Ангел смерти - Нора Робертс

– Ну, вот и все, – сказала она, берясь за куртку. – Рабочий день закончен, в порядке исключения – вовремя. Есть стратегические планы на выходные, а, Пибоди?

– Как всегда – разбивать мужские сердца, терзать души, а тела отвергнутых складывать штабелями.

Ева, усмехнувшись, взглянула на свою верную помощницу. Непоколебимая Пибоди была типичным полицейским – от макушки до кончиков начищенных до блеска форменных туфель.

– Пибоди, страстная и необузданная! Представить себе не могу, как вы все успеваете.

– Да, я такая, королева дискотек! – Пибоди с несколько вымученной улыбкой шагнула к двери, и тут Евин телефон загудел. Обе мрачно уставились на зловредный аппарат. – Еще полминутки, и мы были бы уже далеко!

– Может, это Рорк звонит? – со слабой надеждой заметила Ева и нажала на кнопку. – Даллас, отдел расследования убийств.

Ева автоматически включила систему поиска, и на табло появилась надпись: «Абонент не установлен». Пибоди сразу же связалась с центром контроля, взяла параллельную трубку, и тут звонивший подал голос:

– Про вас, Даллас, говорят, будто вы лучший в городе следователь. Хотелось бы проверить, верно ли это.

– Анонимные звонки в полицию запрещены законом. Я обязана предупредить вас, что наша беседа записывается.

– Мне это известно. Но, поскольку я только что совершил то, что считается убийством первой степени, такие мелочи, как нарушение правил электронной связи, меня мало беспокоят. Я благословлен Господом.

– Неужели? – «Блеск! – подумала Ева. – Этого только и не хватало».

– Я был призван действовать во имя его и омыл руки свои кровью его врага.

– А у него их много? Я думала, он крушит их сам, а не сваливает грязную работу на других.

Последовала долгая пауза.

– Я предполагал, что вы легкомысленны, но не до такой же степени! – Голос стал резче. Говоривший с трудом пытался скрыть раздражение. – Вы одна из утративших веру, как можете вы рассуждать о Божьей каре? Я буду говорить понятным вам языком. Вам нравятся загадки, лейтенант Даллас?

– Нет. – Она бросила вопросительный взгляд на Пибоди, и та устало покачала головой. – По-видимому, они нравятся вам?

– Они дают отдохновение уму и ублажают дух. Имя моей загадки – Месть. Первого вы найдете в роскошных чертогах. Серебряная башня высится над рекой, в кою вода низвергается с громадных высот. Он молил сначала о жизни, а после – о смерти. В грехе своем он так и не раскаялся и теперь проклят.

– Вы его убили?

– Это миссия, ради которой я был рожден на свет.

– Господь сказал вам, что вы были рождены, чтобы убивать? – Ева, злясь на собственное бессилие, снова дала команду поиска. – И как же, интересно, он дал вам это знать? Позвонил? Или факс послал? А может, встретился с вами в баре?

– Вам не посеять сомнений в душе моей. – Дыхание говорившего стало учащенным и неровным. – Думаете, раз вы женщина, облеченная властью, то вы сильнее меня? Но вам не придется искушать меня долго. Я известил вас, лейтенант, и это главное. Женщина может направлять мужчину или ублажать его, но мужчина создан для того, чтобы защищать, оберегать и мстить.

– Это вам тоже Господь сообщил? Пожалуй, это доказывает, что сам он все-таки мужчина.

– Вы еще содрогнетесь перед ним! И передо мной.

– Уже дрожу, – усмехнулась Ева, хотя на самом деле ей было не по себе.

– Мой труд свят. Он ужасен и возвышен. «Человек, виновный в пролитии человеческой крови, будет бегать до могилы, чтобы кто не схватил его». Это из «Притчей Соломоновых», лейтенант, глава двадцать восьмая, стих семнадцатый. Дни этого беглеца закончены, и он был схвачен.

– Вы убили его, и что вам это дало?

– Я есть гнев Господень! Даю вам сутки, чтобы доказать, на что вы способны. Не разочаруйте меня.

– Я тебя не разочарую, ублюдок, – буркнула Ева, когда связь прервалась. – Есть что-нибудь, Пибоди?

– Ничего. Он замел все следы. Даже непонятно, с Земли ли он звонил.

– Из Нью-Йорка, – устало сказала Ева, садясь за стол. – Он наверняка хочет быть неподалеку и наблюдать за нами.

– Может, псих?

– Не думаю. Фанатик – да, но не псих. – Она запросила в компьютере информацию обо всех зданиях в Нью-Йорке, в названии которых есть слово «лакшери»[1] и которые расположены поблизости от Ист-Ривер или Гудзона. – «Лакшери» – потому что он говорил о роскоши, – пояснила она Пибоди и нервно забарабанила пальцами по столу. – Ненавижу загадки!

