Кузькина мать Никиты и другие атомные циклоны Арктики - Олег Химаныч

Пик работ «Спецстроя-700» пришелся на лето 1955 года. К концу августа были построены основные объекты первой очереди полигона в Белушьей, Рогачево и Черной. Но уже тогда военные работали, имея четкую перспективу. Об этом говорит то, что с апреля следующего года были развернуты работы на объектах и площадках острова Северный Новоземельского архипелага и в районе пролива Маточкин Шар.

Всего же в создание Новоземельского полигона участвовали специалисты примерно десяти министерств и ведомств, двадцати НИИ, КБ и порядка сотни предприятий различного профиля.

Одновременно с военными строителями к островам устремились и силы Северного флота — им тоже надлежало войти в структуру нового полигона. Корабли в основном отряжались из состава Беломорской военной флотилии, в помощь им Северный флот направил свои ледоколы. Непосредственно на Новой Земле базировались также минные тральщики, большие охотники, танкодесантный корабль ДК-378, буксиры, катера и баржи, объединенные в 525-й дивизион кораблей и судов специального назначения.

Главным же, штабным кораблем стал бывший финский относительно небольшой (водоизмещение 3500 тонн) грузопассажирский пароход «Эмба» датской постройки. Командовал кораблем капитан II ранга Д.П. Гилевич. Кстати, пароход этот, как частого гостя, помнят многие ветераны Северодвинска. Перед тем как он поступил в распоряжение военных моряков, «Эмбу» переоборудовали и оснастили комплексом «Мрамор» для радиотелеуправления различными объектами на боевом испытательном поле. В подчинение начальника полигона пароход передали в сентябре 1955 года.

17 марта 1956 года постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР за № 357–228 были определены границы Новоземельского полигона. В них он существует и в настоящее время.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Прощайте, скалистые горы

Одновременно со строительством полигона решали, как быть с местным населением Новой Земли. Архипелаг до этого момента был малообитаем. Первый человек, который родился здесь в 1879 году, был ровесником И.В. Сталина. К моменту высадки строительных батальонов здесь проживало порядка 400 человек, в основном ненцев, но были и русские поморы. Все они в ходе промысла кочевали по островам, где имелось несколько факторий, а зимовали в основном в Белушьей губе и Рогачево. Административно все новоземельское население подчинялось Совету, его возглавлял коренной житель Илья Константинович Вылка (Тыко Вылко). Он родился в 1886 году в семье ненецкого промысловика, и затем почти все время жил на Новой Земле. В молодости Илья Константинович помогал в исследованиях архипелага В.А. Русанову, хорошо знал самого Владимира Александровича, который, между прочим, первым обратил внимание на дарование Тыко Вылки как художника-живописца. Уже в советское время Илья Константинович сотрудничал с советскими полярниками, а во время войны был награжден орденом Красной Звезды за помощь в организации обороны Новой Земли. У местного населения он пользовался большим авторитетом, и не случайно, именно И.К. Вылку избрали председателем местного Совета, дав повод для его прозвища — «президент Новой Земли».

Есть любопытное решение Министерства торговли СССР и Архоблисполкома — «закрыть к 15 июля 1955 года на острове Новая Земля фактории Белушья, Литке, Красино и промысловые участки Абросимово, Лилье, Поморка, Вальково, Пропащая и Круглое, а население переселить в поселок Лагерное в проливе Маточкин Шар». Поселок этот с общей площадью зданий в 3350 квадратных метров специально строили военные — с благоустроенным жильем, электростанцией, интернатом, школой, клубом, баней и прачечной. Тем, кто покидал фактории и переселялся в Лагерное, выплачивали единовременное пособие. В документе оговаривалось, что охотникам-промысловикам «разрешается производить, в свободное от проведения испытаний время, охоту на промысловых участках в зоне полигона, отведенной постановлением Совета Министров СССР от 31 июля 1954 года № 1559-699».

Выходит, первоначально организаторы Новоземельского полигона наивно полагали, что мирный труд на архипелаге вполне может соседствовать с испытательными взрывами? Вскоре стало ясно, что затея с переселением охотников в одно, пусть и более благоустроенное, место не имеет перспективы. Тогда и созрел план выселения местных жителей на материк. Хотя здесь следует оговориться. Среди исследователей новоземельских событий 50-х есть и те, кто убежден, что план эвакуации гражданских лиц существовал изначально, но предусматривал два этапа: сначала собрать всех их в Лагерном, а затем разом перевезти на материк.

Так же неоднозначно трактуется и роль Ильи Константиновича Вылки в этом драматическом, если не сказать трагическом, исходе коренного населения с Новой Земли. Одни говорят, что председатель островного Совета обо всем знал с самого начала, другие же видят его наивной жертвой обстоятельств.

Ненцам и поморам, промышлявшим на островах, теперь предлагалось жительство на выбор — в Амдерме, в Нарьян-Маре, а самому семидесятилетнему И.К. Вылке выделяли землю под строительство дома в Архангельске. Не поскупилось Министерство обороны и на компенсации: стоимость оставляемого жилья, моторов, карбасов, лодок, промыслового инвентаря, даже ездовых собак всем отъезжающим была компенсирована.

