Молитвы у озера - Николай Велимирович

Началась вторая мировая война, когда Сербия, уже в который раз в истории, разделила судьбу с Россией. Гитлер, нашедший себе преданных союзников в хорватах, закономерно предполагал в сербах своих противников. Разрабатывая план вторжения в Югославию, он приказывал своему командующему Южным фронтом, в частности, следующее: «Уничтожить сербскую интеллигенцию, обезглавить верхушку Сербской православной церкви, причём в первом ряду — патриарха Дожича, митрополита Зимонича и епископа Жичского Николая Велимировича…» Вскоре владыка вместе с Патриархом Сербским Гавриилом оказались в печально известном концлагере Дахау — единственные в Европе церковные лица такого сана, взятые под стражу!

Их освободила 8 мая 1945 года 36-я американская дивизия. К сожалению, это освобождение не означало для владыки Николая возвращения на Родину. В Югославии в конце войны насильственным способом пришёл к власти атеистический, открыто антиправославный режим Иосифа Броза (Тито).

Находясь в эмиграции в Америке, владыка продолжал служить и работал над новыми книгами — «Жатвы Господни», «Страна Недоходимая», «Единственный Человеколюбец». Его заботой была и отправка помощи в разрушенную войной Сербию. В это время все его литературные труды на Родине были запрещены и оклеветаны, а сам он, узник фашистского концлагеря, превращён коммунистической пропагандой в «сотрудника оккупантов».

Последние дни владыки протекли в русском монастыре св. Тихона в штате Пенсильвания, где 18 марта 1956 года он мирно отошёл ко Господу. Смерть застала его за молитвой.

Из русского монастыря тело владыки Николая было перенесено в сербский монастырь Св. Саввы в Либертвилле и похоронено с почестями на тамошнем кладбище. Последняя воля владыки — быть похороненным на Родине — в то время по понятным причинам не могла быть выполнена.

Но, как видно, сильна была молитва народа, который сразу же после смерти владыки, задолго до его канонизации, начал молиться ему как святому. В 1991 году освободившаяся от ярма интернационализма и безбожия Сербия вернула себе как святыню — мощи св. Николая Сербского. Перенос мощей владыки, вылился во всенародное торжество. Они покоятся ныне в его родном селе Лелич. Церковь, где хранятся они, с каждым годом становится местом все более многолюдного паломничества…

В книге «Молитвы у озера» владыка Николай раскрывается и как теолог, и как поэт, и как проповедник. «Молитвы у озера» — это сто псалмов, пропетых человеком двадцатого столетия — столетия идеологизированного, технократического, войнами изуродованного, — и как девственно-чисты эти псалмы! Свойство славянской души ощущать тленность всего мiрского и одновременно — открывать во всей природе Бога, всюду видеть гармонию Его, взирать на Творца чрез творение Его — роднит Св. Николая Сербского со многими русскими богословами и писателями. Поэтичность языка «Молитв у озера», способность все чувства свои выражать молитвой, исследователи справедливо уподобляют трудам Св. Симеона Нового Богослова.

Как проповедник Св. Николай никого не убеждает, — он пророчески рисует концы путей, мыслей и чувств человеческих.

Душа человеческая, расширившаяся до пределов вселенной, до богочеловеческой души; вся история небесная и земная, микрокосмически вмещающаяся в душу человека; душа, которая взращивает, по учению Святых Отцов, Христа в себе — вот предмет самого пристального внимания автора.

Иван Прийма

Предисловие к книге святителя Николая преподобного Иустина (Поповича)

В течение долгих столетий душа сербского народа искала слова, в которых она смогла бы выразить свою боль, печаль, стремления и молитву. И она нашла эти слова, нашла у владыки Николая. Его словами наша немая душа молилась и рыдала, рыдала такими рыданиями и молилась такими молитвами, каких не видело наше око и не слышало наше ухо. Владыка Николай стал богоданным языком народной души, которым она пламенно и страстно исповедала «Трисолнечного Владыку светов». Он говорит… Никогда еще человек у нас не говорил так. Он молится… Никогда еще человек у нас не молился так. Он обладает даром слова, ибо обладает даром всеобъемлющего сострадания, всеобъемлющей жалости, всеобъемлющей любви и молитвы. До его прихода мы были в отчаянии, иссякло и замерло стремление наших душ ко Христу. С ним вострепетали мы радостью, жажда Бога пробудилась с новой силой, душа воскресла и преобразилась. В нем поселилось пламенное христолюбие Растко Неманича (мирское имя святителя Саввы Сербского) и разгорелось в бушующий пожар; и он горит в этом пожаре, горит как жертва всесожжения за всех и вся. Поэтому именно от него мы черпаем веру и надежду в эти смутные и темные нынешние дни. Мы с вами свидетели великого чуда, свидетели удивительного и святого знака времени: первый раз блаженная вечность Святой Троицы, поселившись в юном христолюбивом Растко, преобразила его в богоносного святого Савву, второй раз божественная вечность, избрав томимого божественной жаждой Николу, на наших глазах преобразила его в богоносного владыку Николая.

