Полное собрание стихотворений - Максимилиан Волошин

<1904—1905>

2

Дождь

В дождь Париж расцветает,Точно серая роза...Шелестит, опьяняетВлажной лаской наркоза.

А по окнам, танцуяВсё быстрее, быстрее,И смеясь и ликуя,Вьются серые феи...

Тянут тысячи пальцевНити серого шелка,И касается пяльцевТоропливо иголка.

На синеющем лакеРазбегаются блики...В проносящемся мракеЗамутились их лики...

Сколько глазок несхожих!И несутся в смятеньи,И целуют прохожих,И ласкают растенья...

И на груды сокровищ,Разлитых по камням,Смотрят морды чудовищС высоты Notre-Dame...

<Февраль 1904>

3

Как мне близок и понятенЭтот мир – зеленый, синий,Мир живых, прозрачных пятенИ упругих, гибких линий.

Мир стряхнул покров туманов.Четкий воздух свеж и чист.На больших стволах каштановЯрко вспыхнул бледный лист.

Небо целый день моргает(Прыснет дождик, брызнет луч),Развивает и свиваетСвой покров из сизых туч.

И сквозь дымчатые щелиПотускневшего окнаБледно пишет акварелиЭта бледная весна.

<1902>

4

Осень... осень... Весь Париж,Очертанья сизых крышСкрылись в дымчатой вуали,Расплылись в жемчужной дали.

В поредевшей мгле садовСтелет огненная осеньПерламутровую просиньМежду бронзовых листов.

Вечер... Тучи... Алый светРазлился в лиловой дали:Красный в сером – это цветНадрывающей печали.

Ночью грустно. От огнейИглы тянутся лучами.От садов и от аллейПахнет мокрыми листами.

<1902>

5

Огненных линий аккорд,Бездну зеркально-живую,Ночью Place la Concorde[1],Ночью дождливой люблю я.Зарево с небом слилось...Сумрак то рдяный, то синий,Бездны пронзенной насквозьНитями иглистых линий...В вихре сверкающих брызг,Пойманных четкостью лака,Дышит гигант – ОбелискРозово-бледный из мрака.

<1903—1904>

6

Закат сиял улыбкой алой.Париж тонул в лиловой мгле.В порыве грусти день усталыйПрижал свой лоб к сырой земле.И вечер медленно расправилНад миром сизое крыло...И кто-то горсть камней расплавилИ кинул в жидкое стекло.Река линялыми шелкамиКачала белый пароход.И праздник был на лоне вод...Огни плясали меж волнами...Ряды огромных тополейК реке сходились, как гиганты,И загорались бриллиантыВ зубчатом кружеве ветвей...

<Лето 1904>

На Сене близ Мэдона

7

Анне Ник. Ивановой

В серо-сиреневом вечереРадостны сны мои нынче.В сердце сияние «Вечери»Леонардо да Винчи.

Между мхом и травою мохнатоюКлюч лепечет невнятно.Алым трепетом пали на статуюЗолотистые пятна.

Ветер веет и вьется украдкамиМеж ветвей, над водой наклоненных,Шевеля тяжелыми складкамиШелков зеленых.

Разбирает бледные волосыПлакучей ивы.По озерам прозелень, полосыИ стальные отливы.

И, одеты мглою и чернию,Многострунные сосныНавевают думу вечернююПро минувшие весны.

Облака над лесными гигантамиПерепутаны алою пряжей,И плывут из аллей бриллиантамиФонари экипажей.

<2 июля 1905>

В Булонскoм лесу

8

На старых каштанах сияют листы,Как строй геральдических лилий.Душа моя в узах своей немотыЗвенит от безвольных усилий.

Я болен весеннею смутной тоскойНесознанных миром рождений.Овей мое сердце прозрачною мглойЗеленых своих наваждений!

И манит, и плачет, и давит вискиВесеннею острою грустью...Неси мои думы, как воды реки,На волю к широкому устью!

1905

9

В молочных сумерках за сизой пеленойМерцает золото, как желтый огнь в опалах.На бурый войлок мха, на шелк листов опалыхРосится тонкий дождь, осенний и лесной.

Сквозящих даль аллей струится сединой.Прель дышит влагою и тленьем трав увялых.Края раздвинувши завес линяло-алых,Сквозь окна вечера синеет свод ночной.

