Двенадцать секретов - Катя Брандис

тут же предложили идеи для подарков и в какие игры поиграть, чтобы всем было весело. Но появившаяся вдруг Саманта заявила:

– Что вы там болтаете про вечеринку? Совсем рехнулись?! Нам всем за неё попадёт.

Обладательница длинных светлых локонов, Саманта была по-настоящему красивой девочкой, вот только прыщи приводили её в отчаяние, особенно в дни посещений. Косметику покупать было запрещено, поэтому в прошлый раз она припудрила лицо мукой, став похожей на полярную сову. Саманта твёрдо настроилась как можно быстрее найти приёмную семью, и ребятам, в которых она видела конкурентов, приходилось несладко.

– Ты же хорошая актриса, возможно, у тебя получится изобразить наших воспитательниц? – предложила Холли, сделав вид, что не слышала возражений Саманты. – А может, придумаешь ещё какое-нибудь ореховое представление?

Не прошло и минуты, как блондинка сдалась:

– Ну ладно. Я с вами. Ты сказала, будет печенье?

– Будет целая гора печенья, высотой минимум с трёхлетнюю сосну. А может, и выше, – заверила её Холли, хотя пока понятия не имела, как всё это организовать.

Но решение проблемы уже приближалось – большими шагами в ботинках 46-го размера.

– Вот, отнеси на почту, – приказал директор приюта и сунул Холли в руки коричневый конверт. Мистеру Тэмбину, почти совершенно лысому мужчине в вязаной кофте, как-то удавалось всегда выглядеть страшно занятым. – Только быстро, понятно?

– Понятно, – ответила Холли, раскачиваясь на носках. – Я не просто быстро – я мигом.

Отлично! Почта находится как раз рядом с супермаркетом. И Холли тут же умчалась обсудить ситуацию с Филом.

– Отлично, – согласился тот. – Кстати, с нами очень много пацанов. Пепе исполнит акробатические трюки, и Сергей тоже хочет что-то показать, но пока не говорит что.

– Ну-ну, – выдохнула Холли. Сергей производил странное впечатление, и не только потому, что практически не говорил по-английски. – Но я уверена, будет весело, неважно, что он задумал. Теперь нужно раздобыть денег и как-нибудь проникнуть на кухню.

– Я скопил немного, – тихо сказал Фил, помчался в спальню и вернулся с несколькими мятыми десятидолларовыми купюрами.

Холли растрогалась.

– Это просто орехово! Теперь мы сможем купить масло, муку, молотых лесных орехов и всё такое. А я добуду ключ.

– Очень забавно, что ты всё время говоришь «орехово», – сказал Фил. – Так больше никто не говорит. А как ты собираешься добыть ключ?

– Тебе лучше не знать, – ответила Холли. – Тогда они и под пытками ничего от тебя не добьются.

– Главное, чтобы миссис Ломак до пыток не додумалась, – буркнул Фил.

Воспитанников в приюте не били, хотя некоторые воспитатели были бы только за.

Холли сбегала за курткой и умчалась, взяв конверт (под мышкой, чтобы все видели) и сумки для продуктов (спрятав их под курткой). Закупка прошла успешно, а когда Холли вернулась с полными сумками, Фил отвлёк воспитателей, и девочка спрятала продукты под своей кроватью в спальне, пока там никого не было.

Теперь предстояло самое сложное – добыть ключ от кухни. И Холли отправилась к мистеру Гамбрини. К сожалению, сегодня повар снова был не в духе.

– Люди перестали различать добро и зло, – сокрушался он. – Никогда ещё этот мир не казался мне таким порочным и безумным.

Холли была с ним полностью согласна. В мире, где твоих родителей могут сожрать хищники, явно что-то не в порядке.

– А что случилось? Ваша жена неправильно выдавила зубную пасту из тюбика?

Развеселить повара не удалось.

– Чего нужно? – буркнул мистер Гамбрини, помрачнев ещё больше.

– Всего лишь соли, – ответила Холли. Соль хранилась в дальнем углу кухни, и чтобы её принести, повар должен повернуться к девочке спиной. И тогда у неё появится шанс добраться до заднего кармана его брюк, где лежали ключи.

– Зачем тебе соль? – брови мистера Гамбрини поползли вверх, он почесал затылок и «пустил ветры», как любили выражаться воспитатели.

– Хорошо, не надо соли – давайте тогда розмарин, – сказала Холли.

Мистер Гамбрини поступил вполне ожидаемо:

– Розмарин?! Ты совсем с ума сошла?! Ты правда думаешь, что я буду раздавать всяким малявкам дорогие приправы? Получишь свою соль – и проваливай отсюда, понятно?

– Я исчезну быстрее, чем развеется испорченный вами воздух, – пообещала Холли, невинно хлопая ресницами.

– На твой язык надо получать лицензию как на оружие, – буркнул мистер Гамбрини, и не успел он повернуться к Холли спиной, как она подкралась и вытащила ключ из кармана его брюк.

Повар ничего не заметил. Во-первых, у Холли от рождения были ловкие пальцы, а во‑вторых, она долго тренировалась – в приюте не разрешалось иметь многое из того, что ей хотелось. А кроме того, во время экскурсий она могла с помощью чужих кошельков увеличить количество карманных денег, которое в приюте составляло просто невероятную сумму – пятьдесят центов на человека в неделю.

Воспитатели, кажется, почуяли, что в приюте что-то происходит: в воздухе витало непривычное оживление. Чтобы усыпить их бдительность, Холли так сильно старалась вести себя прилично, как не старалась ещё ни одна белка. Она практически не дерзила, сидела почти спокойно – сидеть совершенно спокойно ведь никому не под силу, правда? – и время от времени даже выполняла требования взрослых. Все остальные посвящённые в тайну ребята тоже старались себя не выдать.

И у них получилось.

– Какие вы сегодня смирные, – удивилась одна из воспитательниц.

Отправляясь на рождественские каникулы и прощаясь с детьми, сотрудники приюта не скрывали отличного настроения. И только мистеру Тэмбину, казалось, было неловко.

– Отдохните как следует, – сказал он малышу Пепе, которому было всего семь.

– А я отдыхать не собираюсь, потому что мы… – начал было Пепе, но, к счастью, его тут же перебил Фил:

– Да, конечно, мистер Тэмбин, мы будем рады отдохнуть от школьных занятий и как следует выспаться. Счастливого Рождества!

– Счастливого Рождества! – пробормотал мистер Тэмбин и, натянув коричневую вязаную шапку и обмотав шею коричневым вязаным шарфом, быстро, не оглядываясь, ушел.

Наконец в приюте осталась только ночная смена – сегодня это была старая Грит, похожая на сморщенное яблоко. Обычно у неё был такой вид, словно она витала мыслями где-то в облаках. В её обязанности входило следить, чтобы на полу в коридоре было меньше грязи, чем в лесу. А учитывая, что все сорок приютских детей ходили в грязных башмаках, эта задача, как правило, оказывалась Грит не по силам. Возможно, она осталась сегодня на ночное дежурство потому, что у неё нет ни детей, ни внуков, а из домашних питомцев – только волнистый попугайчик, которого она всегда брала с собой на работу.

– Так, чистить зубы – и спать, – прошамкала Грит и в серых войлочных тапочках направилась впереди девочек в умывальную.

В каждой спальной комнате с