Край непуганых Буратино - Донцова Дарья

– Андрей Васильевич, к вам гость.

Хозяин вышел, мы с Леной и Светланой сначала спокойно ждали его, потом я не выдержала и крикнула:

– Ау! Мы играем в монополию или нет? Собралась купить больницу!

Через секунду в гостиную вошли Андрей и стройный мужчина в дорогом костюме.

– Знакомьтесь, это мой старший брат Кирилл, – представил спутника хозяин дома, – он вернулся в Москву.

Я изумилась, но поняла, что Калининым сейчас не до гостей, и живо ушла. Кирилл теперь живет в одном доме с братом и его женой, часто ужинает у них.

– Вилка, ты меня слышишь? – спросила телефонная трубка.

– Конечно, – ответила я, – привет, Минни. Как дела?

– …! – выпалила подруга.

Я чуть не выронила мобильный. Есть люди, для которых ненормативная лексика – обычный способ общения, другого они не знают. Иностранцы, которые учат русский, часто говорят, что этот язык им непонятен. «Сухое вино», «убить насмерть», «руки не доходят посмотреть», «да нет» – все эти выражения трудно объяснить не россиянину. Минни все детство провела в походах по театрам, музеям и никогда не употребляет крепких выражений. Я всегда думала, что она их не знает! И вдруг такой ответ на мой невинный вопрос.

– Можешь к нам приехать? – нервно спросила Лена.

И это было еще большим потрясением.

Как вы относитесь к гостям, которые звонят в дверь вашей квартиры вечером, часиков этак в одиннадцать, а когда им открывают дверь, радостно кричат:

– Шли мимо, решили зайти. Есть хотим и выпить тоже! Несите на стол все из холодильника, веселиться будем!

Увидев эту бесшабашную компанию, вы придете в щенячий восторг, обрадуетесь: «Ура, ребята заявились»? Или застынете в прихожей в пижаме, растрепанная, с толстым слоем крема на лице, а в голове мелькают мысли: «В холодильнике пусто, в гостиной все разбросано, в ванной на стиральной машине валяются детские обкаканные колготки, муж пытается уложить дочку спать…» У вас хватит решительности сказать: «Извините, уже поздно, нам завтра на работу, мы ложимся спать, до свидания».

Вы можете захлопнуть дверь перед носом беспардонных приятелей? Я так нет, пущу их в дом и отправлюсь заваривать чай.

А вот Минни посмотрит на экран домофона и не откроет. Все друзья Калининых отлично знают: без приглашения к ним заявляться нельзя. Нет, приехать ты можешь, но останешься куковать на лестничной клетке. Все визиты к Андрею и Лене планируются заранее. И в свой дом они пускают только самых близких друзей, а их всего пять-шесть человек. С остальными они встречаются в кафе. И вдруг мне предлагают срочно приехать!

– Что случилось? – воскликнула я.

– Катя умерла, – заплакала Лена.

– Твоя помощница по хозяйству? – ахнула я, выбежала из косметологической клиники и ринулась к своей машине.

– Да, – кричала Минни в трубку, – да!

– Через пять минут я буду у тебя, – пообещала я и не обманула.

Место, где из обычной среднестатистической москвички делают ужасающую красотку, находится почти рядом с домом Калининых. Я оставила автомобиль под знаком «Стоянка запрещена», влетела в подъезд, галопом преодолела лестничные пролеты и, когда заплаканная Лена открыла дверь, ворвалась в прихожую и спросила:

– Где она? Несчастный случай? Попала под машину?

– Нет, – прошептала Лена. – Я заглянула в ее комнату, увидела… ну… увидела… поняла… она просто умерла… Лежит там.

Я ахнула.

– Ты уверена? Где Андрюша? Света? Никита?

– Кит вчера уехал с классом на два дня в Суздаль, – залепетала подруга, – Света на работе, она очень рано убежала, Андрюша уехал на совещание в министерство, он не берет трубку.

Я молча слушала сбивчивый рассказ. Светлана продолжила семейную династию, стала врачом. Конечно, она могла устроиться на работу в главную клинику отца. Ей там обеспечили бы самые комфортные условия, большую зарплату. И, конечно же, Свете в этом случае не стоило бы бояться увольнения, ее карьера быстро пошла бы в гору. Но вчерашняя выпускница заартачилась.

