Старьёвщик - Алик Йорикович Тишкин

— И вам не хворать! — подыграл я. — Опять всю ночь в кваку рубился, али просто подбухивал?

— Совмещал! — гордо улыбнулся Стёпа и попытался пошире открыть слипшиеся от «совмещения» глаза. — Мы тут с пацанами во дворе сетку протянули, так что вчерась дом на дом рубились.

— Сетка — это хорошо, — уверил я. — За компьютерными сетями будущее.

Степан зыркнул по сторонам, как заправский заговорщик, и беззвучно зашевелил губами, изображая ругань в мою сторону: мол, не выдавай страшную тайну. Я небрежно махнул рукой: даже если я встану посреди рынка и проору в матюгальник «Внимание всем, я из будущего!», то в лучшем случае люди решат, что я сильно перебрал вчера, а в худшем — психбольница находилась всего в паре кварталов от рынка.

— Кстати, о будущем, — продолжил я. — Вот у меня сетевые платы на сто мегабит. А вот — свежачок! Так сказать, только из печки (точнее, с завода)! — Я указал носком кроссовка на две зелёные платы расширения, из которых торчали небольшие чёрные антенны. — Беспроводные сетевые платы! Передают по радиоканалу на расстояние до пятидесяти метров. «Вай-фай» называется.

— Вай-вай? — с кавказским акцентом переспросил Дима-большой.

— Ви-фи! — Я поднял плату и сунул под нос, находившийся в двух метрах от земли. — Абсолютно новый стандарт связи. Буквально две недели назад пацанчик один из Китая подогнал.

Если мне не изменяла память, официально этот стандарт появится в США месяца через три, до России же дойдёт через пару лет. Но местный контингент не слишком оперативно получал информацию о новых технологиях, поэтому можно было немного «ошибиться».

— И что с ними делать? — поинтересовался Дима-маленький.

— Ну как что? Втыкаешь в материнку, ставишь драйвер, и она находит другие такие же адаптеры в радиусе пятидесяти метров. Если в доме у всех, кому надо, установить такие карты, то можно не тянуть локалку к каждому в квартиру. Я пробовал: через стену в три кирпича пробивает.

— Занятная вещица! — с восторгом сказал Дима-большой, вертя её в руках. — И почём стоит?

Я назвал цену, эквивалентную стоимости ящика пива. Хоть за двадцать с лишним лет название местной валюты не поменялось, но покупная способность оной изменилась до неузнаваемости. Самой стабильной единицей, по которой можно сравнивать цены товаров в эти два времени, было пиво. Поэтому я для наглядности про себя конвертировал из постперестроечных рублей сначала в пиво, а затем из пива — в предкиберпанковские рубли.

— А чё так дорого? — заныли хором оба Димы.

— Так новые ж технологии! — пожал плечами я. — Ладно, вам, как своим, скидку сделаю.

— А если она новая, то почему на ней царапины? — подозрительно спросил Дима-большой, продолжая вертеть плату в руках.

— Почему-почему! — недовольно проворчал я. — Видал баулы, в которых «челноки» возят товар? Там что угодно поцарапается, хоть алмаз!

Говоря это, я вспоминал, как отскребал эту плату от пыли, а металлические части — от ржавчины, чтоб придать ей вид новой. Она пылилась на складе уж лет десять, будучи морально устаревшей и заменённой на более шуструю.

Димы отошли подумать о приобретении, и мы остались со Степаном наедине.

— Ну что, принёс? — спросил Стёпа с видом и интонацией мафиози, встретившегося с наркодилером.

— Как договаривались, — кивнул я на рюкзак. — Как свернусь, перед полянкой отойдём на наше место, там и заберёшь.

«Полянка» — этим словом здесь обозначалась не местность, а событие. Каждую субботу часть обитателей рынка после торгового дня, примерно к двум часам, шла на полянку вокруг столетнего дуба, где, затарившись пивом и напитками покрепче, душевно общалась о событиях из мира технологий и не только. Основной костяк «полянной» компании составляли фидошники — участники компьютерной сети «фидо», предшественника интернета. Менее многочисленной была диаспора спектрумистов — фанатов бытового компьютера ZX-Spectrum, одно время составлявшего достойную конкуренцию машинам IBM, но затем вчистую им проигравшего. Оставшаяся часть была представлена различных интересов мужиками, сошедшимся в желании выпить в неординарной компании технической направленности. По воскресеньям же полянка не собиралась, ибо сие событие было бы чревато невыходом на работу в понедельник.

Мы стояли и трепались со Степаном о событиях в мире, о компьютерах, о бабах… Когда к моему лотку подходили люди, Степан рассказывал свои новости. Когда же ушей поблизости не было, я рассказывал ему, как изменился мир за последние двадцать лет. После одного из таких рассказов, имевшего место пару месяцев назад, Степан заметно поседел и стал пить чаще.

Каждый раз, как кто-то покупал у меня товар, я брал деньги, полученные за него, и проводил ими по оставшимся у меня на лотке железякам. На сленге торгашей это называлось «побумажить». Это был своеобразный ритуал на то, чтоб оставшийся товар тоже был успешно продан. Хоть в ритуалы я не верю, но к концу торгового дня у меня разобрали всё. Хотя, надо полагать, причиной моего успеха в торговле был не ритуал, а очень низкая для такого товара цена. Мне-то он достался бесплатно! Что-то из этого я даже находил у себя «дома» на помойке: в моё время эти железки считаются безнадёжно устаревшими.

Стрелки механических часов у меня на руке приближались к часу дня. Последний покупатель забрал у меня материнскую плату с новейшей моделью «Пентиума 3» и целыми 512 мегабайтами оперативной памяти, и я начал сворачивать свою лавочку (точнее, запихивать в рюкзак осиротевший кусок полиэтилена). Около меня, помимо Стёпы, стояли ещё трое парней, которые с нетерпением поглядывали на мой рюкзак. Для них у меня были припасены железки, которые появятся только лет через пять и будут стоить бешеных денег. Для них прекрасно работала та же легенда о подпольных «несунах» с китайских заводов. Лишних вопросов они не задавали.

Мы вышли с танцплощадки и направились в лесок, подальше от людских масс. Пройдя метров триста, мы расположились на пенёчке, и я начал распаковывать рюкзак. Первой на свет появилась фиолетовая материнская плата с непривычно большим радиатором. Один из парней с нетерпением взял её у меня и начал бережно вертеть в руках, рассматривая, будто своего новорожденного первенца.

— «Пентиум 4» — сказал я. — 3 гигагерца. В довесок — два гига оперативки.

— Два гига! — пошёл шепоток по компании. — Хватит на всё и на много лет вперёд.