Золотая лилия - Райчел Мид

— Можно мне взять с собой кофе, сэр?

— Разумеется.

Том вывел меня обратно в бетонный коридор. Я вцепилась в стаканчик обеими руками — так испуганный ребенок хватается за свое одеяло. Мне было гораздо страшнее, чем в тот момент, когда я только пошла в бункер. Дарнелл миновал несколько дверей и остановился у той, на которой горел красный огонек, но прежде чем открыть ее, помедлил.

— Я хочу, чтобы ты знала… ты поступила очень храбро, — произнес он, стараясь не смотреть мне в глаза. — Вы с Китом… были друзьями…и тебе оказалось нелегко доложить о нем. Это доказывает, насколько ты предана нашей работе — а все непросто, когда в дело замешаны личные чувства.

Кстати, мы с Китом никогда не были друзьями, но, пожалуй, я могла понять ошибку Тома. Его сын провел лето у нас дома, а позднее мы вместе сотрудничали в Палм-Спрингсе. И мне совершенно не представляло труда доложить начальству о преступлениях Кита. Я даже получила удовольствие. Но Том был убит горем, и сейчас я просто не могла говорить с ним откровенно. Я сглотнула:

— Ну… наша работа важна, сэр.

Том печально улыбнулся:

— Да, верно.

На двери был установлен электронный кодовый замок. Том набрал последовательность из десятка цифр. Раздался щелчок. Дарнелл распахнул дверь, и я следом за ним шагнула через порог. В пустой комнате, где расположились трое, царил полумрак. Я не сразу разглядела всю обстановку. Но моментально поняла, кто находится передо мной. Алхимики. Только они могли ждать меня в бункере. И они имели красноречивые признаки, по которым я опознала бы алхимиков даже на самой людной улице. Неброская деловая одежда. На щеке каждого — вытатуированная золотая лилия. Униформа, общая для нас всех. Мы — тайная армия, скрывающаяся в тени сородичей.

Все трое держали в руках папки-планшеты и смотрели на стену. Только тут я догадалась о предназначении помещения. В стене проделали окно, выходящее в соседнюю, более ярко освещенную комнату.

А там как раз и находился Кит Дарнелл.

Он метнулся к разделяющему нас стеклу, заколотив по нему кулаками. У меня сильно забилось сердце, Я в испуге отступила на несколько шагов — в уверенности, что Кит кинется на меня. Через несколько мгновений я осознала, что он меня не видит. Я немного расслабилась. Самую малость. Ведь это — не окно, а зеркало одностороннего видения. Кит прижался к стеклу, отчаянно вглядываясь в нас, — он явно знал, что по другую сторону кто-то есть.

— Пожалуйста! — закричал он, — Прошу вас! Выпустите меня! Выпустите меня отсюда!

За время, миновавшее с нашей последней встречи, он похудел и стал выглядеть еще более неопрятно. Нечесаные волосы, похоже, месяц не знали стрижки. На парне был простой серый комбинезон, наподобие тех, которые носят заключенные в тюрьме или пациенты психиатрических клиник. Цвет напомнил мне бетон в коридоре бункера. Но приметнее всего оказался отчаянный и полный ужаса взгляд — или, точнее, глаза. Второй глаз Кит потерял во время нападения вампиров, которое я втайне помогла организовать. Никто из алхимиков об этом не знал, так же как и о том факте, что Кит изнасиловал мою старшую сестру Карли. Вряд ли Том Дарнелл стал бы хвалить меня за «преданность работе», узнай он о моей мести, проделанной чужими руками. Увидев, в каком состоянии пребывает парень, я даже немного пожалела его. Но в гораздо большей степени я сочувствовала Тому, на лице которого отразилась огромная боль. Впрочем, я все равно не испытывала ни малейших угрызений совести. Ни за арест, ни за глаз. Кит Дарнелл — плохой человек, и точка.

— Ты, несомненно, узнала Кита, — произнесла женщина-алхимик с седыми волосами, собранными в аккуратный пучок.

— Да, мэм, — подтвердила я.

От прочих расспросов меня спас Кит. Он снова яростно принялся биться о стекло.

— Пожалуйста! Я серьезно! Я сделаю все, что захотите! Я все скажу! Я во все буду верить! Только, прошу, не отправляйте меня обратно!

Нас с Томом передернуло, но остальные наблюдали за происходящим совершенно бесстрастно и лишь делали какие-то пометки у себя на планшетах. Женщина с пучком снова перевела на меня взгляд и продолжила, словно никто ее и не перебивал:

— Мистер Дарнелл-младший провел некоторое время в нашем центре переобучения. Мера, достойная сожаления, но необходимая. Торговля запрещенными товарами — само по себе достаточно скверно, но сотрудничество с вампирами — непростительно. Хоть юноша и утверждает, что не испытывает к ним привязанности, мы не можем быть уверены в его словах. Даже если он говорит правду, не исключено, что его правонарушение может усугубиться — перетечь в сотрудничество даже не с мороями, а со стригоями. Мы не позволим мистеру Дарнеллу-младшему встать на скользкий путь.

— Мы делаем все для его же блага. — произнес третий алхимик. — Мы оказываем ему услугу.

Меня захлестнул ужас. Главная задача алхимиков — хранить в тайне существование вампиров. Мы считаем вампиров противоестественными созданиями, с которыми не следует иметь никаких дел. Особенную проблему представляют стригои, вампиры-убийцы, заманивающие людей в рабство за обещание бессмертия. Но даже к миролюбивым мороям и полукровкам-дампирам мы относимся с подозрением. С последними двумя группами мы много сотрудничали, и хотя нас учили относиться к ним с презрением, некоторые алхимики не только сблизились с мороями и дампирами — они, по сути, начали им симпатизировать.

Только здесь дело обстояло иным образом. Кит, невзирая на его правонарушение (торговлю кровью вампира), был последним в моем списке тех. кто мог подружиться с «иными». Он неоднократно при мне демонстрировал отвращение к вампирам. Кстати, гели кто и заслуживал обвинения в подобном сближении…

…то это я.

Еще один алхимик, мужчина с зеркальными солнечными очками, небрежно засунутыми дужкой за воротник, принялся нудно вещать.

— Вы, мисс Сейдж, — замечательный пример сотрудника, способного активно работать с ними, сохраняя объективность. Ваша преданность не осталась незамеченной.

— Благодарю, сэр, — смущенно отозвалась я. Интересно, сколько еще раз я сегодня услышу про собственную «преданность»? Да, теперь все идет совсем не так, как несколько месяцев назад. Тогда я увязла в крупных неприятностях из-за помощи одной беглой дампирше. Позднее оказалось, что та ни в чем не виновна, и мое участие в деле списали на «честолюбивые карьерные устремления».

— И, — продолжал мистер Солнечные Очки, — принимая во внимание ваши отношения с мистером Дарнеллом, мы решили — вы идеально подходите для дачи показаний.