Анжелика и король - Анн Голон

Анжелика была взбешена. Ну что ж, ей потребуется совсем немного времени, чтобы разорвать эту паутину обмана. Она отправится на охоту и поставит Филиппа перед фактом. И если король будет ее расспрашивать, она расскажет всю правду. А почему бы и нет? Ведь в присутствии короля Филиппу придется признаться во всем.

В обстановке величайшей секретности она приобрела новый наряд, заранее отправила на отдых свою лошадь и приготовилась к отъезду в собственном экипаже на рассвете.

Вот уже скоро и рассвет, а она так и не сомкнула глаз. Она принудила себя закрыть глаза, выбросить из головы все мысли и медленно погрузилась в дремоту.

Внезапно ее небольшой грифон (легавая) по кличке Арей, который свернувшись лежал под покрывалом, вскочил на лапы и хрипло зарычал. Анжелика схватила его и втащила под одеяло.

— Спокойно, Арей, спокойно!

Крошечное животное дрожало и продолжало рычать. На секунду он затих. Затем снова вскочил и пронзительно затявкал.

— В чем дело, Арей? — Анжелика была обеспокоена. — Что произошло? Наверное, мышь?

Она закрыла ему пасть рукой, пытаясь услышать то, что так обеспокоило ее любимца. Да, вот и она уловила какой-то шум, настолько слабый, что невозможно было понять, откуда он исходит. Было похоже, что какой-то тяжелый предмет двигают по гладкой полированной поверхности.

Арей продолжал глухо ворчать.

— Спокойно, Арей, спокойно!

Ох, лучше бы она совсем не засыпала! И тут перед ее глазами промелькнуло видение, как будто из старых воспоминаний, — грязные, огрубевшие руки обитателей парижского «дна», которые в темноте ночей прижимаются к оконным стеклам и бесшумно проскальзывают наружу с наворованными драгоценностями.

Она подскочила в кровати. Да, так и есть. Звук шел от окна, расположенного в нише. Грабители?!

Сердце забилось так сильно, что она уже не слышала ничего, кроме этих глухих ударов.

Арей выскочил из ее рук и затявкал. Анжелика схватила собаку и закрыла, стараясь заглушить лай. Когда она снова прислушалась, у нее возникло ощущение, что в комнате кто-то есть.

Хлопнуло окно.

— Кто здесь?! — воскликнула она, полумертвая от страха.

Никто не отозвался.

Из алькова послышался звук приближающихся шагов.

«Мой жемчуг!» — мелькнуло у нее в голове. Она протянула руку и схватила с ночного столика горсть драгоценностей, и тут же удушливая тяжесть толстого одеяла окутала ее. Сильные руки обхватили ее, лишив возможности двигаться. Она завопила под одеялом, извиваясь как угорь, пока не ухитрилась высвободиться. Набрав полные легкие воздуха, она закричала:

— Помогите! По… мо…

Большие пальцы сдавили горло. Ярко-алый свет блеснул у нее перед глазами. Неистовый лай собаки сделался глуше, отдалился и наконец совсем стих.

«Я умираю, задушенная взломщиком! Это безумие! Филипп!» И все погрузилось во тьму.

Когда сознание вернулось к ней, Анжелика почувствовала, как что-то выскользнуло из пальцев и с легким стуком упало на плитку пола.

«Мой жемчуг!»

Все еще онемевшая, она наклонилась с края тюфяка, на котором лежала, и увидела нитку розового жемчуга. Видимо, она была крепко зажата в руке все то время, пока ее тащили в это странное место, где она теперь находилась.

Анжелика взглядом окинула комнату. Она была похожа на камеру, в которую слабый свет рассвета проникал сквозь небольшое зарешеченное окно, выдержанное в готическом стиле. В нише под окном желтым светом мерцал светильник.

Меблировка комнаты состояла из грубо отесанного стола, колченогого стула и скверного деревянного настила, на котором лежал волосяной тюфяк.

«Где я? В чьи руки попала? Что они хотят от меня?»

Они не украли ее жемчуг. И хотя здесь не было ее нарядов, грубое одеяло лежало поверх ее розовой сорочки.

Анжелика протянула руку и подняла ожерелье. Механически приложила его к шее. Затем, мгновенно переменив решение, сунула его под жесткий валик в изголовье.

Снаружи зазвенел колокольчик. Ему ответил другой.

Глаза Анжелики остановились на маленьком деревянном распятии, висевшем на стене. За ним была заложена веточка самшита.

«Монастырь! Я в монастыре!»

Она услышала отдаленную мелодию органа и голоса, распевавшего псалмы.

«Что все это значит? Боже, как болит горло!»

Минуту она пролежала в изнеможении, мысли путались. Она втайне надеялась, что все это только дурной сон и что все ночные кошмары развеются, как только она проснется.

Зловещие звуки шагов по коридору заставили ее подняться и сесть на тюфяке. Шаги мужчины. Быть может, это ее похититель. Ага! Она не выпустит его отсюда, пока не получит объяснений. Она достаточно насмотрелась на бандитов и разбойников и не боится их. Если понадобится, она напомнит, что Деревянный зад — король преступного мира — был одним из ее друзей.

Шаги замерли перед дверями. Ключ повернулся в замочной скважине, и дверь распахнулась. При виде человека, стоявшего перед ней, Анжелика на мгновение остолбенела.

— Филипп!

Меньше всего она ожидала увидеть здесь мужа. Ибо в течение двух месяцев, которые она провела в Париже, Филипп не только ни разу не посетил ее, но и не предпринял никаких шагов, чтобы показать, что у него есть жена.

— Филипп, — повторила она. — О Филипп, какая радость! Вы пришли, чтобы спасти меня?

Его безразличный, отсутствующий взгляд мигом охладил ее. Он как вкопанный стоял у двери, потрясающе красивый, в высоких сапогах и сером костюме.

— Как ваше здоровье, сударыня? Вы довольны?

— Я не могу понять, как все случилось, Филипп… — она заикалась. — Кто-то напал на меня в спальне. Меня вытащили из постели и приволокли сюда. Кто мог это проделать?

— Рад сообщить вам, что это сделал Ла-Виолетт, мой слуга.

Анжелика от удивления не могла вымолвить ни слова.

— И по моему приказанию, — добавил он любезно.

Теперь Анжелике все стало ясно. Она спрыгнула на пол. Прямо в ночной сорочке она побежала босиком по холодному полу к окну и ухватилась за железную решетку.

Восход солнца предвещал наступление чудесного летнего дня. Король и его двор будут охотиться в лесу Фосе-Репо, но мадам дю Плесси де Бельер не будет среди присутствующих.

Дрожа от ярости, она обернулась к Филиппу.

— Вы сделали это, чтобы не пустить меня на королевскую охоту!

— Как быстро вы догадались!

— А вы разве не знаете, что его величество никогда не простит мне этого?

— Я только на это и рассчитываю.

— Вы дьявол!

— Вы так считаете? Это уже не первый раз, когда женщина награждает меня этим прозвищем.

Филипп рассмеялся. Казалось, ярость жены доставляет ему удовольствие.

— Не такой уж я дьявол. Я собираюсь заключить вас в этот монастырь для того, чтобы с помощью уединения и молитв вы смогли начать новую жизнь, полную смирения и раскаяния. Сам господь бог не сможет найти ничего дурного в моем поступке.