От царицы Тамары до д’Артаньяна. Путеводитель по мировой истории - Наталия Басовская

Царь Саул предложил пастуху Давиду свои доспехи. Тот надел их, но оказалось, что в таком облачении он не может двигаться. И на поединок Давид вышел почти обнаженным, таким, каким его изобразил великий Микеланджело.

У юного воина была сумка, а в ней пять гладких камней из ручья. На плече – праща, в руке – посох. Библия передает презрительную реплику Голиафа: «Что ты идешь на меня с палкою? Разве я собака?» Давид раскрутил пращу, и камень пробил Голиафу череп. Потрясенное войско филистимлян разбежалось. Давид подошел к поверженному великану, взял его меч, отсек мертвому врагу голову и отнес ее в Иерусалим.

Так сладкоголосый певец стал героем. Восторг народа не знал границ. Рано или поздно это должно было встревожить царя. Но поначалу все было прекрасно. Саул назначил Давида военачальником и предложил ему в жены свою дочь по имени Михаль.

Уже став зятем царя, Давид продолжал сражаться и одержал еще несколько побед. Тогда в сердце Саула и стали закрадываться подозрения. Ему показалось, что Давид хочет стать царем. Сын Саула Ионатан пытался заступиться за своего друга Давида и успокоить отца. Но Саул все равно приказал убить Давида.

Тому пришлось бежать на границы Иудеи. Его преследовали. К изгнаннику стали стекаться люди, по библейскому выражению, «притесненные и огорченные душою». Составился отряд численностью 600 воинов.

Как нередко бывало в древние времена, Давид обратился с просьбой об убежище к врагу своего царства – царю филистимского города Гата, по имени Ахиш. И был принят доброжелательно. Правда, став изгнанником, Давид на своих не нападал – его отряд только помогал филистимлянам защищаться от кочевников. Более того, Давид не забывал посылать дары старейшинам Иудеи. Пришло время – и они об этом вспомнили.

Около 1005 г. до н. э. Саул и трое его сыновей погибли в битве с филистимлянами на горе Гильбоа. Только тогда Давид со своими сторонниками двинулся в Хеврон, тогдашнюю столицу Израильско-Иудейского царства, где его сразу провозгласили царем. Династическая борьба, конечно же, была. Родственник и полководец Саула Авенир объявил царем сына Саула Иевосфея (Иш бошета). Но противники Давида вскоре были убиты. Нет доказательств причастности Давида к их гибели. Но известно, что он отдал врагам несколько сыновей Саула.

Старейшины, вспомнив щедрые дары Давида, признали его царем. И он привел Израильско-Иудейское царство к высшему расцвету.

Царь Давид объединил, применяя и силу, и дипломатию, новые территории северных израильских и южных иудейских племен. Он захватил ханаанейский, то есть населенный автохтонными племенами, город Иерусалим и объявил его новой столицей вместо Хеврона. Это был умнейший политический шаг. Столица получила название Ир Давид, город Давида. Но в истории все равно остался Иерусалим.

Давиду удалось потеснить ослабевшие к тому времени Египет, Ассирию и Вавилон. Дамаск, где правила арамейская династия, стал его данником. Кроме того, Давид окончательно разгромил филистимлян, которым когда-то служил.

Провел Давид и внутренние реформы, которые вовсе не понравились его подданным. Например, он ввел строгий царский суд. Но ведь еще были живы традиции военной демократии, и старейшины хотели судить сами.

Особенно же возмутил Давид своих современников тем, что провел перепись населения. Говорили даже, что из-за этого от него отступил Господь. Люди во все времена опасались переписей. Например, в XI веке в Англии, когда составлялась знаменитая «Книга Страшного суда», все старались наврать переписчикам, чтобы меньше платить налогов. Да и сегодня слышишь порой голоса недовольных, которые не желают, чтобы их «держали под контролем». И все-таки Давид решился на проведение переписи. Объясняется это тем, что он энергично строил государственный аппарат.

С той же целью он продолжил дело Саула, уже занимавшегося организацией регулярного войска, гвардии. Помог опыт того относительно небольшого отряда, которым Давид командовал в молодые годы.

В центр своей деятельности Давид ставил, по крайней мере внешне, служение Богу. При этом священнослужителей он старался «отодвинуть», не напрямую, но очень последовательно. Он приказал перенести в Иерусалим Ковчег Завета. Этот таинственный предмет – хранилище Моисеевых скрижалей – заповедей, продиктованных ему Богом. Существует немало описаний Ковчега, в конечном счете сводящихся к предмету, напоминающему носилки с длинными ручками и ящиком посередине. После разрушения Иерусалимского Храма Навуходоносором в VI в. до н. э., то есть спустя примерно четыре столетия после жизни Давида, Ковчег исчез.

