Это всё о нас с вами - Витовт Вишневецкий

— Слышал я об этом, Вилена, но не верил, что земля слухом полнится! Даже представить не могу, как ты всё узнала и так подробно.

— Добро и зло, Юран, стелется над нами и землею нашей, как покрывало. Мы все как под прозрачным пузырём живём, Юран. И кому дано видеть то, что творится под ним, всё видит как на ладони. Ещё матушка моя покойная научила меня видеть всё это, чувствовать и читать, так что от меня нет тайны в том, кто есть кто и что творится в селении нашем, да и не только в нём.

— Наверное, непросто всё это видеть и читать, жить с этим, зная, кто чем дышит?

— Тут ты прав, Юран, нелёгкая это ноша, но если открыл тебе Вседержитель эти таинства, то грех жаловаться на последствия для тебя! Наверное, Он выбирает себе помощников в мире людей, чтобы видеть, слышать и чувствовать то, что есть на самом деле в людях по сравнению с тем, что даровал людям своею Добротой и Любовью.

— Вон как ты завернула, хозяюшка, неуж ты и впрямь сама есть такой избранницей?

— Ты ведь тоже Юран, не простой человек, просто не пришло пока твое время познать мир, но вот именно сегодня, назвав врага своего другом, воззвал к тебе наш Вседержитель и даровал знание.

— Это ты о чём, Вилена? — Юран выпрямил спину и взглянул на хозяйку пристальным взглядом. — Неуж и мне доступны твои видения?

— Да что видения, Юран; вот возьми мою руку в свою и закрой глаза, — Вилена через стол протянула Юрану свою руку, и её лицо озарила улыбка, от которой у того внутри вспыхнул жар. — Не бойся, я не заразная, вон Влад прикасался и живехонек, спит сном младенца.

Над столом повисла тишина, только пламя свечи и переносной лампы, то вспыхивая, то притухая, отражали напряженность происходящего.

— Да чего мне бояться, хозяюшка, вон на медведя сам выходил и жив остался. Только следы его когтей и остались на мне. Вон Влад на его шкуре лежит, неуж забыла?

— Помню, Юран, твои раны, как забыть, столько сил им отдала, только Матерь господа нашего и помогла мне с ними совладать!

— Да что вспоминать прошлое, хозяюшка, давно всё порослью прошлого поросло.

— Не скажи, только пустой человек не помнит прошлого, в нём сила человека, слава его и сила. Пока жива память, живы все, кого мы помним. И сила всех ушедших всегда с теми, кто помнит их. Положи руки свои на стол, Юран, и закрой глаза, — Вилена протянула свои руки и положила поверх крепких мозолистых рук Юрана свои ладони. — А теперь расслабься и вспомни самого дорогого человека, ушедшего в мир иной.

Юран почувствовал тепло, исходящее от ладоней Вилены, внезапно вспыхнувший в них и передавшийся ему жар. Кисти его рук так нагрелись, что он невольно открыл глаза и увидел, как вокруг головы Вилены вспыхнул ореол оранжевого свечения.

— Что происходит, Вилена? — глухо спросил Юран.

— Молчи и не открывай глаза, не то ослепнешь… — голос Вилены стал пронзительным и властным. Юрану показалось, что ещё немного и руки его сгорят. Но открытыми глазами он видел, что ничего внешне не происходит и никакого жара в руках нет. Он с силой смежил веки и прикусил верхнюю губу.

— Спаси и помилуй, Господи Вседержитель, — пробормотал он, почувствовав, как жар уходит из рук, а тело его наливается истомой и каким-то блаженством.

Ещё миг, и перед внутренним взором Юрана выплыл из темноты знакомый до боли образ давно ушедшей в мир иной его сестры Дарины. На её лице играла лёгкая улыбка, а глаза светились неземной добротой, свет их проникал в самое сердце Юрана, наполнял его желанием кинуться к Дарине и обнять её.

— Сестрёнка, Даринушка моя дорогая… — Юран почувствовал, как по его щекам потекли, горячие слёзы.

«Не тужи, братец, — раздался внутри него голос Дарины, — никто не уходит из жизни просто так, на всё есть воля Вседержителя и Его Матери. Вот и для меня Ими выбрана доля такая, но это не неволя, а доверие и дар! Сегодня и сейчас открываются и твои внутренние глаза на мир, что был для тебя сокрыт, и ты сможешь всегда видеть всех нас, ушедших по воле Господа нашего, общаться с нами и упреждать зло и недобро, струящееся до этого с неузнанных тобою рук. Спасибо проводнице твоей, дай ей Бог здоровья и сил жить! Теперь тебе не нужно пугаться контактам с нами, знай, мы живы и всегда были рядом с тобой».

Юран потерял ориентацию, ему казалось, что он парит где-то между мирами, пространство, заполненное только им и Дариной, и мир этот только маленькая частичка всего большого, что когда-то он знал как мир людей.

