Миг бесконечности 2. Бесконечность любви, бесконечность печали... Книга 2 - Батракова Наталья Николаевна

— А дальше отец с Ариной Ивановной встретят. Не переживай, — успокоила Катя, подхватила стоявший у стены мусорный пакет и понесла к контейнеру на границе участков. Увы, история повторилась: мешок категорически отказывался влезать в переполненный узкий бак. Пришлось оставить рядом. — Хорошо, что вы вчера торт забрали. Пришлось бы выбросить. Зря я пошла на поводу у Марты: полсумки нераспакованных коробок.

Так получилось, что именины дочери выпадали на день приезда к бабушке с дедушкой. Узнав об этом, Марта даже расплакалась: уж очень хотелось отметить свой праздник в кругу друзей, получить подарки. Чтобы успокоить дочь, Катя решила устроить небольшой пикник в саду накануне отъезда: вроде как все соберутся проводить их в дорогу, а заодно подарки привезут, которые именинница распакует уже в Минске. К презентам предъявлялось лишь одно требование: как можно меньше по объему. Но даже с учетом того, что гостей было немного (Оксана с Робертом и детьми, двое соседских детей, две подружки из детского садика и еще одна семья с разновозрастными отпрысками), коробок набралось ровно на дорожную сумку.

Но чего не сделаешь ради дочери! Так что пришлось почти сутки не спать: и к пикнику готовиться, и убирать после гостей, и завершать сборы в дорогу. А выезжать рано: хотели успеть выскочить на автобан до утреннего трафика. Поезд на Минск отправлялся во второй половине дня, но по пути Оксане предстояло заехать к двум партнерам строительной компании, забрать образцы новых отделочных материалов. Всю продукцию можно было изучить на интернет-сайте производителя, но клиенты часто хотели увидеть ее воочию, подержать в руках. Собственно, это и было основной причиной, почему они ехали на рабочей машине. Самим им хватило бы места и в маленьком «Фольксвагене», оставшемся под навесом, и в «Ауди» Оксаны. Но у сестры был рабочий день, а помочь Кате с вещами, кроме нее, некому. Так что пришлось совмещать с «попутной» причиной.

— Мамочка, мы скоро поедем? — нетерпеливо заерзала в автокресле Марта. — Вы все собираетесь, собираетесь… На поезд опоздаем! — по-взрослому принялась она отчитывать взрослых.

Доля правды в ее словах была.

— Милая, на поезд мы точно успеем, — успокоила дочь Катя. Проверив, хорошо ли застегнут ремень автокресла, она задвинула дверь и тут заметила торопливо ковылявшего к ним сына соседей Зигфрида.

Несмотря на приличную разницу в возрасте, дети дружили и накануне вечером попрощались. Но, по всей видимости, мальчик решил сказать до свидания еще раз. Вслед сыну из сада смотрел глава семейства. Заметив соседку, он приветственно махнул ей рукой.

В Германии принято поддерживать хорошие отношения с соседями, но не принято дружить. Несмотря на это, отношения у них сложились более чем приятельские. Помог случай: переезд Кати, Марты и Генриха в скромный домик на окраине Энгера совпал с переселением семьи Алерт в гораздо более презентабельный дом на пересечении улиц, имевший заезды на территорию с двух сторон.

Разобрав свои немногочисленные пожитки, Катя и Марта с любопытством наблюдали за суетой на соседнем участке из маленького садика, а после того, как стемнело и пошел дождь, — через стекло входной двери: территории разделялись лишь невысоким декоративным заборчиком. И вдруг, когда Марте пришло время укладываться спать, в дверь позвонили: на пороге в дождевой накидке стояла новая соседка. Сильно смущаясь, она извинилась за беспокойство и попросила разрешения воспользоваться автомобильным навесом у дома до утра. Спецмашина для подъема контейнеров на террасу второго этажа прибудет завтра утром, под их навесом уже нет места, трейлеру пора уезжать. Всю ночь обещают дождь, а в контейнерах — ценные книги…

Катя согласилась не раздумывая: с детства ее воспитывали в уважении к книгам, и, конечно же, ей будет жаль, если они пострадают. Выгнав на улочку свою машину, она дождалась, пока разгрузят трейлер, и «заперла» контейнеры своим авто. Чем вызвала недовольство вернувшегося Генриха: тому пришлось оставить машину на тротуаре, что по немецким понятиям было неправильно. Да и пройти к входной двери было затруднительно: между контейнерами и стеной дома оставался настолько узкий проход, что приходилось протискиваться боком.

