Главный противник - Николай Басов

– Мы просм «жалу-ста» тол-ко дла лубов, – объяснил Винт.

Рост осознал свою ошибку. М-да, формы вежливости не выветриваются слишком легко, у разных рас разный этикет, вот и возникают накладки… Или волосатики просто сбивают Роста с темы?

– Давай так, если все четыре вымени у этой коровки полны, я тебя посажу на кухню до конца недели, а если пусты, то попрошу прощения.

– Не н-да к-хни, – отчетливо объяснила Ждо.

До нее оставалось уже метров двадцать. С такого расстояния, несмотря на то что ящерокорова все время пыталась сорваться с кожаной петли, даже Рост, не слишком просвещенный в ящерной анатомии, видел, что соски, пожалуй, скорее полураскрыты, чем плотно сжаты. Это значило, что молока в каждом вымени, спрятанном под прочную, чешуйчатую кожу коровки полным-полно.

– Как же тогда тебя остановить? – спросил Рост.

– Не н-до стан-вт, – высказался Винт. Он уже отстал довольно сильно, его было плохо слышно.

– Ведь это ничем не лучше воровства, – пояснил Рост с отчаянием в голосе. – Понимаешь, Ждо, это воровство.

– Вкс-но, – мечтательно произнесла Ждо. Она обожала молоко ящерокоров, причем не первое или второе, а именно третье и четвертое.

– Ладно, веди ее в стойло, – покорился Рост. Про себя он подумал, что теперь ему придется встречать Арнака, разведчика дваров, которого ящеры чаще всего посылали освобождать коров. При этом, разумеется, придется обряжаться в доспехи, потому что воин не может не быть в доспехах, придется поить его сидром из дикого боярышника. Иначе Ждо не успеет додоить корову досуха и будет дуться… В общем, проблем теперь было больше, чем хотелось бы.

Или он привык к слишком спокойной жизни за те четыре года, что появился тут и устроил эту ферму? Ферму, возведенную на фундаменте старого Храма, которая стала новым Храмом. Вот только бы еще выяснить, Храмом кого или чего?

Корову отвели в стойло, Ждо и Кирлан принялись сразу доить ее, потому что из-за маленьких сосков ящерокоров этот процесс требовал массу времени. А позже, убедившись, что корова не просто полна, а прямо-таки переполнена молоком, Рост послал им в помощь еще и Гвету. За ужином пришлось присматривать Винту с одной из дочерей. А Рост занялся чисткой доспехов, подготовкой оружия, проверкой крепости пресловутого сидра… Но все пошло совсем не так, как он предполагал.

Чуть позже на горизонте появилась одинокая фигура. На немалом расстоянии от нее виднелись еще какие-то точки, видимо, панцирные шакалы, но нападать они не торопились. А некто, идущий краем моря, страха не выказывал. Рост хотел было сходить навстречу неизвестному пока путнику, чтобы помочь, если он в этом нуждался, но тут со стороны дварского леса появилась целая процессия. Это было уже серьезно, с этим приходилось считаться больше, чем с одиноким Арнаком, Рост объявил тревогу и приказал закрыть ворота.

Двары подошли к Храму, как всегда, подняв ружья вверх. Они находились на «заявленной» камнями территории и потому не должны были нести оружие на изготовку. Зато Рост мог демонстрировать какое угодно недоверие, разумеется, в пределах разумного. Потому что убедился давным-давно: как только двары осознали, что их драгоценным коровам тут вреда не наносят, лишь доят по всем правилам и даже с уважением к драгоценному молоку, нападать на Храм они не собирались.

Когда до воинов, закрытых мощнейшими доспехами из кованого дерева, от кучи фасоли осталось метров тридцать, Рост выстрелил из своего ружья, старательно прицелившись, чтобы не задеть кого-то из гостей, но чтобы выстрел лег в трех метрах от их ног. С плохим стрелком они бы просто не стали дело иметь. Процессия послушно застыла. Это было обычно. Необычно было то, что от нее отделился не один Арнак, которого Рост узнал по характерным доспехам без крылышек на плечах и бедрах, а трое. Двое из них были Росту не знакомы.

Рост подождал, пока они подойдут на расстояние метров пятнадцати к воротам, и снова выстрелил под ноги Арнаку. Тот снял шлем, улыбнулся на чудовищный дварский манер и дернул подбородком, что означало аналог человеческой привычки кланяться. Этот обычай здороваться поклонами Рост придумал давным-давно, это было лучше, чем пожимание рук, – относительная сила Полдневных существ была слишком разной, чтобы сделать рукопожатие универсальным.

Рост тоже снял шлем. Он стоял на втором этаже, в широком проеме между двумя мощными колоннами, способными выдержать даже выстрел из пушки двадцатого калибра. Его должно было быть видно по пояс, а больше для начала и не нужно. Это потом, когда клятва мира будет произнесена, можно будет спуститься.

– Кто вы и зачем? – Двары его слов, конечно, не понимали, но действовали по привычной схеме, оправдавшей себя.

– Арнак, – знакомый разведчик шлепнул себя по гулкой кирасе на груди. Потом повернулся к соседу справа. – Квир, вр… – дальше следовало что-то непонятное.

– Что? – шепотом спросил Рост.

– Вжд, – пояснил стоящий за колонной на расстоянии вытянутой руки Винторук.

– Пагрд, – стукнул по плечу левого Арнак. – Рв.

– Шамн, – перевел Винт.

– Шаман, – поправил его Рост. И улыбнулся, стараясь не расплескать старательно напущенной на себя суровости. – Рост, люд.

Оба спутника Арнака тоже сняли шлемы и дернули подбородками. Тогда Рост поклонился, почти до высоты бруствера. И добавил главное слово, с которого начиналось перемирие:

– Л-ру.

Все трое тоже подтвердили, что, мол, «л-ру». Слово это было ключевым, оно означало мир. И человек или нечеловек, произносящий его, признавал, что не пустит в ход оружие, не нападет без оружия и вообще не собирается нападать. Рост удовлетворенно кивнул, попросил Дака вытащить стеклянное ведро с сидром на двор, подхватил пару черпаков и вышел к гостям. Сначала он предложил черпак с сидром Арнаку, но тот кивнул на вождя Квира. Тот выпил с удовольствием. Передал шаману. Пагрд, или как там его, выпил три черпака разом, не скрывая блеска в глазах, при этом, однако, ухитрившись снова натянуть на голову шлем, чего вождь, однако, не сделал, наверное, чтобы пить было удобнее. Тогда Рост тоже выпил, правда поменьше, чем гости, потому что сидр, что бы про него ни говорили пурпурные, которые его, собственно, и изобрели, был куда крепче пива.

Потом пошел разговор о деле. Арнак выпил еще один ковш, показал рога на голове и изобразил пронзительный вопль ящерокоровы. Рост кивнул, согласился, что да, зверь у него, и показал, что его доят. Жрец объяснил, что делать это нежелательно. Тогда Рост, сообразив, что дружба не налаживается, приказал Даку вынести еще один ковшик, на этот раз простой, деревянный. Его Ростик взял себе, а торжественный стеклянный, который изготовил именно для таких встреч, передал, ополоснув в кадке с водой, шаману. Тот принялся за выпивку с восторгом и уже не говорил, что в этом мире нежелательно доить коров.