Сказка о забугорье - Кирилл Ликов

нормально заживут. Конфет попробуют. А автомобилей наши в кредит не берут. Мы люди не гордые, телегами обходимся. Тоже в займы у барина взятыми, но это дешевле получается.

— А всё почему? — продолжает глашатай. — Потому что правят там исключительно олигархи! А они только о своей выгоде ратуют, им народные чаяния не интересны.

— Вот это правда, — кивнул Пантелей, — наши бояре не такие. Нет, они конечно о своей выгоде думают, замки то себе роскошные возводят, но и о народе пекутся, этого у них не отнимешь. Вот недавно себе зарплату набавили всего в два процента, а народу пенсии аж на десять. Не о себе заботятся, о пенсионерах. Цельный рубль к пенсии в червонец прилетел. А себе к их тысячи рублей жалования всего двадцать прилипло. По честному же? А то. Не оставляют бояре честной народ, всё полегче жизнь им сделать законами пытаются. Вот недавно в связи с повышением цен на услуги ЖКХ разрешили валежник собирать. Отличная идея, а то люди бы к чертям без этого закона замёрзли, а некоторые бы в тюрьму загремели.

Пантелей инстинктивно опять потер спину чуть повыше поясницы.

— Эти самые олигархи забугорные, — тем временем вещает глашатай, — сплошь одни мздоимцы, лоббисты и коррупционеры! Они лоббируют исключительно только те законы, кои им выгодно.

— Это плохо, — подумал Пантелей, — когда только те законы, которые им выгодно, у нас в тридевятом так не делается, у нас у каждого боярина есть кумовья, братья, сваты, шурины, жены с детьми, их родственники, и они всё для них делают, а не только для себя.

— Именно поэтому у них такой произвол твориться, — втирает глашатай, — люди нищают у них в Забугорье прямо на глазах. Даже представить страшно, но у них ниже планки проживания живёт аж одна десятая населения.

— Это да, — кивает Пантелей, — у нас гораздо меньше. Это же просто, понизь планку до минимума, чтоб людям только на макарошки хватало бы и они ниже неё не упадут. Не умеют там в их Забугорье статистику собирать. У нас вона царь-батюшка-ампиратор стукнул кулаком, дескать, бедняков у нас много и с этим бороться надо и дня не прошло как всё исправили. Царьстат просто изменил название нищие и бедные на нижний порог среднего класса. И всё. В тридевятом государстве теперь только средний класс живёт. Этим в Забугорье просто нашего Царьстата не хватает, он бы их научил сальдо начальное с конечным сводить.

— У них бездомные прямо на улицах лежат!

— Это плохо, — вздохнул Пантелей, — у нас бездомных с улиц городов убирают, у них за городом на пустырях свои бомжележки есть. Это правильно. Какой ни какой, а дом у человека должен быть, хоть на свалке, хоть в коробке, но должен быть.

— Того светловолосого забугорца уже и не встретишь, — трещит глашатай, — все Забугорье заполонили иммигранты. Через пограничный забор словно тараканы лезут. Если вы выйдете на улицу их столицы, то с трудом найдете их родной язык, везде говорят на своих. Цельные районы есть, где даже полицейские не знают местного языка!

— Фух, — утер испарину Пантелей, — хорошо, что у нас лично царь-батюшка-ампиратор этим занимается. У нас и мигранты через забор не лазают. У нас по поручению царя-батюшки-ампиратора бояре иммигрантов сами привозят, дабы они работали везде. А чего? Местный и условия требует хорошие и зарплату, а эти за копейки с утра до ночи готовы трудиться. Боярам выгодно.

— Отсюда у них расовая неприязнь и вечные столкновения на национальной почве!

— Это да, — кивает Пантелей, — у нас не так, ну бывает выходцы из одной соседней страны подерутся с выходцами из другой. Душ пятьдесят на пятьдесят. Но они же не на национальной почве, а за места работы на том же кладбище. Но ни как не на расовой и национальной почве.

— И это будет только усугубляться, — продолжал зачитывать берестяную грамоту глашатай, — потому что в этом самом Забугорье идёт демографический кризис. Там рожают всего по одному ребёнку! Из-за этого падает рождаемость, сокращается количество населения и как раз эти освободившиеся ниши занимают мигранты. Не то что у нас с нашим традиционным отношением к семье! А всё от чего? От того что у них разрешена однополая любовь!

— Это да, — подумал Пантелей, — у нас-то рожают больше, но не часто. Не знаю, как на это светло-синие влияют, но вот кризисы финансовые точно. У нас народ по годам в деревеньки рождается. Как кризис, али война ударит, так никого, как народ жирком обрастет, так смотришь, из каждого двора агу-агу раздаётся. Может, стоит кризисы уменьшить и нам и в Забугорье, тогда и демография повыситься?

— Ей Пантелей! — услышал парень голос отца. — Иди сюда, домой грузиться будем!

Пантелей развернулся и побежал на голос бати. Но через два шага спотыкался на рытвине.

— Тьфу ты, — сплюнул парень, — голубых у нас в тридевятом может и нет, их закон запрещает, но вот пидо… есть. Они видимо есть, дороги делают, и каждый год их же чинят.