Алмазный мираж - Андрей Никольский

Когда мужчина извлек из кармана пластиковый кулечек и затем аккуратно высыпал на чистый лист перед Гаевским три крошечных, почти невесомых, прозрачных кристаллика, тот успел заметить татуировку на тыльной стороне ладони незнакомца: скалу причудливой формы под буквами КДМ.

Камни, кажется, заинтересовали Гаевского. Это было видно по тому, как он ерзал в своем кресле, а затем долго и тщательно протирал стекла очков специальной мягкой тряпочкой, прежде чем вновь водрузить их себе на нос. При этом Михаил Александрович ни на секунду не оторвал взгляда от листка с алмазами, что со стороны выглядело достаточно забавно.

Гаевский не спеша достал из стола ювелирный пинцет вместе с небольшой лупой, пододвинул к себе настольную лампу и потом принялся сосредоточенно разглядывать драгоценные крупинки.

Священнодействие происходило при полном молчании обоих мужчин. Лишь тихое жужжание кондиционера да редкий шум проезжающих автомобилей за окном сейчас напоминали о том, что весь остальной мир был абсолютно равнодушен к их делам и продолжал жить своей обычной жизнью.

– Товар действительно неплохой! – отозвался Гаевский через несколько минут. – Откуда они у вас? – бесцеремонно вопросил он, тыча в алмазы своим пинцетом.

– Вы покупаете камни или истории? – язвительно усмехнулся незнакомец.

Михаил Александрович успел заметить, как зло блеснули при этом его глаза.

Вместо ответа Гаевский вновь принялся разглядывать сверкающие крошки сверхтвердого минерала, привычно орудуя при этом пинцетом и лупой.

Неожиданно он отложил свое занятие и поднялся из-за стола.

– Схожу за другой лупой… Любимой, – пояснил Михаил Александрович. – Они того стоят!

Незнакомец понимающе кивнул и взглядом проводил Гаевского до двери в соседнюю комнату.

Едва закрыв за собой дверь комнатушки с двумя картотечными шкафами и красивым резным комодом с затейливыми бронзовыми ручками, хозяин конторы бросился к телефону, что сиротливо стоял на подоконнике.

Альфред Беккер умел ценить время и, в отличие от многих соотечественников, обладал устойчивой способностью превращать этот дар небес в материальные блага. День пунктуального старика обычно был расписан по часам, однако, даже несмотря на это, он не мог похвастать тем, что успевает делать все, что хотел бы успеть.

Помимо цепкого аналитического ума, природа наградила Альфреда Борисовича примечательной внешностью. Крупная, довольно грузная фигура с длинными жилистыми руками, была увенчана небольшой седой головой с высоким морщинистым лбом и непропорционально большими ушными раковинами. Из-под густых бровей на мир сурово смотрела пара серых колючих глаз, а хищный хрящеватый нос и тяжелый жесткий подбородок красноречиво свидетельствовали о том, что Альфред Беккер не слишком-то доверяет людям и ненавидит сантименты. Очки в изящной металлической оправе, удачно примостившиеся на кончике носа, завершали портрет старика, придавая его бледному нездоровому лицу должную респектабельность, столь свойственную политикам и преуспевающим бизнесменам. Отлично сшитые костюмы из беккеровского гардероба в сочетании с модными галстуками и дорогой итальянской обувью лишь усиливали это впечатление.

С утра Беккер, как всегда, был на ногах: в первой половине дня он уже провел непростые переговоры с партнерами из Питера относительно поставки крупной партии спиртного в Эстонию, а после отправился с визитом к знакомому банкиру, чтобы обговорить условия получения кредита для закупки немецких игральных автоматов.

Телефонный звонок застал его в туалете, куда старик зашел перед тем, как спуститься с директорского этажа банка к своему охраннику. Миша Гаевский редко беспокоил Беккера по мобильной связи и внезапный звонок одного из доверенных людей заставил Альфреда Борисовича сразу же настроиться на соответствующий лад.

Разговор с Гаевским длился не дольше минуты. Когда Беккер, кинув в трубку пару негромких торопливых указаний, оборвал связь, на его прежде невозмутимом лице вдруг появилось выражение озабоченности. Правда, это продолжалось лишь считанные мгновения и вскоре старик уже азартно нажимал на кнопки своего мобильника.

Еще несколько секунд – и в трубке послышались длинные гудки.

– Эдик, ты? – осведомился Беккер басовитым голосом, когда другую трубку наконец сняли.

– Нет, папа, Господь Бог! – грубо хохотнул в трубке резкий баритон.

– Брось трепаться! – мигом вскипел старик, но, памятуя что времени в обрез, тут же спросил. – Где ты сейчас находишься?!