Им, избранникам вечности, ведома тайна нашей православной души, знают они, как богоборческую и мятущуюся славянскую душу сделать святой и христоподобной. Со времен святого Саввы и до наших дней сербское Православие не имело такого мощного и одаренного исповедника, как владыка Николай. На него с молитвенным восхищением и надеждой будут взирать наши потомки, как мы взирали на святого Савву. Будут они удивляться и сожалеть, что не видели того, что мы видим, и не слышали того, что мы слышим. Для них, как и для многих из нас, он станет очагом, у которого отогреваются продрогшие от скептицизма и маловерия души.

Читаю и перечитываю «Молитвы на озере», но вся их неповторимая сладость вливается в мою душу, когда я читаю и перечитываю их молитвенно. Он, чудотворец молитвенных ритмов, имеет власть над моей душой. Говорю себе: ты пленник чувств, ты чувствами мыслишь… Но когда его чудотворная молитва заструится в моей окаянной душе, вмиг чувства, эти тяжелые обручи души, распадаются, и моя душа, моя раненая птица, окрыленная радостью, взлетает и летит в сладкие высоты вечности. А расслабленное мое сердце говорит: он разбивает клетку времени и пространства, в которой задыхается твоя душа, и выпускает мотылька души в лазурь безграничной вечности. Поистине, он канал, по которому вечность вливается в мою душу, а душа входит в вечность. Он превращает чувство моего личного бессмертия в чувство личной вечности, и я становлюсь странником на земле и жителем вечности. Он молитвой думает, молитвой философствует. Его устами говорят светоносные души великих православных подвижников. Он молитвенно чувствует Бога, молитвенно чувствует все творение. Он — в молитвенных взаимоотношениях со всеми: такое возможно только в Православии. Душа полностью собирается в молитву и, ведомая молитвой, идет через бескрайнее и непостижимое чудо, именуемое миром, ибо молитва — единственный зрячий поводырь ума, сердца и воли.

Владыка Николай говорит о Христе, ибо живет Христом. Он расширяет свою таинственную личность до богочеловеческих размеров, опытно и лично переживает Боговоплощение и рождение Христа в своей душе. Это напоминает нам благодатно опытную христологию святого Макария Великого. Смысл человеческого существования — родить Христа в себе, стать богом, ибо для того Бог стал для человека Хлебом.

Когда свою молитвой напоенную душу он обращает к твари, то закипает жалостью и рыдает сотрясающим все его существо рыданием. Ибо вся тварь больна, изранена и печальна. Воистину, в его слезах кипит печаль всего творения. Воистину, его рыданием рыдают все очи и сердца. Он болеет болезнями всего творения и грустит грустью всякой твари. Се, Господь послал нам Иова, страдающего страданиями всего человечества и всего творения. И еще, он — наш Исаия, прозорливо и вдохновенно осмысляющий страдание вообще и оправдывающий богочеловеческое страдание в особенности.

Мир — больной, заболевший грехом, ибо грех — болезнь, и презрение к грешнику — презрение к больному. Молитвой ухаживает за больным наш лекарь, молитвой лечит и излечивает. Не презирай грешников, но молись за них. Жалей и сострадай всякому творению и не осуждай. Расширь и углуби душу свою молитвой и заплачешь над тайной мира горько и безутешно. Обрати в молитву свое сердце, душу и разум, и они станут горячей неиссякаемой слезой за всех и вся. Преосвященный молитвенник всю душу, сердце и разум свои обращает в молитву, и грехи всех грешников переживает как свои, и боль всякой твари переживает как свою, и кается за все грехи, как за свои, плачет и воздыхает.

Молитва расширяет границы человеческой души до пределов Всечеловека, делает человека способным плакать слезами всех плачущих и печалиться со всеми печальными. В дивных молитвах нашего псалмопевца струится душа Всечеловека. Границы времени и пространства исчезают, молитвы дышат небом, в них говорит уже не человек, но Всечеловек.