Потом к причалам подошли грузо-пассажирские суда «Чиатури» и «Акоп Акопян». Все гражданское население, а можно сказать и целая этническая группа новоземельских ненцев, целиком разместилось в их каютах.

Осенью 1957-го военные готовились к серии воздушных ядерных взрывов в районе Митюшихи. Когда 3 сентября газеты «Известия» и «Красная звезда» опубликовали информационное извещение Министерства обороны о «районе, опасном для плавания судов и полетов самолетов», население поселка Лагерное уже было на материке.

Тыко Вылка прожил в Архангельске недолго. Большинство тех, с кем он здесь встречался, запомнили его тоскующим по родине. Некоторые готовы утверждать, что председатель островного Совета якобы просил прощения у своих земляков. Умер Илья Константинович Вылка в 1960-м.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Бердяшкина бригада

Для изучения факторов воздействия атомного оружия на боевую технику требовались корабли-цели. Первоначально такие были направлены из состава 32-й бригады опытовых кораблей Северного флота: три эсминца — «Карл Либкнехт», «Гремящий», «Куйбышев», несколько минных тральщиков и устаревших транспортов. Позже директивой Главного штаба ВМФ в Молотовске специально организовали 241-ю бригаду опытовых кораблей. Ее возглавил капитан I ранга П.А. Бердяшкин. Начальником штаба назначили капитана II ранга И.Я. Овчинникова.

Эго было уникальное соединение, которое постоянно пополнялось кораблями Северного и Балтийского флотов. По своему количественному составу бригада практически стояла вровень с Северным флотом начала Великой Отечественной войны — 6 эсминцев, 10 больших охотников, 7 подводных лодок, 14 минных тральщиков и уже упомянутый штабной корабль «Эмба».

В техническом отношении опытовые корабли находились в удовлетворительном состоянии. Исключение составляли три самых возрастных — эсминцы типа «Новик», заложенные на стапелях и строившиеся еще до 1917 года, — «Урицкий» («Реут»), «Карл Либкнехт» и «Куйбышев». Компанию ветеранов им составили два старых транспорта — «Камбала» («Турайда») и «Скумбрия» («Кери»), Остальные корабли находились в строю от 10 до 20 лет: эсминцы проекта 7 — «Гремящий», «Грозный», «Разъяренный», минные тральщики проекта 73к- «Павлин Виноградов», «Федор Митрофанов», базовые тральщики проекта 53у — Т-218, Т-219 и «Контр-адмирал Хорошхин». В бригаду также входили и подводные лодки: Б-20, Б-22 — «Ленинцы» XIII серии, С-19 и С-20 IX- бис серии, две немецкие трофейные лодки, С-81 и С-84 серии VII, и крейсерская лодка Б-9 XIV серии. Были и американские минные тральщики Т-181 и T-183 типа УMC, но в экспериментах с атомным оружием они не использовались.

История 241-й бригады опытовых кораблей — малоизвестная страница в летописи Северодвинска и, как мне кажется, заслуживает отдельного и более подробного разговора.

Сегодня мы можем назвать имена командиров лишь некоторых кораблей, в разное время входивших в состав бригады. Это: Л.И. Чугунов («Гремящий»), С.Ю. Брагин («Валериан Куйбышев»), И.С. Луганский (Б-9), Г.С. Мажный (С-81), В.А. Евдокимов (С-84), Ручко (Т-218), Гинбург (Т-219), А.А. Паншин («Кери»),

Здесь я просто обязан остановиться на одном моменте, который, признаться, не оставляет меня равнодушным и сегодня. Еще подростком я слышал от взрослых, как у Новой Земли «мы в упор расстреляли свои собственные корабли» Фраза эта прочно застряла в памяти, но смысл ее открылся мне много позже, когда я узнал, что под «натурные испытания» ядерного оружия командование отрядило боевые корабли советского флота-участников Великой Отечественной. Речь шла об эсминцах «Гремящий», «Грозный», «Разъяренный», «Урицкий», «Валериан Куйбышев», «Карл Либкнехт», средней подлодке С-19, крейсерской Б-9 — бывшей К-56. Действительно — все они боевые, заслуженные корабли. Более того, «Гремящий», например, ходил под Гвардейским флагом, а «Грозный», «Валериан Куйбышев» и подлодка Л-22 были награждены орденом Красного Знамени. И вот вместо того чтобы со временем отправить их на вечную стоянку у почетного причала, их поставили под удар ядерного молота. Затея эта казалась дикой и кощунственной даже мне, родившемуся в 1954-м. А уж среди ветеранов войны, понятно отчего, катился глухой ропот недовольства. Это я хорошо помню и даже сегодня задаюсь вопросом: неужели была столь острая необходимость переводить в разряд опытовых столь заслуженные корабли? Тем паче, вопросом этим ведал заместитель главкома ВМФ адмирал Н.Е. Басистый — сам участник войны.