Другие Мы - Елена Сокол

– Ничего. – Повторяю я. – Уверена, у меня получится выиграть грант на обучение.

– Боже, мне так стыдно, Люси. – Всхлипывает она, заключая меня в объятия. – Твой отец никогда бы мне не простил.

– Мы справимся, мама. – Утешаю ее я. – Это просто деньги. Всего лишь деньги.

Я вижу свое бледное лицо в отражении зеркала, и у меня кружится голова. «Подумаешь, учеба в университете. Это всего лишь мечта всей моей жизни». Но не говорю этого вслух, чтобы она не чувствовала вину, ее нервы и так расшатаны. Я не хочу ранить маму еще больше.

– Прости меня, Люси. – Шепчет она.

– Все будет хорошо. – Даю я обещание, выполнить которое не смогу. – Ну, все, мне пора.

– Счастливо тебе отдохнуть. – Бормочет мама, когда я высвобождаюсь из ее объятий.

– Непременно. – Заверяю ее я.

Разве может быть что-то счастливое в путешествии на другой конец Земли в компании того, кого я не выношу? Да у меня мурашки по всему телу от одной только мысли о том, что придется целую неделю провести с Дином на океанском побережье. С нами будут одноклассники, но даже это не приносит мне утешения.

От предчувствия чего-то недоброго у меня неприятно холодит в груди.

2

Когда я выхожу на крыльцо, мой взгляд невольно падает на дом Вильчеков – он располагается прямо напротив нашего, через дорогу. Даже через забор видно, как двухэтажный особняк светится в тумане ранних сумерек проемами широких окон, а территория вокруг него сверкает десятками фонариков, которыми украшены подъездные дорожки.

Говорят, Вильчек старший уже подыскивает себе дом на побережье – тот будет в разы больше и, разумеется, дороже: с бассейном, усиленной охраной, множеством спален. Оно и понятно, с тех пор, как Брэд Вильчек запатентовал и поставил на поток свою технологию перемещения в пространстве, он стал важной шишкой, а его доходы увеличились в сотни раз.

По всему миру уже открылось шесть гейтов для телепортационного туризма, а правительства других стран предлагают огромные деньги за ее использование на своих территориях. Если бы не военные, которые тут же подключились к контролю, нормированию потоков, направлений и количества таких коммерческих перемещений, наш гениальный сосед давно уже стал бы властителем мира.

Если честно, я удивляюсь, что он до сих пор не перевез свою семью куда-нибудь подальше из Брайт Фоллз – теперь он может купить вообще весь этот городишко. А, может, и весь Шеллей Парк, пригородом которого Брайт Фоллз является.

Наверное, загвоздка в том, что головной офис «Вильчек Телепортинг» находится недалеко от атомной электростанции, что в паре километров за нашим городом. Там Брэд и начинал свою карьеру ученого, а затем он возглавил станцию, став руководителем атомной отрасли, доказал и применил на практике свою теорию перемещений, из-за чего теперь о нем знают во всем мире.

Четыре года назад Брэд Вильчек развелся с женой, и теперь он живет в этом большом доме вдвоем с сыном – с Дином. Ему семнадцать, и мы учимся в одной школе. Каждый раз, думая об этом парне, я внутренне содрогаюсь, потому что когда-то знала его прежним. И лучше бы мне забыть о том милом мальчишке из соседнего дома, которым он когда-то был… Ведь теперь все изменилось.

Изменился и он.

Тот, кем Дин стал сейчас, мне совершенно не знаком. Поэтому я предпочитаю не вспоминать о тех временах, когда нас связывала дружба.

Если это была она, разумеется. Потому, что уж кто-кто, а Дин Вильчек умеет притворяться лучше всех – особенно, если ему это нужно. Толпы брошенных им девчонок не дадут соврать: когда Дин чего-то хочет, он может быть и обходительным, и милым.

Но только не со мной.

Для меня у него припасены лишь три эмоции: презрение, брезгливость и безразличие. Обычно он их чередует. А я отвечаю ему взаимностью. Но по большей части мы делаем вид, что не замечаем друг друга. Я отворачиваюсь, когда он идет мне навстречу по школьному коридору, а во вселенной Дина меня и вовсе не существует: я – мутное пятно перед его глазами, невидимка, пустое место, которое, конечно же, проще игнорировать, чем живого человека.

Но только не сегодня.

Я слышу шум мотора где-то в отдалении, позади себя. Как раз задумчиво притормаживаю возле небольшой лужи, чтобы полюбоваться лепестками сакуры, которые колышутся на ее поверхности, точно маленькие лодочки цвета маршмеллоу. Это так красиво, что захватывает дух.

Но шум нарастает, взрываясь приближающимся ревом двигателя, и уже через пару секунд спортивный кабриолет на скорости проносится мимо меня, взрезая шинами лужу и поднимая сотни брызг.

– У-у-у! – Торжествующе улюлюкают парни и поднимают вверх кулаки.

– Черт… – Стону я, оглядывая юбку, покрытую грязными каплями.

Поворачиваюсь в сторону удаляющегося кабриолета.

– Хорошо освежилась? – Хохочет патлатый Артур Хойе, свешиваясь назад.

– «Зачет» за бодрящий душ для зубрилы! – Отбивает ему пятерню бритоголовый Винс Капелла, еще один закадычный дружок Дина из компании «отбитых на всю голову», как зовут их в школе.

И только Дин, сидящий за рулем, даже не оборачивается. Он поправляет светлые волосы пижонским жестом и продолжает расслабленно вести автомобиль, с ревом уносящийся вдаль.

– Козлы. – Тихо и почти без эмоций говорю я, глядя, как автомобиль исчезает за поворотом.

«Как же мне все это надоело!»

Все в школе терпят их выходки только потому, что боятся. Считают дни до выпускного, чтобы уйти и забыть эти издевательства, словно страшный сон.

Девчонкам, надо признать, достается меньше – гадкие выкрики в след или пошлые шутки, а вот некоторые из парней страдают от банды особенно: на прошлой неделе эти трое бросили в мусорный контейнер вещи Марка Дэвиса, паренька из научного кружка, а два дня назад заставили Якоба Строцци, безобидного тощего очкарика, быть их корзиной для игры в баскетбол – он вытянул руки кольцом, а те швыряли в него мячи, пока не разбили парню губу.

Дин, Артур и Винс – ключевые игроки сборной нашей школы по хоккею с мячом, но им не поэтому все сходит с рук. Говорят, отец Дина улаживает любые возникающие конфликты.

В