Убийство в стиле «Хайли лайки» - Дарья Калинина

И вот сегодня утром терпение у Кати лопнуло. Не сразу, конечно. Но когда Борис всего за какую-нибудь четверть часа заставил ее пять раз встать, оно лопнуло. Было раннее утро. Кате так хотелось поспать еще хоть немного. Но Борис был неумолим. Он разбудил Катю, чтобы сначала она открыла ему форточку, потому что душно. Потом почти сразу заставил Катю закрыть форточку, потому что стало холодно. Затем потребовал принести ему воды, которая сначала оказалась с газом, а Борису, оказывается, хотелось без газа.

– Принеси другую! Живо!

Катя сходила за водой без газа и снова легла, надеясь подремать хотя бы еще пару минуточек. Как же! Борис не терпел, когда кому-то бывало хорошо.

И поэтому, когда Борис потребовал, чтобы Катя снова открыла ему форточку, она не выдержала и крикнула:

– Сам встань и открой! Достал ты меня!

Наверное, Борис только этого и ждал, потому что он начал орать в ответ очень быстро. И фразы он выстреливал такие хорошо отточенные, словно бы полировал их не один день. Катя услышала все про свою личную жизнь, а вернее, полное ее отсутствие. Узнала, что она закончит свои дни в полном одиночестве, потому что на таких ленивых распустехах мужики не женятся. Узнала она и еще много интересного о своем характере, о чем до сей поры даже и не подозревала. Кое-какие заключения Бориса были похожи на правду, так что Катя обиделась. Ну, а обидевшись, сказала то, что сказала. И теперь уже обиделся Борис.

Ну, а потом Катя сбежала. А теперь не знала, как помириться.

– Привык, что мамочка его по шерстке все время гладит. А я ему не мамочка. И сюсюкать с ним не собираюсь.

Но Катя знала, что это лишь слова. И что на самом деле она будет и дальше сюсюкать с Борисом. Минутная вспышка гнева уже прошла. И, открывая дверь в их номер, Катя здорово робела. Захочет ли Борис принять мир? Нет, вряд ли. Не такой он человек, чтобы так просто сдаться.

Худшие ее подозрения подтвердились. Борис и не собирался ее прощать. Лицо его было мрачным. А глаза сверкали злостью.

– Пойди вызови такси, – процедил он сквозь зубы. – Мы уезжаем!

– А… А как же завтрак?

– Унеси! Я не буду это есть!

Катя растерялась. Вид у Бориса был достаточно решительный. И он даже упаковал чемодан, на котором сейчас и сидел. Видимо, он и впрямь решил уезжать.

– Но как же так? – попыталась уразуметь она случившееся. – До конца путевки осталось еще пять дней. Ты получаешь процедуры. Нельзя вот так без всяких объяснений взять и уехать.

– Я не желаю тут оставаться.

Оставаться тут с тобой! Этого Борис не произнес, но это подразумевалось. Кате и самой не очень-то хотелось оставаться с Борисом. Хуже того, от одной мысли, что ей и дальше придется находиться с ним бок о бок, она приходила в ужас. Но почему он решает за нее? Это ей решать, уезжать или оставаться.

– А я не поеду!

Этого Борис не ожидал. Он даже побледнел от неожиданности.

А потом прошипел:

– Как?! Как ты смеешь мне перечить?

Тоже мне фон барон нашелся. Катя ему так и сказала.

А Борис уже почти визжал от злости:

– Ты не можешь остаться тут без меня! Не имеешь такого права!

И вот странное дело, чем больше Борис злился, тем спокойней чувствовала себя Катя. Да, она останется. И прекрасно проведет без Бориса оставшиеся дни. Хоть отдохнет немного. Честное слово, она это заслужила. Вся поездка была одним сплошным кошмаром, но он сейчас кончится. Ура!

– Почему это я не могу остаться?! – подбоченилась она. – Очень даже могу! Если ты хочешь досрочно прервать свое лечение, дело твое. Но я по какой причине должна уезжать? Сейчас посажу тебя на такси, и гуд бай! Езжай домой к мамочке. Очень даже прекрасно побуду тут без тебя.

Катино настроение, еще недавно подавленное, моментально улучшилось.

– И ты оставайся.

– Не дождешься!

Для виду Катя еще какое-то время уговаривала Бориса, главным образом для того, чтобы тот не прочухал, как она рада его отъезду, и не вздумал бы из вредности остаться. С Бориса бы сталось выкинуть такой трюк. Но покуда он считал, что отъезд его заставляет Катю так или иначе страдать, он продолжал на нем настаивать.

– Иди и вызови мне такси.

Но в Кате тоже проснулся дух противоречия.

– Не пойду.

– Ах так! Тогда я сам пойду.

И пошел ведь. И вызвал. И все прекрасно у него получилось и ничего не отвалилось. Не такой уж он и дурачок, мелькнула мысль у Кати. И совсем не так уж нуждается в помощи посторонних.