Но поздний луч зари возжег благоговейноЗеленый свет лампад на мутном дне бассейна,Орозовил углы карнизов и колонн,

Зардел в слепом окне, златые кинул бликиНа бронзы черные, на мраморные лики,И темным пламенем дымится Трианон.

1909

10

Парижа я люблю осенний, строгий плен,И пятна ржавые сбежавшей позолоты,И небо серое, и веток переплеты —Чернильно-синие, как нити темных вен.

Поток всё тех же лиц – одних, без перемен,Дыханье тяжкое прерывистой работы,И жизни будничной крикливые заботы,И зелень черную, и дымный камень стен.

Мосты, где рельсами ряды домов разъяты,И дым от поезда клоками белой ваты,И из-за крыш и труб – сквозь дождь издалека

Большое Колесо и Башня-великанша,И ветер рвет огни и гонит облакаС пустынных отмелей дождливого Ла-Манша.

1909

11

Адел. Герцык.

Перепутал карты я пасьянса,Ключ иссяк, и русло пусто ныне.Взор пленен садами Иль де-Франса,А душа тоскует по пустыне.

Бродит осень парками Версаля,Вся закатным заревом объята...Мне же снятся рыцари ГрааляНа скалах суровых Монсальвата.

Мне, Париж, желанна и знакомаВласть забвенья, хмель твоей отравы!Ах! В душе – пустыня Меганома,Зной, и камни, и сухие травы...

1909

Диана де Пуатье

Над бледным мрамором склонились к водам низкоСтруи плакучих ив и нити бледных верб.Дворцов Фонтенебло торжественный ущербТобою осиян, Диана-Одалиска.

Богиня строгая, с глазами василиска,Над троном Валуа воздвигла ты свой герб,И в замках Франции сияет лунный серпСредь лилий Генриха и саламандр Франциска.

В бесстрастной наготе, среди охотниц-нимфПо паркам ты идешь, волшебный свой заимфНа шею уронив Оленя-Актеона.

И он – влюбленный принц, с мечтательной тоскойГлядит в твои глаза, владычица! ТакойТы нам изваяна на мраморах Гужона.

1907

В цирке

Андрею Белому

Клоун в огненном кольце...Хохот мерзкий, как проказа,И на гипсовом лицеДва горящих болью глаза.

Лязг оркестра; свист и стук.Точно каждый озабоченЗаглушить позорный звукМокро хлещущих пощечин.

Как огонь, подвижный круг.Люди – звери, люди – гады,Как стоглазый, злой паук,Заплетают в кольца взгляды.

Всё крикливо, всё пестро...Мне б хотелось вызвать сноваОбраз бледного, больного,Грациозного Пьеро.

В лунном свете с мандолинойОн поет в своем окнеПесню страсти лебединойКоломбине и луне.

Хохот мерзкий, как проказа;Клоун в огненном кольце.И на гипсовом лицеДва горящих болью глаза.

1903

Москва

Рождение стиха

Бальмонту

В душе моей мрак грозовой и пахучий...Там вьются зарницы, как синие птицы...Горят освещенные окна...И тянутся длинны,Протяжно-певучиВо мраке волокна...О, запах цветов, доходящий до крика!Вот молния в белом излучьи...И сразу всё стало светло и велико...Как ночь лучезарна!Танцуют слова, чтобы вспыхнуть попарноВ влюбленном созвучии.Из недра сознанья, со дна лабиринтаТеснятся виденья толпой оробелой...И стих расцветает цветком гиацинта,Холодный, душистый и белый.

1904

Париж

«К твоим стихам меня влечет не новость…»

Балтрушайтису

К твоим стихам меня влечет не новость,Не яркий блеск огней:В них чудится унылая суровостьНахмуренных бровей.

В них чудится седое безразличье,Стальная дрема вод,Сырой земли угрюмое величьеИ горько сжатый рот.

1903

Москва

«Концом иглы на мягком воске…»

Графине Софье И. Толстой

Концом иглы на мягком воскеЯ напишу твои черты:И индевеющие блесткиТвоей серебряной фаты,

И взгляд на всё разверстый внове,И оттененный тонко нос,И тонко выгнутые брови,И пряди змейных, тонких кос,

Извив откинутого стана,И нити темно-синих бус,Чувяки синего сафьянаИ синий шелковый бурнус.

А сзади напишу текучий,Сине-зеленый, пенный вал,И в бирюзовом небе тучи,И глыбы красно-бурых скал.

1909