– А мне вообще-то нравится…

Компьютер начал выдавать информацию, и Пибоди, сосредоточенно нахмурившись, стала всматриваться в экран.

Лакшери Армз, Стерлинг Лакшери, Лакшери Плейс, Лакшери Тауэрс.

Ева запросила фотографию Лакшери Тауэрс, и на экране возник взмывший вверх стальной шпиль на берегу Гудзона. Справа был сооружен искусственный водопад – очень стильное сооружение из труб и стоков.

– Оно!

– Неужели все так просто? – недоверчиво хмыкнула Пибоди.

– Он и хотел, чтобы все было просто: ведь жертва уже мертва. Он хочет и поиграть, и собой похвастаться. А для этого ему надо, чтобы мы туда попали. Сейчас выясним, кто проживает на верхнем этаже Лакшери Тауэрс.

Пентхаус является собственностью «Бреннен Групп» и служит нью-йоркской резиденцией Томаса З. Бреннена, проживающего в Дублине, Ирландия. Т. З. Бреннен, 42 года, женат, имеет троих детей, президент и глава администрации агентства «Бреннен Групп».

– Нужно проверить, Пибоди. В диспетчерскую сообщим по дороге.

– Наряд вызывать?

– Сначала убедимся, что не ошиблись. – Ева поправила кобуру и застегнула куртку.

…Дороги, как Ева и предполагала, были забиты, машины виляли по мокрой мостовой, тыкались друг в друга, как слепые котята. Уличные торговцы прятались вместе с тележками под зонтиками, но, насколько Ева успела заметить, покупателей у них почти не было. Валивший от тележек густой пар растекался по сторонам рыхлыми клубами.

– Пусть оператор наберет домашний номер Бреннена. Если тревога оказалась ложной и он жив, лучше его попусту не беспокоить.

– Будет сделано, – кивнула Пибоди, вынимая из сумки телефон.

Еве надоели бесконечные пробки, и она включила сирену, но эффект был такой же, как если бы она просто высунулась из окна и стала орать на водителей соседних машин, стоявших друг к другу впритирку.

– К телефону не подходит, – сообщила Пибоди. – Мужской голос на автоответчике сообщил, что с сегодняшнего дня хозяин апартаментов находится в двухнедельном отсутствии.

– Будем надеяться, что он сидит в дублинском пабе и мирно накачивается пивом. – Ева еще раз посмотрела по сторонам и вырулила на тротуар.

– Лейтенант, умоляю, осторожнее!

Пибоди, полицейский без страха и упрека, зажмурила глаза и вжалась в кресло, поскольку машина, наехав железным брюхом на бетонный бортик, угрожающе заскрежетала. Ева поддела бампером тележку с хот-догами и, не обращая внимания на орущего продавца, ринулась вперед.

– Мог бы вести себя повежливее, – заметила она невозмутимо. – Что будет, если все уличные торговцы начнут таранить машины полицейских, а?

Пибоди, не открывая глаз, пробормотала:

– Прошу прощения, мэм, но вы мешаете мне молиться.

Еве пришлось добираться до Лакшери Тауэрс, не выключая сирены. Уже подъезжая к зданию, она чуть не врезалась в выехавший из тумана лимузин.

Швейцар с лицом, исполненным ужаса и презрения одновременно, пулей подлетел к машине Евы и распахнул дверцу:

– Мадам, вы не можете парковать здесь… это!

Ева отключила сирену и сунула ему под нос значок:

– Очень даже могу.

Он скорбно поджал губы.

– Будьте добры, поставьте машину в гараж.

Швейцар чрезвычайно напоминал Соммерсета – дворецкого, завоевавшего любовь и признательность Рорка и искреннее презрение Евы. Она взглянула на него с улыбкой победительницы и сказала:

– Машина будет стоять там, где мне будет удобно, парень. И, если вы не хотите, чтобы мы с сержантом предъявили вам обвинение в неоказании помощи полиции, быстренько проводите нас в пентхаус Томаса Бреннена.

– Это, к сожалению, невозможно. Мистера Бреннена нет, – процедил швейцар сквозь зубы.

– Пибоди! Запишите имя этого гражданина и вызовите машину – пусть его доставят в участок для выяснения.

– Слушаюсь, мэм.

– Вы не имеете права меня задерживать! – Швейцар явно занервничал. – Я выполняю свою работу…

– Вы мешаете мне выполнять мою. Ну-ка, догадайтесь, чью работу судья сочтет более важной?

Ева со скрытым злорадством наблюдала за тем, как он молча жевал губами, пока рот его не превратился в тоненькую ниточку. «Точно, – подумала она, – один в один Соммерсет! Неважно, что на двадцать фунтов тяжелее и на три дюйма выше».

– Хорошо, – наконец нехотя произнес швейцар. – Но можете быть уверены: я позвоню начальнику полиции и извещу его о вашем поведении.