Возникла короткая пауза, которая лишь подтвердила догадку Беккера, что сын в данный момент времени сидит за рулем.

– На Земляном Валу… Недалеко от вокзала, – уже более почтительно отозвался Беккер-младший. – А что надо?

– Ты один? – продолжал допытываться старик, спеша по коридору к лифтам.

– Вместе с Кешей…

Это сообщение обрадовало Беккера.

– Превосходно! – заявил он в трубку и только теперь перешел к делу. – Через двадцать минут будьте в конторе Гаевского! Вместе с Сибой…

Но сын не разделил радость папаши:

– Ты с ума сошел! Через полчаса я встречаюсь с Фридманом!

– Делай, что велено! – посуровел Беккер-старший. – У нас гость из Алмазной Зоны…

– Шутишь? – интонации Эда мигом переменились, хотя старик не обратил на это никакого внимания.

– Миша попробует задержать его, но думаю это будет непросто!

«О’кей, мы поворачиваем!»– услышал он в трубке, прежде чем связь прервалась.

Глава 2

В обеденный час ресторанчик «Тень дракона», расположившийся в пяти минутах ходьбы от Арбатской площади, был до отказа забит посетителями и молоденькой захлопотанной официантке в коротком оранжевом платье с кокетливым передничком пришлось суетливо освобождать столик, чтобы поскорее усадить огромного широкоплечего парня в кожаных джинсах и расстегнутой черной курточке на «молнии», надетой прямо на голое тело. Глядя на этого короткостриженного сибиряка с фигурой профессионального боксера и физиономией уголовника, на которой особо выделялись подвижные с прищуром глазки и губастый рот с неизменной бесстыдной ухмылкой, можно было подумать, что он родился в тюрьме и, как минимум, половину из двадцати восьми лет своей беспутной жизни провел там же.

Через несколько минут девушка принесла заказ: внушительный кусок грудинки под луковым соусом с картофелем фри, огромную порцию салата из морских крабов и бокал холоднющего баварского пива. Едва гигант принялся за вожделенную еду, как у него под курткой нежно промурлыкал мобильный телефон.

Когда он буркнул что-то в трубку, из нее послышался ехидный голосок Кеши Костенко – закадычного дружка младшего Беккера:

– Сиба? – коварно вопросил Кеша. – Старик сказал, чтоб ты катил в контору Гаевского!

– Когда?!

– Прямо сейчас! – успокоил его Костенко.

Громила едва не швырнул трубку на пол.

– Но я только уселся пожрать!!! – заорал он, игнорируя тревожные взгляды из-за соседних столиков.

Кеше, похоже, было наплевать на его пищеварение.

– Не советую опаздывать, – змеиным шепотком предупредил он и быстренько отключил связь.

Когда Сиба окончательно понял, что его просто-напросто нагло лишили обеда, то, матерно обругав скотину Костенко и свой мобильник в придачу, резко встал из-за стола и, оставив на нем смятые банкноты, решительно зашагал к выходу.

Через пару минут гигант привычно оседлал сияющий краской и никелем новехонький «Харли» и, яростно взревев мотором, унесся прочь.

В определенный момент до того неспешные переговоры Гаевского со своим загорелым клиентом обрели живость и даже некоторый драматизм.

– Черт побери! Вы так и не объяснили, чем плох этот камень?! – неожиданно вспылил незнакомец, держа на ладони забракованный алмаз.

Взглянув на его злую и обескураженную физиономию, Гаевский поморщился.

– Посмотрите, желтоватое пятно… – он любезно протянул клиенту свою лупу.

Тот взял увеличительное стекло и затем долго рассматривал камень, прежде чем вновь поднять на Михаила Александровича рассерженный взгляд.

– Господин Гаевский, я не вижу на нем никаких пятен! – с расстановкой произнес он. – Этот камень не лучше и не хуже других!

Кажется парень уже начал потихоньку догадываться, что ему попросту морочат голову, но Гаевский все еще боязливо тянул с решительными действиями. Вместо этого, он изобразил на лице искреннее удивление и затем собрался было вновь заняться оставшимися алмазами, однако разозленный клиент перегнулся через стол и бесцеремонно выхватил у него из-под носа листок с камнями.

– Но я хотел взглянуть на них еще раз! – тут же попытался запротестовать Михаил Александрович.

– Черта с два! – отрезал незнакомец и бросил лупу на стол. – Сейчас вы и там найдете кучу дефектов! – он разочарованно усмехнулся, бережно опуская алмазы обратно в пакетик. – Похоже, за последнюю четверть часа у вас заметно обострилось зрение.