Трофей дракона - Арина Теплова

обмана она точно не ожидала, она вообще не понимала, что происходит. Зачем Станислав прислал ей записку о свидании, а сейчас ее целовал его брат? И как она могла так жестоко обмануться? И, словно несмышленая медуза, броситься в объятия мужчины, как следует не разглядев его. А Церцея считала себя очень внимательной и умной.

Он же приблизился к девушке вплотную и чуть склонился к ней.

— Что это все значит? — процедила она, чувствуя, как все ее существо наполняется негодованием.

— Вижу, тебе понравилось, Церцея, — тихо прошептал он у ее губ.

Ну уж подобного она стерпеть не могла и, занеся руку, попыталась дать ему пощечину. Но он тут же схватил ее запястье сильной рукой и остановил пальцы в опасной близости от своего лица.

— Не надо так злиться, — проворковал он, склоняясь и целуя запястье девушки.

От его дерзости Церцея окончательно впала в ступор.

Ратмир никогда себя так не вел. Обычно он задирал ее словами и всячески пытался указать на ее промахи, если вдруг на процессии у нее развязалась сандалия или она, нечаянно оступившись, падала в открытую заводь водопада, что протекал у стен дальней башни. Однажды, года три назад, она заблудилась в извилистых улочках нижнего города и случайно наткнулась на Ратмира и его людину-ратника. Обрадовавшись встрече с ними и попросив сопроводить ее до дворца, Церцея выслушала от Ратмира нравоучения о том, что она совершенно беспомощна. Его напарник-ратник из царской дружины криво и нахально скалился, явно согласный с его несправедливыми обидными словами.

Именно поэтому этот наглец, постоянно придирающийся, не нравился ей. И теперь он устроил весь этот подлог, наверняка преследуя свои тайные цели.

Церцея вмиг разозлилась. Он придумал эту тупую шутку и обманул ее. Мало того, этот поганец вырядился в белую тунику, которую никогда не носил, чтобы точно сбить ее с толку. Ратмир занимал должность витязя-тысячника в царской рати и, как и другие ратники и витязи, обычно предпочитал темно-серебристые одежды, не требующие бережного ношения, на которых не было видно грязи. Но теперь он был одет как Станислав, и именно это ввело ее в заблуждение.

— Помнишь наш уговор? Если поцелую тебя, ты станешь моей женой, — выпалил он ей в лицо.

— Еще чего! — вспыхнула она, прекрасно помня, как месяц назад в запале сказала, что он ей неприятен и она никогда не поцелует его. Тогда он нагло заявил, что, если это случится, она должна будет выйти за него замуж. В ответ Церцея отрицательно фыркнула, зная, что подобного не может случиться никогда. И вот теперь этот хитрец все сделал ей назло. — Ты нарочно обманул меня и получил поцелуй. Но я думала, что целую Станислава!

В следующий миг молодой человек стремительно склонился к девушке, обхватив руками ее затылок и талию, притиснул Церцею к себе и впился яростным поцелуем в ее губы. Ненадолго, всего на пару секунд, до того как она начала опять неистово вырываться, в бешенстве от его наглости.

— А теперь точно меня, — хрипло сказал он, выпуская ее из объятий и отступая на шаг.

— Пойди прочь, Ратмир! — вскрикнула она и, чуть оттолкнув его, выбежала из беседки. — Женой твоей никогда не буду, обманщик!

— Значит, твое слово — пустой звук, царевна? — услышала она громкий возглас позади.

Но Церцея даже не обернулась. Выше поднимая длинную юбку своей вышитой столы, она поспешила прочь из темного сада, где только что так глупо опозорилась перед этим невозможным тысячником. Ее терзали мысли о том, что она ведет себя неподобающе своему положению: бегает по ночам на свидания и еще и целуется непонятно с кем. Но она надеялась только на порядочность Ратмира и на то, что он не предаст огласке ее недостойное поведение. Он все же был княжичем, и его отец служил советником ее матушки, царицы Милорады.

Цетуриана, прекрасная и любящая, как истинная планета-женщина, уже сотни тысяч лет пребывала в благоденствии и неге.

Цветущая райскими садами, зеленеющая долинами и холмами, переливающаяся бескрайними океанами и водопадами, увенчанная летающими островами, богатая недрами и звенящим чистейшим воздухом, она воистину являлась чудесной «жемчужиной» вселенной.

Цетуриана не чаяла души в живых существах, которые обитали на ней. Разумные расы, звери и птицы, подземные и океанские жители — все они создавали многообразие жизни на планете. Цетуриана дарила им сияние двух солнц, голубого и золотистого, и отсветы трех лун, плоды своих бескрайних лесов и полей, мягкое тепло и освежающие дожди.

Планету населяли разумные расы и племена, которые не знали, что такое засуха и холод, злоба и ненависть, войны и голод, зависть и ложь. Они были добры и сердечны, милосердны и чисты помыслами. Они были наивны, как дети, и старались творить добрые дела, зная, что именно это и приведет их к еще большему счастью и развитию их чистых душ. Они любили все живое вокруг, как и Цетуриана любила их всех как своих бесценных детей.

Уже давно разумные жители планеты перешагнули в своем духовном развитии рубеж четвертого измерения. Оттого мир, любовь и радость пронизывали их души и наполняли всё окружающее пространство. Звери, птицы и обитатели океанов были их друзьями и младшими братьями, и никто не ведал таких понятий, как охота или убийство живых существ ради пропитания. На Цетуриане произрастало множество растений, ягод и плодов для насыщения, а теплый климат простирался по всей планете в течение всего круга лета.

Однако все это благолепие и природная красота Цетурианы, свободные расы, населяющие планету и живущие в счастье уже многие тысячи лет, вызывали зависть у других существ во вселенной, которые не были так добросердечны. В их темных и жестоких душах многие века зрел план по порабощению прекрасной «жемчужины» вселенной. Но пока защитный купол, опоясывающий Цетуриану, сверкал своей чародейной силой, защищая планету, никто не мог покуситься на ее великолепие.

Примечание автора:

Стола — длинная нарядная туника из шелковой ткани, которая надевалась поверх нижней рубашки, доходя до лодыжек.

Краги — заколки-держатели на плечах для мужских и женских туник, изготавливались из океанских ракушек.

Глава II. Храм Вечности

Белый град, Храм Вечности двух солнц

— Почему мы должны первыми приходить, когда еще никого нет? — недовольно спросила темноволосая стройная дева, поморщив хорошенький носик и оправляя свое алое платье-тогу.

— Ирия, не ворчи, — пожурила сестру Фузория. — Надо покормить священных малышей до того, как матушка начнет медитацию.

Старшая Фузория слыла самой мудрой и правильной среди девяти царевен. Ей уже минуло двадцать два года, и ее дар повелительницы погоды развивался