– Коллеги и медсестры будут считать меня папенькиной дочкой, дурочкой, которая ничего не знает и не умеет. Если мой больной пойдет на поправку, все скажут: «Ясненько, не Света его лечила, Андрей Васильевич постарался, помог глупышке». Если же человек умрет, вот тут раздастся хор голосов: «Мы же говорили, предупреждали, Светлана никудышный специалист». Все мои победы припишут папе, а неудачи в сто раз преувеличат. Спасибо, этого мне не надо.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И после такого заявления она отправилась в отдел персонала сети клиник, которые принадлежат заклятому другу Андрея Валерию Юдину.

Когда родители узнали, кто взял их дочь на работу, Андрей сказал мне:

– Ну это просто край непуганых Буратино! Вот наивный ребенок! Светка полагает, что получила ставку благодаря своему красному диплому.

Я наябедничала:

– Мне она сказала: «Валерий Олегович не интересуется рядовыми врачами, которых берут на работу. Он просит сообщать ему о тех, кто претендует на должности ведущих специалистов, завотделениями. Остальными занимается отдел персонала. Юдин не знает, что я в его головной больнице работаю!

Андрей поморщился.

– Дурочке не пришло в голову, что она заполняла анкету. А там есть и сведения о родителях, и адрес. Светлана Андреевна Калинина, у которой отец Андрей Васильевич Калинин… Ну, конечно, никому в голову не придет, чья она дщерь! Валерке доложили о ней через минуту после того, как ее документы попали в лапы кадровика. Представляю радость мерзавца, есть у него теперь рычаг воздействия на меня. Готов с кем угодно спорить, что через год-другой Светку назначат заведующей отделением и ей придется отвечать за все косяки подчиненных. Надеюсь, мне до этого удастся убедить дурынду уволиться и пойти работать к родному папе. Ну просто край непуганых Буратино!

– Она может взять мою фамилию, – сказала Лена, – и никто во всей сети твоих клиник не догадается, что Света наша дочка. Надо ей подсказать. Ну почему я раньше до этого не додумалась!

– Замечательная идея, – рассмеялся Андрюша, – точно никто не сообразит, в особенности если вспомнить, что Светка в головной клинике проходила все студенческие практики, а четыре моих зама для нее «дядя Петя», «дядя Сережа», «дядя Лева» и «тетя Ира». Даже кот Пафнутий, который живет в центре реабилитации, прекрасно ее знает.

– Ну да, – смутилась Лена, – ты прав.

У многих людей в речи присутствуют слова-паразиты. Одни постоянно говорят «ну». Другие бормочут «как бы». А у Андрея есть бессмысленная, на мой взгляд, фраза: «Край непуганых Буратино». Калинин произносит ее, когда он чем-то недоволен, удивлен или расстроен. Обычно он говорит ее один раз. А тогда повторял и повторял. Похоже, отцу очень не нравится, что дочь работает у Юдина.

Помнится, я тогда посоветовала:

– Если Свете захотелось самостоятельности, пусть она ее получит. Поработает на общих основаниях с незнакомыми людьми. Обретет негативный опыт и прибежит к отцу.

– Вилка, она врач, – вздохнул Андрей, – вернее, пока просто девица с дипломом. До настоящего лекаря Светке семь верст лесом. Юдин это прекрасно понимает, он меня терпеть не может за то, что я всегда и везде на шаг впереди него. Валерка ее поднимет до начальника, а потом случится какая-нибудь неприятность, коих в больницах не счесть. Как правило, мы их тихо гасим, родственникам умершего объясняем: «Решите в суд пойти – пожалуйста, но выиграть дело вам не удастся. Ни одна экспертиза не найдет нарушений, все сделано по протоколу. Жаль члена вашей семьи, но вы его к нам доставили в тяжелом состоянии…» Как правило, после такой беседы агрессия у людей гаснет. Но ведь возможен и другой вариант развития событий. Если ничего не делать, промолчать, то родные помчатся к адвокату. И пошло-поехало. Желтая пресса заскрипит перьями: «Молодой доктор погубила человека, назначила ему неправильное лечение». И бла-бла-бла! Светке под зад коленом дадут, нервы ей истреплют. Вместе с ее именем и мое в грязной воде полоскать примутся. «Светлана Калинина, дочь Андрея…» Ну просто край непуганых Буратино.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})