Крабы - убийцы - Гай Смит

Ларсен попытался сесть. Он должен радировать в Нарвик, власти должны знать: его шансы привести судно к пристани очень ничтожны. На команду нельзя положиться, во всяком случае, не в деле такой важности.

Он замер на мгновение, слабо надеясь, что боль отпустит, молясь, чтобы жизнь не угасла хотя бы еще в течение нескольких минут.

Молитвы капитана Ларсена не были услышаны, красная пелена перед его глазами превратилась в мрак, он упал на койку. Его тело дернулось в ужасной конвульсии и замерло.

Был уже рассвет, когда молодой матрос неистово застучал в каюту капитана. Спустя несколько минут, готовый смело встретить ярость старика, он вошел в каюту и увидел мертвого капитана. В панике матрос бросился на палубу, зовя на помощь.

Матросы, собравшиеся на корме, повернулись на крик, их обветренные лица были неестественно бледны. Бормоча что-то про себя, они бросали испуганные взгляды на сеть и искромсанную окровавленную человеческую ногу, лежавшую рядом.

Рыбаки пришли к выводу, что это нога Олсена, матроса, которому было поручено переместить краба в другую сеть. Краба тоже не было.

Неделю спустя капитан Ларсен был похоронен в море по традиции своей семьи. Его тело было навсегда опущено в морскую бездну.

Глава первая

Подводный мир Большого Барьерного Рифа Австралии наполнен жизнью. Темно-синяя вода так чиста, что на стапятидесятифутовой глубине можно разглядеть лес отливающих синевой кораллов, между которыми снуют красные и зеленые рыбешки словно птицы порхают среди веток. И во всем этом кажущемся мирном очаровании постоянно идет борьба за выживание: хищники не перестают охотиться за своей добычей, их, в свою очередь, пожирают более сильные, лишь огромная белая акула плавает с непобедимым видом, ни от кого не таясь.

В восьмидесяти милях от Маккай, возле побережья Куинслэнда, лежит остров Хэймэн, один из маленькой группы островов, включающих Брамтон, Линдеман, Лонг, Саус Моли и Дэйдрим.

Хэймэн покрыт низкими холмами; на нем вдосталь рыжевато-коричневой травы, попадались и эвкалипты, но прекрасных гранитных скал и поросших лесом утесов, вроде тех, что возвышались на соседних островах, здесь не было. Редкие, покрытые расщелинами утесы и поросшие лишайником прибрежные скалы были скрыты непролазной растительностью и зелеными соснами, глядевшими на обширное побережье, коралловые рифы и неожиданные впадины. Прибрежные воды кишели акулами, что требовало постоянного присутствия патрульного вертолета, предупреждавшего наиболее ретивых пловцов и любителей серфинга о возможном нападении этих смертоносных хищников, уже не раз попробовавших человеческую плоть.

Возле залива Барбику, на острове Хэймэн, стоял отель Роял Хэймэн, самый фешенебельный отель из тех, что находились на этой группе островов. Наиболее распространенными развлечениями здесь были водные виды спорта, ныряние и рыбалка. Ночные развлечения тоже были не хуже, чем в Лондоне или Нью-Йорке. Ежедневно самолеты и вертолеты привозили новых туристов из Маккай и Просперин на эту искрящуюся жемчужину посреди океана.

В глубине океана жизнь ненамного изменилась в течение миллионов лет. Человек, царствовавший на поверхности, не завоевал его глубин и даже еще не смог Полностью их исследовать. Большинство из тех, кто отдыхал на острове Хэймэн, не проявляли особого интереса к подводному миру. Они невольно содрогались, слушая рассказы об акулах, и утешали себя тем, что если не заходить в воду, то акулы не смогут причинить им вреда. Того, что было в глубине океана, они не боялись. На земле они чувствовали себя в безопасности.

Никто точно не знал, как давно Клин живет на острове Хэймэн. Туристы, много лет посещающие эти места, не помнят залива Барбику без присутствия высокого мускулистого мужчины. У него была неухоженная копна черных волос и растрепанная борода, но выражение его темных глаз противоречило неряшливому виду и выдавало движение мысли. Возраст этого человека трудно было определить. Гибкое тело цвета красного дерева, прикрытое лишь потрепанными шортами, двигалось с проворством двадцатипятилетнего атлета. Однако черты его лица, особенно глаза, говорили о зрелости человека, чей возраст близок к сорока годам.

Даже местные жители не много знали о происхождении Клина. Один старый рыбак рассказывал, что много лет назад американский лайнер был вынужден зайти в залив для ремонта. Когда он наконец отплыл, на берегу остался долговязый мальчишка, который несколько недель прятался в холмах, пока одна местная семья не сжалилась над ним и не взяла его к себе. Рыбак, рассказывающий эту историю, был известен своими старческими фантазиями, и никто не верил ему. Как бы то ни было, Клин был частицей острова Хэймэн, как и сами коралловые рифы.

Клин был нанят отелем для сопровождения групп туристов через опасные воды. Ему хорошо за это платили, но некоторые туристы были готовы заплатить еще, лишь бы порыбачить вместе с Клином. Все не только возвращались живы и здоровы, но вдобавок редко кто без улова, хотя это было не так просто.

В свободное время Клин брал свою лодку и ловил сетью тунцов и крабов. С финансовой точки зрения последние были предпочтительнее, так как крабы Куинслэнда очень высоко ценились гурманами во всем мире.

Между этими двумя основными занятиями Клин помогал Шаннопу, офицеру прибрежного патруля.

- Я Мог бы взять тебя на постоянную службу, - сказал Шанноп однажды. У тебя глаза как у ястреба.

- У ваших людей есть бинокли, - ответил Клин, медленно покачав головой. - Вода так прозрачна, что вы можете заметить акулу на глубине двухсот футов.

- Возможно. - Шанноп потер свою квадратную челюсть, что означало поиск весомых доводов. - Но дело не только в зрении, Клин. Ты чувствуешь этих акул за триста футов под водой. Да ты сам, черт возьми, знаешь свои способности.

Клин хорошо знал подводный мир прибрежных вод острова, Бесконечное количество раз он сопровождал под водой фотографов и ныряльщиков за кораллами, и никогда его клиент не становился жертвой акулы или водяной змеи.

Однако больше всего он любил рыбачить в одиночестве при свете луны, медленно тянуть трал, вытаскивать из сети выпачканных в тине крабов и возвращаться на рассвете.

- Ты можешь оставить здесь свою душу, - говорил он Кордеру, австралийскому репортеру, загружая свою лодку за час до заката. - Все здесь создано океаном или его обитателями. Человек может намного лучше познать себя здесь, чем сидя за стойкой бара Хэймэн.

- Я бы хотел выйти с тобой в море как-нибудь ночью, - сказал Кордер, сдвинув свою шляпу с широкими полями на затылок и открыв полное лицо, ярко-красное от палящего солнца.