Площадку под навесом освободили лишь к следующему вечеру. К счастью, успели до возвращения Генриха, иначе Кате снова пришлось бы выслушать лекцию на тему «что принято, а что не принято в немецком обществе». Но после того, как в ближайший выходной Алерты, решив отблагодарить за помощь, пригласили их на пикник, он смягчился: не у каждого в соседях медицинское светило с мировым именем! Профессор-эндокринолог Берндт Алерт с семьей перебрался из пригорода Франкфурта ближе к новому месту работы: клиника в Бад-Эйнхаузене, где оперировали Марту, кроме болезней сердца специализировалась и на эндокринных заболеваниях. Так что, как отметил Генрих, на уровне интуиции Катя поступила правильно, оказав Алертам услугу. Но всё равно должна была с ним посоветоваться.

Огромные по немецким меркам дом и участок соседей наглядно свидетельствовали о благосостоянии хозяев: земля в округе стоила невероятно дорого, обслуживание такой громадины тоже обходилось в копеечку. Но, как выяснилось, это и было основным требованием Алертов при покупке недвижимости: кроме уникальной антикварной мебели супруги перевозили и личную библиотеку, начало которой много лет назад положил прадед и основатель медицинской династии профессор Гюнтер Алерт. Уникальным изданиям по философии и медицине позавидовали бы крупнейшие библиотеки мира! Соответственно стоили они баснословно дорого и требовали просторного, хорошо проветриваемого помещения. Что касается размеров участка, то это было пожелание Астрид: она страдала аллергией, и ей нужно было больше времени проводить на свежем воздухе. Почему бы тогда не в своем саду, превращенном в мини-парк?

Во время пикника познакомились и с единственным сыном соседей — Зигфридом. Судя по возрасту, тот скорее годился родителям во внуки: мальчику шел пятнадцатый год, а родителям давно за пятьдесят. Вернее, Астрид — за пятьдесят, а Берндт старше супруги на те же пятнадцать лет. Получалось, что ребенок был поздним и долгожданным, а значит, особо любимым. Как и родители, воспитанный, образованный, дружелюбный, он тут же покорил сердце Марты: малышка протянула ладошку и потащила нового знакомого к себе участок, где Катя успела оборудовать ей детский уголок с крохотной песочницей.

С тех пор дети дружили, да так, что Марта и дня не могла прожить, не пообщавшись с Зигфридом! Чем порой смущала окружающих: всё-таки разница в возрасте более чем солидная. Мальчик проявлял бесконечное терпение и относился к ней скорее как к младшей сестре. При всей родительской любви к нему он, наверное, хотел бы иметь братика или сестричку.

— Зигфрид! Мамочка, помоги! — заметив друга, Марта затеребила ремень безопасности, плотно прижавший детское тельце к спинке автокресла.

Отстегнув защелку, Катя помогла дочери спуститься на асфальт. Раскинув ручонки, та тут же бросилась навстречу мальчику.

— Пусть еще раз попрощаются, — словно оправдываясь, сказала Катя.

— Пусть, — согласилась Оксана и ревниво заметила: — За моими так не гоняется.

— Кстати, хотела спросить: ты заметила, как Нина вчера смущалась и краснела рядом с Зигфридом?

Нине, младшей дочери Оксаны, как и Зигфриду, недавно исполнилось пятнадцать. Сын Никита был старше на два года.

— Заметила. Оба краснели и смущались. Возраст такой. С этого года они будут учиться в одной школе, так что посмотрим… Как пить дать в пробку попадем, — Оксана с досадой глянула на часы. — Поторопи Марту.

— Зигфрид! — раздалось с соседнего участка.

— Доченька, нам пора! До свидания, Зигфрид! Беги, тебя отец ждет.

— До свидания, Марта! До свидания, тетя Катя! — по-русски попрощался подросток. — С нетерпением буду ждать вашего возвращения! Я правильно сказал?

Сын Алертов был инвалидом от рождения, поэтому прихрамывал и не мог бегать — то ли сложные роды тому виной, то ли врожденные аномалии, все же слишком поздно появился он у родителей. Но природа щедро компенсировала ограниченные физические возможности мальчика недюжинным интеллектом: разбирался в истории, любил математику и к своим пятнадцати годам неплохо изъяснялся на основных европейских языках. Так получилось, что в общении с соседями он не только давал им дополнительные уроки немецкого, но и сам учился русскому: день ото дня прибавлял в лексике, при этом имел на удивление чистое произношение. А еще отлично плавал, участвовал в соревнованиях и мечтал со временем победить на паралимпийских играх. В то же время Зигфрид хотел продолжить семейную династию и стать доктором.