Город Ряжск и его соборный Благовещенский храм - Василий Иванович Гаретовский

особый десятильничий двор, где жили приезжавшие от них доверенные лица, заведывавшие духовенством в церковных и гражданских делах и называвшиеся десятильниками. На это находим прямое указание в «Рязанских достопамятностях», где под 1545 г. замечено, что «по государеву наказу, городовые прикащики города Ряжска отделили место владыке рязанскому Леониду на десятильничий двор, где, приезжая, живут его десятильники» (Ряз. достоп §§ 118, 180, 177; срав. Ряз. губ. вед. 1854 г. ч неофиц. № 1). Но когда по крайней обширности рязанской епархии и особенно по отдаленности от её средоточия юго-восточного края, на московском соборе, бывшем, в 1667 году, под председательством патриархов – двух восточных, Паисия александрийскаго и Макария антиохийскаго, и московскаго Иосифа, по желанию царя Алексея Михайловича, положено было сократить пределы рязанской епархии на юго-восток, и, вследствие того, от состава её отделились и образовались две новые епархии в Воронеже и Тамбове, – Ряжск подчинился власти воронежского первосвятителя Митрофана. Составитель статьи: «состояние пределов рязанской епархииа (Ряз. губ вед. 1855 г. ч неофиц. № 25), пользовавшийся, как видно, многими историческими данными, ничего не говорит о подобной зависимости Ряжска от новой епархии воронежской; но есть основание допустить оную. Кроме того, что автор «Рязанской гражданской истории», имевший, без сомнения, под руками все данные для сего, прямо говорит, что Ряжск «принадлежал прежде к воронежской губернии» (стр 312.), – вот еще факт, подтверждающий тоже самое. При нарушении, в 1830 году, в ряжском соборе придельных престолов, по случаю перестройки трапезы, оказалось, по надписи на кресте у Предтеченского престола, что престол сей был освящен св. Митрофаном, епископом воронежским. Может быть, такое подчинение Ряжска кафедре воронежской произошло от того именно, что (как замечает и сам составитель статьи о пределах рязанской епархии) «первый епископ воронежский, св. Митрофан (назначенный на воронежскую епархию в 1672 г.), по неясному означению пределов учрежденной для него епархии, принял во владение свое и другие (кроме прямо указанных ему рязанские города, соответствующие с Воронежем (Ряз. губ. вед. 1855 г. ч. неоф. № 25.), и не Усмань только, Романов, Белоколодск, Лебедянь и Донков, но и Ряжск. Впрочем эта зависимость Ряжска от воронежской епископской кафедры продолжалось не долго. Неопределенность границ между рязанскою и воронежскою епархиями не замедлила неприятно отозваться в православном народе. Это обстоятельство, побудившее рязанских владык обращаться с жалобами к патриархам Иоакиму и Адриану, имело последствием то, что все недоразумения, по сему предмету, прекращены, в 1699 году, указом Государя Петра Великаго, окончательно определившим, что должно принадлежать к рязанской и что к воронежской святительским кафедрам (Ряз. губ. вед. 1855 г. ч, неоф. № 25.). И с того времени Ряжск по-прежнему стал, принадлежать, как и теперь принадлежит, к рязанской святительской кафедре и составляет уездный город рязанской губернии [1].

Описание крепости

Сколько можно судить по собранным историческим данным, Ряжск, или собственно кремль его, занимал весьма небольшое пространство, – угол, образуемый рекою Хуптою и впадающим в нее ручьем, текущим в большом Малиновом овраге. По рукописному (в архиве ряж. уезд. суда под № 32) описанию г. Ряжска 1-го ноября 1704 года все это пространство определяется в четыреста четырнадцать сажень без четверти аршина. Рукопись сия содержит в себе довольно подробное описание древняго города Ряжскаго. Это был не более, как обычный деревянный острог, у котораго одно звено было рубленое. Острог этот был покрыт тесом. Вокруг всего города, в острожной и рубленной стенах, возвышались десять, деревянных же, башен. Хотя в описании и замечается, что как стены, так и башни города уже сгнили и развалились, – один, из фактов, свидетельствующих об исторической древности Ряжска, тем не менее в оном ясно обрисованы и направление крепостных стен, и устройство самых башен, а также подробно определено и самое пространство от одной стены до другой.

Первая башня называлась московскою: она была с воротами, в получетверти сажени, и с шатром; чрез ров от этой башни был мост. Шатер и верх сей башни, по рукописи, представляются уже сгнившими и свалившимися, а равно и ворота сгнили и развалились.

От московской башни к реке Хупте простиралась городовая островная стена на двадцать четыре сажени с полусаженью, из коих восемь сажень с полусаженью уже вывалились, стоячей же стены оставалось шестнадцать сажень; но и эта оставшаяся стена уже подгнила, разшаталась. Затем возвышалась над рекою Хуптою другая башня, называвшаяся наугольною.

Башня сия была мерою трех сажень: кровля на ней огнила и опала, и сама она пошатнулась к реке.

От наугольной башни вверх по берегу реки Хупты простиралась, на семнадцать сажень, городовая рубленая стена до старой Тайницкой башни. Стена эта изображается ветхою и сгнившею, и кровля на ней обломанною и опавшею. Башня тайницкая была мерой четырех сажень, и тоже ветха, и кровли на ней огнила и свалилась.

Под рубленой стеной между наугольною и тайннцкою башнями был колодезь, или отводной тайник от городовой стены на шестнадцать сажень, который также огниль и завалился, и воду в нем засыпало землей.

От старой Тайницкой башни продолжалась городовая острожная стена опять вверх по берегу Хупты до средней Глухой башни на пятьдесят шесть сажень, из коих сорок семь сажень вывалилась, а остальная стоячая стена подгнила и разлеталась. Самая башня Глухая, мерой полутретья сажени, была ветха.

От этой башни городовая острожная стена шла все вверх-же по берегу реки до Наугольной башни на сорок три сажени, из коих двадцать сажень вывалилось, а остальная стоячая стена подгнила и развивалась. Башня наугольная мерой была трех сажень, она сгнила и развалилась.

За этою развалившеюся башнею острожная городовая стена приняла направление на запад по берегу Малиноваго оврага, и шла далее на одиннадцать сажень до башни Воронежской: стена эта сгнила и развалилась вся. Воронежская башня была с воротами и шатром, мерой трех сажень с аршином и с четвертью аршина; впрочем шатер уже подгнил и свалился, От башни сей чрез ров был мост, который также сгнил и проломался.

От Воронежской башни острожная стена имела направление вверх, по берегу того же Малиноваго оврага, или, как сказано в рукописи, по пруду ручья, текущаго в сем овраге, до средней Глухой башни на пятьдесят сажень с полусаженью: сорок сажень сей стены вывалилось, а детальная часть сгнила и различалась. Мера самой башни определяется в полтретья сажени; верх с башни уже свалился.

Далее за среднею Глухою башнею городовая острожная стена продолжалась по тому же направлению, вверх по пруду, до Наугольной башни на шестьдесят две сажени с полусаженью, из коих тридцать пять сажень с полусаженью вывалилось. Мера этой башни равняется