Разумеется, вызов такси она отменила. Узнав об этом, Борис окончательно утвердился в том, что ему надо ехать. Он позвонил матери, наябедничал ей о том, как его обижает злая Катя, и мать поговорила с Катей очень холодно, в приказном порядке велев не чинить сыну препятствий с отъездом.

– А я останусь! – предупредила ее Катя.

– Ну, и оставайся!

Разумеется, ни мать, ни сын всерьез слова Кати не восприняли. У них в голове не укладывалось, как это Катя, путевку которой выдали только на основании того, что она является сопровождающей инвалида, возьмет и оставит этого инвалида без своей помощи. Отправит его домой, а сама останется отдыхать вместо него. Что за безобразие? Где справедливость? Но Катя уже наелась до отвала уходом за Борисом. И к тому же наблюдения за Борисом заставили ее прийти к выводу, что он далеко не так безнадежен, как пытается изобразить.

– И потом, чтобы доехать на такси до дома, много ума не надо. Тут я его посажу. Там его мама встретит. Ничего с ним не случится.

И когда прибыло такси, Катя помогла Борису спустить вниз его вещи, и они попрощались. Очень холодно и отстраненно, как не просто чужие друг другу люди, а еще и люди, друг другу неприятные. Поэтому Катя постаралась свести церемонию прощания к минимуму. И больше смотрела не на Бориса, а на приехавшую за ним машину.

Сказать честно, прибывшее на вызов такси несколько насторожило Катю. Оно не было обычным автомобилем. Это был минивэн, рассчитанный на семь пассажиров. И скажите, зачем было присылать такую машину за одним-единственным Борисом?

Катя оглядела машину внимательней. Ничто в ней не говорило о том, что это именно такси. Разве что на крыше была установлена картонка с рекламой. Картонка выглядела несолидно. И Катя даже подумала, как это с такой жалкой картонкой водитель ездит в дождь, ведь название фирмы выведено обычным фломастером, который от воды должен потечь. Да и сам картон неизбежно размокнет.

Еще странным показался Кате регистрационный номер машины. Что-то было в нем смутно знакомое. Что-то такое, на чем стоило бы задержаться.

Но от этих мыслей Катю отвлек голос Бориса:

– Ну, прощай.

Вид у Бориса был по-прежнему надменный.

– Прощай.

– Итак, ты остаешься?

– Да.

Так как больше Катя ничего не сказала, то Борис сел в машину и уехал с таким видом, словно бы никак не мог поверить в такую неимоверную наглость своей рабыни. Как? Она не просто посмела отвергнуть его тиранию, но еще и собиралась воспользоваться им в своих целях!

Но Катя знала свои права. Предварительно она несколько раз уточнила у администраторши, может ли она остаться без Бориса. И та подтвердила, что Катя не просто может, но и должна продолжить отдых, потому что путевка ее оплачена из бюджета, равно как и путевка самого Бориса.

– И у вашего подопечного еще будут в следующем году неприятности. Захочет он снова отдохнуть, а его и спросят, почему он в прошлый раз самовольно прервал курс лечения. Почему он уезжает раньше срока? Вы знаете?

– Мы с ним немного повздорили.

Катя ожидала, что администратор накинется на нее с упреками. Но та заняла совсем другую позицию.

– Ссора – это ему не оправдание! – отрезала женщина. – Ваш подопечный должен понимать, что государство выделило на его лечение средства, которые в противном случае могли пойти на кого-нибудь более сознательного. Это безответственность и неблагодарность, вот что это такое! Капризничать он вздумал! Ну, ему еще объяснят, как растрачивать на свои капризы бюджетные средства!

В общем, Бориса все осудили. А Кате разрешили остаться и даже позволили брать два завтрака, два обеда и два ужина. Это не считая легкого полдника, состоящего из выпечки и какого-нибудь молочного напитка.

– Раз уж за еду все равно заплачено, можете есть.

В итоге весь этот день Катя питалась по-королевски. Леша с Галей уехали на экскурсию, где их должны были покормить. И в распоряжении Кати оказалось сразу четыре первых, четыре вторых и четыре компота. Катя даже растерялась от такого обилия еды. Салата тоже было четыре, и это было хорошо, потому что все салаты были разными. С морепродуктами, а именно креветками. С отварным мясом. Просто из зелени. И так называемый азиатский, состоящий из сладких ломтиков помидора с красным луком, посыпанным щепоткой черного перца и сдобренного оливковым маслом и лимонным соком.

Уложив в себя четыре этих салата, Катюша задумалась. Она любила покушать, что верно, то верно. И знала толк во вкусной еде. Но все-таки четыре порции супа? Как с ними быть? Их бы Катя в одиночку точно не осилила. К счастью, суп они сегодня выбрали все четверо один – грибной. К шампиньонам Катя была равнодушна, так что ограничилась всего парой тарелочек, отдав супницу лишь слегка ополовиненной.