Звездные войны. Визит мамы - JuliaFF

излишне высокого прыжка, чтобы встретить мечом его колени. Но вместо этого вынужден был блокировать другой меч. Алый, Выскочивший откуда-то сбоку. Заставляющий заполошно пятиться и разрывать дистанцию, просто ради того, чтоб оценить так внезапно изменившуюся ситуацию. Нет, драться с женщиной джедайское воспитание Оби-Вану не мешало. Панику усиливало колебание Силы, говорящее о приближении еще одного ситха. Значит, и Йода тоже…

Спасло джедая то, что внезапно прилетевшая на утес леди фурия заняла все свободное пространство. Энакину просто некуда приземляться, а механические пальцы правой, поврежденной когда-то в бою с Гривусом руки слишком сильно вцепились в край утеса. Тот осыпался, и тело беспомощно закувыркалось по раскаленному песку в сторону лавы.

– Мама!!! – донеслось издалека.

Фурия ослабила натиск и отступила.

– Извини, джедай, но зять-калека нам без надобности.

Невидимая волна ударила Кеноби в грудь так, что он мячиком прочь покатился, давая леди ситх возможность заняться спасением коллеги. Только много времени у нее это не займет. Подбирать выроненный меч уже некогда. Джедай опрометью бросился к ближайшему из стоящих поодаль кораблей.

– Ну вот, учитель, финал, – прохрипел за спиной выбравшийся на утес Скайуокер. – Хотел бы я, чтобы было иначе…

– Живи, мой мальчик. Живи, засранец. – приговаривала фурия, сбивая своей накидкой пламя с плаща Дарта Вейдера.

– Ненавижу! – вопила бегущая к месту битвы Падме.

– Ты же был лучшим, Энакин. Ты был Избранным, ты был мне почти братом… – простонал Оби-Ван Кеноби, ввинчиваясь в кабину вейдеровского истребителя.

***

В Силе творилось нечто непотребное. Но гнев, боль и растерянность ученика читались ясно. Дарт Сидиус нетерпеливо возился в кресле своей яхты, пока пилоты заходили на посадку на Мустафаре. Машину неожиданно тряхнуло.

– У-у-у, хатт! – ругнулся пилот.

– Что случилось, друг мой?

– Тут какой-то шаак криворукий стартует не глядя, как ситхом укушенный!

Помимо колебаний Силы императора охватила банальная тревога, так что на выжженный песок Мустафара он выпрыгнул раньше собственной охраны.Гвардейцам почти гнаться за ним пришлось.

Впрочем, вначале почти бегущий Дарт Сидиус быстро перешел на шаг.

– Потерпи, Эничка.

Сенатор Падме Наберрие осторожно обкладывала бактовыми салфетками обожженное лицо Дарта Вейдера.

– Что ты причитаешь как по покойнику? – одернула ее стоящая рядом дама, держащая на ладони сразу три рукояти световых мечей. – С лица воду не пить. С подпаленной мордой меньше на сторону гулять будет.

– Что вы такое говорите, мама! – бросилась защищать любимого Падме, но осеклась, заметив Палпатина.

– Учитель… - попытался высвободиться из-под салфеток Дарт Вейдер.

– А-а-а, Шивик, привет, – помахала ручкой дама.

– Привет, Джо.

– Давно это ходячее недоразумение Дартом стало?

– Три дня.

– Тогда, ладно. А то он у тебя психованный какой-то. Совсем себя контролировать не умеет.Ты его пустырничком пока попои, что ли. Коли бром пить уже поздно.

– Мама! – в голосе младшей Наберрие сквозило возмущение.

– Бромом пусть джедаи своих падаванов травят. А нам без надобности, – заступился за ученика Дарт Сидиус.

– С кем… имею честь… леди?... – просипел Дарт Вейдер.

– Не подхалимничай, младший из линии Дарта Бейна. Я не из вашего муравейника.

– Тогда, кто?

– За мысль про датомирскую ведьму в приличном обществе можно и канделябром схлопотать, милорд. Просто некие аномалии на Набу делают поиск одаренных детей там весьма затруднительным. Так что Храм не только Шивика проморгал. Мы с ним в юности вместе начинали самодеятельностью заниматься. Потом Дарт Плэгас выбрал себе ученика, не решившись нарушить правило двух. А я отправилась на вольные хлеба. Спасибо Шиву, помогал литературкой. Да и спарринги с ним давали бесценный опыт. Нет, Шив Палпатин – не твой отец, Падме. Не решился. Может быть, зря.

– Мама…

– Что?

– У мен, кажется, воды отошли…

Падме схватилась за живот и испуганно опустилась на камень рядом с мужем.

– Куда? На голову ребенку уселась? – рыкнула на нее госпожа Наберрие.

Вскочивший как ошпаренный (хотя, почему, собственно, «как»?) лорд Вейдер подхватил жену на руки. Во вновь ставшими ярко-голубыми глазах плещется паника.

– Курс на ближайший медцентр! – распорядился император, пока роженицу грузили в приготовленную вообще-то для Дарта Вейдера медкапсулу.

– Ближайший госпиталь – ФАП в Полис-Масса, сир, - доложил пилот.

– С головой не дружите? Таких коновалов еще поискать! Вы еще ветлечебницу предложите!

– Простите, сир. Тогда может лучше сразу на Корусант?

– И чтоб летел быстрее собственного визга!

***

Некоторое время спустя

Дагоба

Сквозь вечный туман дагобских болот отблеск костра почти не виден. Хотя сидящие возле него двое о скрытности, казалось, и не думали.

– Даже если бы эта стерва не появилась, я не смог бы его убить…. Простите учитель, - Оби-Ван Кеноби зябко кутался в подпаленный еще на Мустафаре плащ и морщился от запаха похлебки из местных мухоморов.

– Моя вина это. Поражение джедаев на мне лежит, – голос Йоды бесцветен, рука внешне спокойно помешивает варево в котелке.

– Мало того, Падме подставил под удар ярости ситха. Зачем все это, если вы сейчас говорите, что Храм обветшал и нуждался в переменах…

– Вовремя переменам свершиться не дал я, за костной традицией прячась. Между делай или не делай первое выбрал, не рискуя попробовать…

Похоже, джедаи говорили не друг с другом, а каждый – с Великой Силой. Только ответы, если и были, то нам не слышны. Вдруг нахлебавшийся мухоморового супчика гранд-магистр встряхнул ушами и встрепенулся.

– Родились. Двое. Сила их велика. Новая надежда они для галактики.

– В лапах у ситхов они. Какая уж тут надежда…

– Торопишься с выводом ты. Не смогут ситхи от детей отказаться. Великая сила и великий соблазн рука об руку ходят. Значит, поддавшись соблазну, вынуждены они будут меняться. Окажутся мудрее нас и смогут – вот он новый путь для галактики. Не смогут, падут, как и мы…

– А мы? Что делать нам, учитель Йода?

– Ты супчику-то похлебай, для начала, – заметил-таки, что его варевом брезгуют, гранд-магистр.

Корусант.

– И все-таки вариант с глухим шлемом мне нравится больше.

Госпожа Наберрие откинулась в глубокое кресло, задумчиво рассматривая вечернее солнце через игристое золото набуанского вина в бокале.

– Да ладно вам! – засмеялся Палпатин. - Мальчик умеет быть верным. К тому же он безумно, просто до неприличия влюблен в жену, а теперь еще и в детей. Мне кажется, пережитое на Мустафаре сделало их отношения только крепче.

–