Я люблю тебя, Зак Роджерс! - Анна Милтон

О, я забыла сказать? Макс такая лапочка, когда злится. Да и когда не злится, его тактичности можно только позавидовать.

Я не сомневалась, что Макс говорит правду, и если я не отойду, то окажусь под грудой звенящего чего-то, чем забита гигантская картонная коробка.

Я вздохнула и прижалась плотнее к барной стойке, у которой стояла вот уже битый час и стучала пальцами по деревянной поверхности. Макс едва втиснулся в расстояние между мной и стеной. Он был толстым — фунтов так триста пятьдесят (прим. пер. 113 кг), и высоким — шесть с половиной футов (прим. пер. 198 см). Гора, никак иначе не назовешь. В силу своих габаритов Макс был неповоротлив, неуклюж, постоянно потел, отчего было ощущение, будто он никогда не покидает душ.

— Никакой пользы, Питерсон. От тебя никакой пользы. И зачем я только нанял тебя? — донеслось до меня его бурчание.

Я сдерживала улыбку, как могла, но в итоге усмехнулась и поймала на себе гневный взгляд босса.

— Тебе смешно, Питерсон? — у входа в коридорчик, ведущего на кухню и в кладовую комнату, Макс остановился.

Меня всегда забавляло, когда он звал меня по фамилии. А он всегда так делал, и я всегда смеялась. Слава богу, я все еще не уволена.

Я закашляла, пытаясь замаскировать свое веселье, и убрала улыбку с лица, сделав его серьезным.

— Нет, нет, — пробормотала я. — Совсем не смешно.

Он нахмурился и скрылся в коридоре, бурча себе что-то под нос.

Вздохнув, я развернулась лицом к залу и устремила взгляд на отстающие часы. Стрелки на них показывали 19.48 вечера — значит, сейчас почти без десяти девять. По моему телу прошлась волна бодрости, и на лице вновь засверкала улыбка. Конец рабочего дня? Что может быть прекраснее?

Но улыбка сошла с лица, когда я вспомнила, что дома меня ждут родители.

Замечательно, черт подери.

Поскорее бы в колледж.

— Твоя задница вовсе не тощая, — раздался за правым плечом приглушенный, хриплый голос.

— Мне-то уж виднее.

Я застыла, — лишь на миг, — и резко обернулась. Затем вновь улыбнулась.

Блейк беспрепятственно разглядывал меня, и я рефлекторно облизнула нижнюю губу. Его глаза глубокого коричневого оттенка медленно поднялись к моему лицу, а затем пухлые губы растянулись в ответной улыбке. Я принялась разглядывать его в ответ, хотя мы уже виделись сегодня. Но ни одна девушка не устанет смотреть на парня с такой внешностью.

Блейк высокий и длинноногий. У него идеальная узкая талия и широкие плечи. Его накаченное поджарое тело обтягивала белая майка, обнажающая татуировки. Но я знала, что татуировки были не только на руках. В них у него вся спина, такая же накаченная и упругая. Как и его задница…

Я встряхнула головой, избавляясь от мыслей, которые пробуждали возбуждение и неистовое желание запрыгнуть на Блейка прямо сейчас и плевать, что в кладовке, совсем рядом, находится Макс.

Я прочитала в глазах Блейка ответное желание, но еще не время.

Мы стояли близко и глазами срывали друг с друга одежду.

И когда я успела стать такой озабоченной?

Не знаю.

После Зака Роджерса у меня никого не было. До тех пор, пока я не устроилась в это кафе и не встретила Блейка Бенджамина. Этого сексуального, мускулистого парня с самыми загадочными, молчаливыми глазами. Блейк — странный человек. Он может быть милым, но в то же время его твердый, ледяной взгляд говорит об обратном. Он не трепач. Почти всегда молчит. Ну, и я с ним много не разговариваю. Точнее, почти вообще. В этом нет никакого смысла. Мне незачем узнавать Блейка. Блейку незачем знать что-то обо мне.

— Эй, приятель, — мы с Блейком отвернулись друг от друга, когда из коридора выполз Макс. Он, вытирая руки полотенцем, подошел к Блейку и протянул ему что-то в ладони. Ключи. — Мне нужно уйти. Закроешь кафе сам.

Блейк — племянник Макса. Когда я узнала об этом, у меня отвисла челюсть. Они же такие… разные. Как внешне, так и по характеру. Я не знаю, с чьей стороны Макс приходится родственником Блейку. Да и это неважно.

— Хорошо, — кивнул Блейк и взял ключи из влажной ладони дяди.

Я сморщилась, но никто не обратил на это внимание.

Макс направился в сторону уборной.

— Доброго вечера! — крикнула я ему вслед.

Макс не повернулся и не ответил. Я услышала, как Блейк ухмыльнулся.

Я с нетерпением ждала ухода босса.

Лесса — двадцатитрехлетняя девушка с двухгодовалой дочкой — отпросилась еще днем, поэтому я работала одна. Повар Дастин и его помощник Мэтт ушли двадцать минут назад. А это значит, что сейчас я и Блейк остались вдвоем.

Похоже, возвращение домой откладывается — настолько, насколько нас хватит...

Я наблюдала за тем, как Блейк подошел к входной двери в кафе, посмотрел в окно и перевернул табличку стороной «Закрыто» к улице. Затем щелкнул ключом. Я все еще стояла за барной стойкой. Блейк грациозно развернулся ко мне лицом и улыбнулся. Я не могла понять, — и никогда не понимала, — что значат его улыбки. Сейчас мне тоже не хотелось тратить время и нервы, пытаясь разгадать этого парня.

Блейк направился в мою сторону. Он остановился напротив, по другую сторону стойки, оперся об нее руками и наклонился вперед. Я смотрела на него, и мое дыхание становилось тяжелым. Блейк испытывал меня, глядя в мои глаза так пронзительно и возбуждающе. Мое сердце превратилось в разъяренного пса, пытающего сорваться с цепи.

Я сжала пальцы в кулаки от нетерпения, гадая, чего ждет Блейк. Почему не подходит и не целует меня. Ждет, что я начну первая?

— Тебя не потеряют дома? — спросил он, и я услышала в его голосе улыбку. Искреннюю. Естественно, я ее не увидела.

Глупый вопрос.

Ненужный вопрос.

Я хмыкнула и перевела взгляд к темному потолку. Блейк прекрасно извещен о том, что я большая девочка — в смысле, мне уже есть восемнадцать, и я могу не возвращаться домой столько, сколько пожелаю. Тем более я уже не ночевала там, проводя время с Блейком, и с Джесс. Но родителям говорила, что я тусуюсь только с Джессикой, потому что если они узнают о Блейке, о том, что мы даже не встречаемся, но спим друг с другом, и о том, что у него почти все тело в татуировках (а у мамы особый пунктик на них, она считает парней с татуировками заядлыми плохишами), мне от них не отвязаться. Никогда.

— Не потеряют, — запоздало ответила я и опустила глаза к непроницаемому лицу Блейка.

Он, не прерывая зрительного контакта, двинулся в сторону. Неторопливо обойдя стойку, Блейк приближался ко мне, а я, затаив дыхание, ждала его. Походка парня, этот пронизывающий до самых глубин души взгляд, — все в Блейке кричало о том, что сейчас он хищник, а я его жертва…