Во времена Давида нахождение великой святыни в новой столице способствовало укреплению авторитета царской власти. Иерусалим же стал центром иудейской религии, местом, где присутствует дух самого Бога. И организовал строгое богослужение.

Давид начал собирать средства для сооружения в Иерусалиме специального храма, где должен был храниться Ковчег Завета. Данные о собранных богатствах разнообразны, но в среднем получается около ста тысяч талантов золота и около миллиона талантов серебра. А талант – это от 26 до 100 килограммов.

Конечно, мы должны учитывать особенности древних источников, склонность авторов той далекой эпохи к преувеличению. В несколько более близких к нам текстах IV в. до н. э. о покорении Персидской державы Александром Македонским говорится, что завоеватель вывез с занятых земель тонны золота. Вряд ли это соответствует действительности. Но доля истины здесь есть. В древности мыслили не килограммами и граммами, а возами и кораблями. Сколько золота привезли испанцы из колонизированной Америки! Да и земля в древности была богаче полезными ископаемыми, в том числе золотом и серебром. С течением столетий запасы ее истощились.

Но даже если не воспринимать буквально невероятные цифры, понятно, что Давид собрал огромные средства для сооружения храма. Он привлек в Иерусалим лучших каменотесов и других искусных мастеров. Это было политически правильно и, главное, дальновидно. Плоды усилий Давида стали очевидны уже в правление его сына, царя Соломона.

Давид был сильным и умным правителем. Но безгрешным человеком его никак не назовешь. Один из самых недостойных его поступков – он соблазнил Вирсавию – жену военачальника Урии. Увидел ее купающейся, был потрясен ее красотой. По некоторым данным, у него и так было уже около десяти жен и десяти наложниц. Но Вирсавия его покорила. Она ждала ребенка от Давида, когда вернулся с войны Урия и, прослышав, что случилось, отказался войти в свой дом. Давид прогневался и велел отправить Урию обратно на войну, причем в такие места, где он неминуемо погибнет. Так и произошло.

Ребенок – сын греха – умер во время мора, который Бог наслал на страну в наказание за преступление Давида. Но царь все равно взял Вирсавию в жены, и она родила еще одного сына. Это и был будущий правитель и мудрец Соломон.

Давид жил очень долго, веря в свою избранность и даже рассчитывая править вечно. Ему пришлось многое испытать. Например, против него восстал младший, любимый сын Авессалом. История знает великое множество подобных случаев. Дети правителей часто гонятся за призраком власти.

Давид остался в истории не только как политик и воин. Искусство воспело лучшее, что в нем было. Живут предания о его удивительном голосе, о готовности раскаяться и просить прощения за причиненное людям зло и о многом другом. Давид, изображенный гением Микеланджело, – воплощение не только физического совершенства, но и внутреннего благородства. Тот, кто не побоялся выйти на бой против Голиафа и защитить свой народ.

Сократ: истина дороже жизни

Изучая биографию Сократа, в какой-то момент понимаешь, что это не просто человек. Это особое явление природы. Он не подходит ни под один из известных человеческих типажей.

Сократ не оставил ни одного письменного текста. А о нем написаны библиотеки. Он жил примерно две с половиной тысячи лет назад, а о нем горячо спорят по сей день.

Вспомните, как принято скептически оценивать чьи-то умственные способности: «Ну, конечно, не Сократ…». Этот древнегреческий философ навсегда стал общим мерилом ума.

Не мифологическая ли это фигура? Безусловно, нет. Он оставил немало учеников, и их тексты сохранились. Среди его последователей был, например, выдающийся историк Ксенофонт, предтеча современной историографии, начавший, в отличие от современников, не только использовать, но и критиковать источники. Учеником Сократа был Платон. Именно на «Диалогах», во многих из которых участвует Сократ, Платон, как принято говорить сегодня, «сделал себе имя». Правда, сегодня мы уже не можем установить, сколько своего, платоновского, вложил философ в реплики воображаемого собеседника – Сократа.

Еще один талантливейший ученик – Критий, сторонник олигархии. Он, как, кстати, и Ксенофонт, был объявлен в Афинах «врагом народа». Как ни удивительно, Сократ – друг Перикла, символа афинской демократии, воспитал Крития, который стал членом Совета четырехсот – совершенно не демократического органа власти. Потом он был изгнан из Афин, а вернувшись, возглавил коллегию Тридцати тиранов. Начались кровавые расправы, конфискации имущества. И это творил ученик Сократа – противника тирании!