Темный. Плохой. Незнакомый (ЛП) - Вест Джейд

— Да… — Я тянусь к своему клитору, готовясь к его члену. Но его, блядь, все нет.

— Джемма! Какого хрена?! Только не снова, черт возьми!

Визг, который я действительно не хотела слышать. Челис Роулинг впивается когтями мне в локоть прежде, чем я успеваю осознать это, и оттаскивает меня в сторону еще до того, как я засовываю свои сиськи обратно в платье.

— Господи! — прошипела я. — Что?!

Я посмотрела через плечо Челси и увидела Тессу, топтавшуюся рядом с ней. В отличие от похожего на кинжалы прямого взгляда Челси, взгляд Тессы был прикован к полу. Между двух огней. Как и всегда.

— Ты можешь убираться, — выплюнула Челси моему бедному, ничего не подозревающему шоколадному жеребцу.

Я чувствовала его взгляд, но не сказала ни слова. Момент был испорчен, закончен, окончен. Я надеялась, что он знает, что я сожалею. Сожалею и чертовски унижена.

— Какого черта ты творишь? — застонала я, как только он оказался вне пределов слышимости. — Мне двадцать три года! Кто умер и сделал тебя моей нянькой, Челси? Неужели ты не можешь выключить назойливую сучку хотя бы на один вечер?

— Ты пьяна, — огрызнулась она.

— Может я и пьяна, но ты все равно назойливая сучка, которая лезет не в свое дело.

Она скрестила руки на груди и уставилась на меня тем Челси-Роулинг-знает-лучше-всех взглядом, которым она смотрела на меня с первого класса. Хотя в последние дни он стал хуже. Наша старая Челси переродилась в лондонскую Челси… Челси, которая хотела отбросить свое хартфордширское девичье воспитание и найти себе бойфренда лучшего из лучших, какого-нибудь актера, певца или звезду спорта. Даже звезда реалити-шоу подошла бы, несмотря на то, что это будет какой-то малоизвестный чувак, у которого нет мозгов и почти нет денег. Челси не была привередливой до тех пор, пока они могли попасть в газеты.

— Самое время, чтобы кто-нибудь сказал тебе пару гребаных истин, Джемма Тейлор!

И не нужен никакой приз за угадывание, кто это будет.

***

Я попыталась оттолкнуть ее в сторону, но Челси стояла твердо, злобно поджав губы.

— Я не шучу, — сказала она. — Самое время тебе разобраться со своим дерьмом.

Она завладела моим вниманием.

— Моим дерьмом? Каким дерьмом?

Она закатила глаза.

— Я, мы, думали, что ты уже выросла из этого. Мы здесь шесть месяцев, целых шесть гребаных месяцев.

— Выросла из чего? — Я скрестила руки на груди, трезвость грозила нежеланным появлением.

— Этого… этого… отчаяния. Этого траха повсюду. Этой сверхкомпенсации, которой ты занимаешься с тех пор, как мы переехали сюда!

Я посмотрела ей за спину, но Тесс продолжала смотреть в пол, не желая ни во что ввязываться.

— Я люблю выпивать, танцевать, и люблю секс. И что?

— И то, что здесь скрывается нечто большее! — проговорила Челси. — Сверхкомпенсация.

— Сверхкомпенсация чего? — рассмеялась я. — Быть трезвой и торчать дома каждый вечер всю неделю? Я работаю допоздна, и расслабляться в свой выходной в субботу, большое дело.

Тесса сделала шаг вперед.

— Мы беспокоимся о тебе, — сказала она. — Вот и все.

— Не о чем беспокоиться, — улыбнулась я. — Серьезно. Я в порядке. Чудненько.

— Ты ведешь себя как шлюха, — простонала Челси. — Ты даже не знала его имени, не так ли? Практически трахнула его на танцполе перед всем клубом, не заботясь о том, какое зрелище ты из себя представляешь.

— Я танцевала!

Она скрестила руки на груди, хмуро глядя на меня.

— Ты думаешь, что это выглядит нормально, но люди смеются над тобой, ты знаешь это?

У меня кровь застыла в жилах.

— Смеются?! Кому вообще есть дело до того, что я делаю? Танцпол был забит до отказа.

— Здесь не так, как дома, — ответила Челси. — Люди здесь другие, место другое, поэтому гораздо больше давления… мы поняли это, хорошо? Ты чувствуешь себя неуверенно и ведешь себя неадекватно. Мы просто заботимся о тебе.