— Разве такое возможно? — произнесли его губы, и Юран попытался открыть глаза. Но веки были сжаты с такой силой, что, казалось, ничто не сможет их разлепить.

— Открой глаза, Юран, — услышал он голос Вилены.

Сделав неимоверное усилие, Юран разжал веки и увидел перед собой Вилену. Она мило улыбалась и, склонив голову к правому плечу, звала его пальчиком своей руки к себе.

— Что ты творишь женщина? — спросил он, широко откинувшись на стуле.

— Это не я, это прошлое прикоснулось к тебе, открыв врата общения. Разве ты не понял до сих пор, кем стал, Юран? Вставай, и пойдём во двор, — Вилена поднялась со стула и, продолжая манить Юрана пальчиком руки, пошла к двери.

Юран легко встал, удивился этой лёгкости и вышел из дома во двор вслед за хозяйкой. Остановившись, он потянулся и от удовольствия закрыл глаза. И в этот миг что-то изменилось. Лавина звуков, доселе им никогда не слышимая, наполнила мир, но это было не всё — звуки имели каждый свой неповторимый цвет и оттенок, несли с собою разнообразную информацию и историю их возникновения. Юран открыл глаза, и звуки стали тише, но не исчезли совсем.

— Что это со мной, Вилена? — Юран с удивлением вертел головой из стороны в сторону, но привычное подворье дома было, как и раньше, а вот информация о нём и окружающем его мире стала совершенно иной. Её было столько много, что Юран стал трясти головой, в надежде прервать поток поступающей информации вместе с окружающими его звуками. Внезапно он почувствовал на своём боку руку хозяйки и повернулся к ней.

— Вот тебе, Юран и ответы на твои вопросы, откуда я знаю, как ты называл Влада. Да и на многие другие, которые когда-либо у тебя возникали. Отныне ты стал ведающим, ведуном, как и я когда-то в молодости. Вскорости ты научишься отсеивать, фильтровать поступающую информацию, слышать только те звуки, которые нужны и важны на текущий момент. Не пугайся, всё встанет как надо ещё до конца дня. Ты сможешь не только слышать, видеть, но и предвидеть, читать людей и их души, знать их потаённые стремления и желания. Ты увидишь цвета добра и зла и никогда не ошибешься в том, кто стоит или сидит перед тобой. Отныне тебя никогда не тронет никакой, даже самый лютый зверь, не клюнет ни одна птица, но и ты никогда не сможешь поднять руку, чтобы отнять жизнь у любого живого существа. Теперь ты приобщён к знаниям, а это большая ответственность и тяжёлая ноша. Ступай домой, Юран, и если возникнут вопросы или нужна будет помощь, ты знаешь, где найти меня!

— Постой, хозяюшка, а как же Влад?

— О нём можешь не волноваться, отлежится и пойдёт домой. Всё с ним будет хорошо. Да ты и сам это знаешь, только ещё не сумел сообразить. Но это временно, а теперь иди, уже почти вечер и овцы твои уже дома, слышишь, как они просят пить?!

И Юран действительно услышал слабое овечье блеяние!

— Прощай, Виленушка, здоровья тебе и силы! — Юран низко поклонился хозяйке и медленным шагом пошёл со двора.

Влад понял, что проснулся, и почувствовал, что находится не у себя, а где-то в чужом доме. Пахло высушенными травами, настоями из трав и кореньев, но темень в доме почему-то не вызывала в нём страх, но покой и желание снова закрыть глаза и провалиться в сон. Как озарение пришла мысль, что он в доме Вилены, и его сразу бросило в жар. Влад рванулся встать и сесть на ложе, но неведомая сила не отпустила, удерживая его в лежачем положении. Он пошевелил руками, затем ногами, всё его слушалось и не вызывало боли.

«Я же сильно обгорел», — Влад поднял руку к лицу и провёл ею по щекам. Кожа была гладкой и не отдавала болью. На пальцах он ощутил остатки мази, которая пахла приятно и вызывала слабый зуд кожи. «Вот оно как! — подумал он, — И разве это не магия, ведь борода почти полностью сгорела и кожа почти обуглилась!» Насколько позволяли руки, он стал шарить по себе и обнаружил обгоревшие лохмотья рубашки и портков.

«Да, здорово мне досталось!» — подумал Влад и снова сделал попытку сесть на ложе.

— Не торопись ты так, гостюшка дорогой! — услышал Влад голос хозяйки и притих. — Дай наступить рассвету и отправишься куда захочешь, поспи ещё немного; утренний сон, он самый сладкий! — Влад услышал, как недалеко от него зашелестели ткани другого ложа, и согласно закрыл глаза. Сон навалился как волна на ладью, расшатывая мысли и убаюкивая сознание.

Разбудили его влажные прикосновения. Влад медленно разлепил веки и увидел сидящую у его изголовья Вилену. Она протирала ему лицо влажной тряпицей, смоченной пахнущей травами водой.