Везунчик - Олег Бубела

Наткнувшись на вопросительный взгляд девушки, я понял, что неожиданно потерял нить разговора. Ведь это Ленусик у нас может, словно Цезарь, делать несколько дел одновременно — и договор набирать, и со мной общаться, и музыку слушать, а я такими талантами не обладаю. И если уж задумаюсь о чем-то, то на все постороннее, как правило, не обращаю никакого внимания. Чтобы не обижать собеседницу, я невозмутимо ответил:

— Разумеется.

— Так что скажешь? — поинтересовалась Ленусик, возвращая мне ксерокопии данных заказчика и отправляя файл в печать.

— Я с тобой полностью согласен, — выдал я общую фразу, надеясь, что ее окажется достаточно.

— Вот и замечательно, — радостно заявила Лена и протянула мне книгу, которую я только что рассматривал. — Вернешь, как прочитаешь.

Видимо, разочарование все-таки отразилось на моем лице, когда я брал этот "шедевр", по недомыслию выпускавшийся не в рулонах, а в форме, куда более неудобной для использования, потому что Ленусик недовольно покачала головой и заявила:

— Ник, иногда ты меня просто поражаешь до глубины души! Разве ты не понимаешь, что книги — это не напрасная трата времени, а возможность расширить свое мировоззрение, узнать что-то новое, окунуться в мир фантазий, почувствовать себя другим. Разве тебе никогда не хотелось испытать новые эмоции, пережить новые ощущения? Разве не возникало желание сбежать куда-нибудь от этой серой обыденности, которая нас окружает?

— Нет, — ответил я, улыбнувшись. — Меня и тут неплохо кормят.

Ленусик печально вздохнула, доставая листы из принтера и заметила:

— Теперь понятно, почему ты до сих пор один живешь. Нет в тебе никакой романтики, сухарь ты бесчувственный! Не удивительно, что за такого никто замуж идти не хочет.

— Ну, это ты зря, — обиженно возразил я. — Романтики у меня предостаточно, а не женюсь я по идейным соображениям, менять которые в ближайшем будущем не собираюсь.

Ленусик ловко рассортировала листки по двум стопкам, скрепила их и протянула мне:

— Смотри, с такими соображениями к старости совсем один останешься, некому будет даже стакан воды подать.

— Не останусь! — беспечно заявил я, принимая вожделенный договор. — Вот лет через десять нагуляюсь, остепенюсь, да и сделаю кому-нибудь предложение, от которого невозможно будет отказаться. Может, даже тебе, если ты к тому времени никого окольцевать не успеешь… Все, Ленусик, большое спасибо. Я побежал.

А пока девушка думала, что бы сказать в ответ, я галантно поцеловал ей ручку и быстрой походкой покинул кабинет нашего экономиста.

Направляясь к себе, я гадал, с чего это вдруг Лена вспомнила о моей личной жизни? Возможно, ее строгая мамаша устала ждать, пока дочурка подыщет себе прынца на белом коне, и развернула широкомасштабную промывку мозгов. В этом я с ней был согласен — четверть века за спиной, а у девушки одни книжки на уме. Хотя, если вспомнить, с годик назад, когда шеф назначил меня заведующим отделом рекламы, Ленусик в числе прочих начала строить мне глазки, но спустя некоторое время поняла, что томные взгляды и легкий флирт на меня не действуют. Тяжелую артиллерию она использовать не решилась и больше охмурять меня не пыталась, в отличие от прочих незамужних коллег женского пола, которые еще пару месяцев действовали мне на нервы, прежде чем убедились в том, что романов на рабочем месте я не завожу.

Вообще, положа руку на сердце, тогда мне было сложно удержаться от активных действий по отношению к ней. Ведь я понимал, что девушка — просто золото. Умная, начитанная, специалист хороший, да и красотой природа не обделила. Единственный недостаток — немножечко не от мира сего, так как больше времени проводит в фантазиях, нежели в реальном мире, но на это можно с легкостью закрыть глаза. Однако я пообещал своему отцу придерживаться нескольких четких правил, одно из которых гласило — смешивать работу и личную жизнь нельзя, иначе успехов не будет ни там, ни там. В справедливости данного утверждения я нисколько не сомневался, благо примеров перед глазами хватало, да и рассказы знакомых, обжегшихся на служебных романах, были весьма убедительными. Именно поэтому сейчас мы с Ленусиком — не более чем хорошие друзья, хотя кто знает, как могло сложиться.

Мысленно пожелав девушке хорошего мужика, я добрался до своего хотя и маленького, но отдельного кабинета, где меня терпеливо дожидался заказчик. Пока клиент подписывал договора, я сунул книгу с довольно пафосным названием "Гроза орков" в стол, а спустя минуту начисто позабыл о ней, сосредоточившись на уточнении деталей будущей рекламной заметки. Обсудив все мелочи, вплоть до шрифта, и пару раз проверив текст (а то случаи бывали), я пообещал довольному заказчику, что результат он сможет увидеть уже в завтрашнем выпуске, и спровадил его со всевозможной почтительностью и долгими расшаркиваниями. А как же, с клиентами так и нужно работать! Пусть его заказ копеечный, но нужно обязательно показать, что для нас он — важная персона, и выполнить любой каприз. Глядишь, в следующий раз снова обратится, да и друзьям своим посоветует.

До самого позднего вечера я трудился в поте лица. Все-таки, быть начальником, пусть и небольшого коллектива — тяжкое бремя, и одного приказа не всегда бывает достаточно. Нужно постоянно следить за всем, контролировать, вникать в детали, так как за любую оплошность на ковре у шефа придется краснеть мне, а не дизайнерам, корректорам, верстальщикам и всей прочей рабочей братии. Когда же вся работа была сделана, и даже четверть полосы для рекламки нового клиента после упорного спора отыскалось, я смог вздохнуть спокойно и поблагодарить своих подчиненных, задержавшихся ради дела на пару часов.

Последнее было обязательным, так как, в отличие от прежнего зав отделом, я коллег за бездушную рабочую силу не считал и при каждом удобном случае всячески демонстрировал, что без них я — никто. Это помогало поддерживать нормальную производственную атмосферу, которая положительно влияла на результаты нашей работы. Ведь все в отделе уже давно считали меня "своим" парнем, который и премии может выбить, и добиться отпусков не зимой, а в более подходящее время года, и путевки в профкоме по знакомству достать. Ради такого можно потрудиться на совесть, а не для галочки.

Окончательно убедившись в том, что если проблемы со свежим выпуском и возникнут, то уж точно не по нашей вине, я вернулся к себе, чувствуя острое желание перекусить. За окном уже сгустилась ночь, поблизости никаких круглосуточных кафешек не располагалось, поэтому я решил провести обыск в своем столе, надеясь обнаружить там что-нибудь съедобное. Это был далеко не первый раз, когда мне приходилось задерживаться на работе, и я привык хранить своеобразный запас в виде конфет, орешков или подобной ерунды, которая могла помочь дотерпеть до дома. Однако сегодня поиски успехом не увенчались, видимо, я давно не пополнял свои закрома. Результатом стала лишь початая пачка прогорклого печенья, валявшаяся в ящике месяца три, которое я тут же определил в мусорную корзину.