— Я не чувствую себя неуверенно, — смеюсь я. — Почему я должна? Мне просто нравятся танцы и секс, как и многим другим людям.

— Ты симпатичная, — покровительственно улыбнулась она. — Твой вес не должен иметь большого значения.

— Мой вес?!

— Мы знаем, что должно быть тяжело быть крупной девочкой, — сказала Челси, — но это не повод так себя вести, это только привлекает к тебе внимание. Ну и что с того, что ты не такая худая, как мы? Это не делает тебя хуже, Джемма. Ты найдешь себе парня! Тебе не нужно никому ничего доказывать.

— Я не пытаюсь… — Внезапно я стала совершенно трезвой. Настолько трезвой, что мои зубы начали стучать от ночного холода. Я ахнула от шока. — Ты думаешь, я танцую и занимаюсь сексом, потому что пытаюсь доказать, что не слишком толстая, чтобы обзавестись парнем?!

— А разве нет? — бросила вызов Челси. — Я имею в виду, ты всегда танцевала… но с тех пор, как мы здесь, ты выставляешь себя на всеобщее обозрение.

— Я веселилась… — ответила я. — Чувствовала себя свободной. Я люблю танцы.

— Да, ну, может быть, танцы не любят тебя! — сказала она. — Разве ты не понимаешь, как это выглядит для нас? Наша игривая распутная подруга зажигает танцпол?

На глаза навернулись слезы, но я подавила их, сбитая с толку атакой Челси, но не настолько, чтобы заплакать.

— Это то, кто я есть, да? Ваша игривая распутная подруга?

Наконец Тесс обрела уверенность в голосе.

— Нет, конечно, нет. — Она оттолкнула Челси локтем. — Мы просто беспокоимся, вот и все, беспокоимся, что ты находишься под большим давлением.

— Давлением из-за того, что слишком толстая и уродливая, чтобы переспать с кем-то? Это то, что вы думаете?

— Нет, — вздохнула Тесса. — Это не то, что мы думаем.

— Это не то, что ты думаешь, — проговорила я. — В отличие от Барби. Танцы не имеют отношения к моему весу. Секс не имеет никакого отношения к моему весу. Я не занимаюсь сверхкомпенсацией, я не неуверенна в себе, и я не завидую, я просто получаю удовольствие. Я думала, вы знаете это… я думала, вы мои подруги…

— О боже, давай говорить начистоту, — ответила Челси. — Только потому, что мы сказали, что тебе, вероятно, не помешало бы немного похудеть, не превращает нас в демонических сук. Ты вела себя как шлюха, и мы указали тебе на это. Теперь все стало ясно, давайте двигаться дальше.

Я стояла безмолвно. Ошеломленная.

— Дело не только в танцах, сексе или выпивке… — добавила Челси. — Ты изменилась в Лондоне. И еще твоя новая работа… кто серьезно зарабатывает на жизнь сексом по телефону? Я имею в виду, конечно, подработка, но как насчет настоящей работы?

— Настоящей работы? Как твоей настоящей работы?!

— Моделинг — настоящая работа, — ответила Челси.

— Я даже не собираюсь отвечать на это, — сказала я. На глаза снова навернулись слезы. Меня так и подмывало сказать им, кто они, черт возьми, хотелось вывалить на них все и рассказать, как все было на самом деле.

У меня всегда были пышные формы, но я никогда не чувствовала себя толстой и уж точно никогда не чувствовала себя уродиной. Мои родители всегда учили меня, что красота не только снаружи, но и внутри. Они научили меня ценить то, что я не такая, как все. Научили меня ценить зелень моих глаз и насыщенные медные тона в волосах. Научили, что мои веснушки делают меня другой, красивой и милой. Научили меня, что это нормально — танцевать так, будто никто не смотрит, что это нормально — чувствовать себя комфортно в собственном теле.

Они не учили меня сексу. Это произошло само по себе.

Никто не поощрял во мне потребность в сексе с незнакомцами. Темный зов быть взятой мужчинами, которых я не знала. Множеством мужчин, которых я не знала. Грубые, горячие, потные мужчины, которых я не знала, которые обращались со мной как с грязной девчонкой и имели меня так, как хотели.

Это все было мое.

— Давай, черт возьми, не будем ссориться из-за этого, — простонала Челси. — Мы пытаемся помочь.

— Я больше не хочу говорить об этом. Я возьму такси до дома.