

Деньги нужны ему для другого — гораздо большего. И это не подлежит обсуждению.

Этические дискуссии способны загнать в гроб любое, самое лучшее начинание.

Бассейн располагался в центре большой искусственной пещеры. Сталактиты, свисающие с потолка, подсвеченные изящно и мягко. Известковые натеки на стенах, сверкающие вкраплениями драгоценных камней. Чистая вода, с тихим журчанием стекающая в центральный резервуар. Конечно, профессиональный дизайнер скривился бы при виде такого, сказал бы свое “фи”, но здесь, на астероиде, не было места эстетскому снобизму архитекторов. Все сделано так, как захотел хозяин.

Виктор вспомнил, как сам рисовал проект этого зала, как связывался с Тутмесом, объяснял, что и где нужно установить. Удивленные, недоумевающие глаза слуги: “Хозяин, простите... Это будет стоить слишком дорого. Зачем двадцатиметровая высота? К чему эти сосульки с подсветкой? Это нефункционально, бессмысленно...”

Смешно. Глупо. Вот он, Виктор Дельгадо, сидит в шезлонге у своего бассейна, в самом центре своего астероида, смотрит, как переливается перламутром вода, как идет к нему девушка — улыбающаяся, тонкая, изумительная в своей наготе, капли блестят на ее коже. Тихо играет скрипка. Кто может сказать, что в этом не заключен глубочайший смысл?

Виктор привстал с шезлонга, наклонился над столиком, налил в бокал свежий, ярко-оранжевый сок. Снова откинулся на спинку, пригубил напиток, любуясь тем, как Лина втирает в кожу крем.

— Здесь на самом деле можно загореть? — спросила она. — Тутмес сказал, что можно.

— Не сегодня, — сказал Виктор. — Я отключил источники ультрафиолета.

— Почему? Я хочу сейчас.

— Адаптационный период. Сейчас загар вреден. Нужно подождать несколько дней.

Ультрафиолетовое излучение может повредить нежные клетки девочки, а это нежелательно. Ее клетки важнее всего. Важнее милого личика, важнее острых грудок и упругой попки. Девочка представления не имеет, какие сокровища таит ее тело.

Лина накинула халат, провела пальчиком по краю хрустального кувшина с соком. Ее тонкие брови недовольно сдвинулись.

— Только сок? А можно вина?

— Нет, милая. Нет.

— Ну хоть чуть-чуть, пожалуйста! — Лина сверкнула глазами, лукаво прикусила нижнюю губку белыми зубами. — Вот столечко. Я же не прошу у тебя чего-нибудь крепкого, виски или бренди. Всего лишь легкого вина. И тогда будет совсем хорошо.

— Нет, Лина. Потерпи.

— Когда будет можно?

— Через три дня.

— Ужас! — Лина плюхнулась в соседнее кресло, подобрав полы халата, по-ребячьи взбрыкнула длинными ногами. — Не доживу. Мне скучно, Вик.

— Уже скучно? — Виктор улыбнулся, покачал головой. — Скучно без вина и загара? Можно подумать, что на Земле ты только и делала, что лежала в солярии и пила вино.

— Ну... Там хотя бы другие люди были. Компания. Было с кем пообщаться.

— А со мной общаться не хочешь?

— Пообщаться? — Лина быстрым движением скинула халат, скачком преодолела расстояние до Виктора и оседлала его сверху. Шезлонг под Виктором жалобно заскрипел. — Давай пообщаемся, Вик. Давай, прямо сейчас...

— Три дня, — просипел Виктор. Голова его кружилась. — Пойми, я не хочу, чтобы ты заболела. Не будь глупой девочкой, ты сама знаешь, что пока нельзя...

Лина впилась в его губы поцелуем, перекрыв дыхание. Оторвалась через полминуты, откинула голову, тряхнула чистыми белыми волосами и произнесла, отчетливо выговаривая каждое слово:

— Мерзкий. Скучный. Старикашка.

— Лина, тебя никто не заставлял. Ты сама рвалась сюда.

— Враки, враки. Ты обманул меня. Сказал, что здесь будет все, чего я захочу. А теперь говоришь, что все запрещено. Может, мне поговорить с Тутмесом? Думаю, он не откажется удовлетворить мое маленькое желание.

— Хочешь убить Тутмеса? — холодно спросил Виктор. — Не думал, что ты настолько жестока.

— Как — убить?

— Если Тутмес прикоснется к тебе хоть пальцем, я пристрелю его на месте.

— Пристрелишь? Глупости! Ты не можешь такого сделать. Это же убийство!

Лина зло фыркнула, вскочила на ноги. Виктор сел, с облегчением опустил на пол затекшие ступни. Сосуды шалят. Все-таки шестьдесят с гаком лет — не шутка, как ни маскируй их моложавым телом и гладким лицом.

— Тутмес — не человек, — сказал он. — Это вещь. Моя вещь. Я могу сделать с ним что угодно.

— Тутмес не может быть вещью. Он человек.

— Он слуга.

— А что, слуга — не человек?

— Тутмес не просто слуга. Он серв. Он носит в генах присадку.

— Присадка серва? Да ты с ума сошел! Схватила стакан, отхлебнула сока, синие глаза метнули стрелы гнева. Чертовски красивая юная фурия.

— Да. Именно та присадка, название которой ты произнесла.

— Это же преступление второй степени! Ты охренел, Вик! А мне? Мне ничего не впрыснул?

Конечно, нет, девочка. Твои гены девственно чисты, не испорчены плебейскими модификациями. Иначе бы тебя здесь не было.

— Успокойся, — Виктор примирительно помахал ладонью. — Тутмес согласился стать сервом добровольно. Он получил за это большие деньги. Очень большие.