Письма из Турции - Лекси Ф

ДВИЖЕНИЕ

...Я живу на берегу моря. Чтобы попасть на пляж, вам нужно пересечь шоссе (осторожно, здесь такое интенсивное движение!) и железную дорогу; впрочем, можете сначала железную дорогу, потом шоссе, не имеет значения - только, пожалуйста, поаккуратнее, не наступайте мне на грудь, я ведь тоже здесь! Главное, не попадите под поезд, он проходит по самой кромке прибоя каждые полчаса - я не знаю, вы говорите - две рельсы даже если одноколейка; от какой же мерить? - здесь какая-то неувязочка; я понимаю, поезд ходит по двум рельсам, но надо же было разместить все как-нибудь на такой узкой полоске - может быть, это монорельс? - и ведь шоссе тоже, согласитесь, имеет некоторую ширину... А, вот: прибой-то смачивает не то чтобы безразмерную линию, а все-таки какую-то неопределенную зону - там, где пена, галька, воздух и ракушки - ведь это все одинаковое, так ведь? Ну, в общем, здесь кроется какой-то подход к ответу на ваш вопрос... В принципе, я состою из пляжа, шоссе, железной дороги; куда бы вы ни наступили, останетесь здесь же, потому что я не имею поперечных размеров (ох уж эта ваша геометрия!), а идти вдоль берега бесполезно, потому что до бесконечности в обе стороны одно и то же (чтобы в этом убедиться, лучше сесть на поезд или автобус). Вообще-то я и сам не понимаю, как это все так получилось: с одной стороны, пляж тянется бесконечно, с другой стороны все умещается на расстоянии одного шага в ширину... Быть может, мы забыли что-то из координатных осей? В целом, сведения, которыми я располагаю, чересчур запутаны, чтобы хоть что-то во всем этом понять; может быть, вы - и есть я; или: нервная система, состоящая из одного аксона (зато какого длинного!) - вот кто я. Вот кто мы. Линия соприкосновения воды, воздуха и суши - здесь возникает жизнь ; что ж удивительного, что все окружающее расположено вне такого пространства - и какая ж жизнь без шоссе и железной дороги?.. По-моему, так. Вот я и живу здесь. Между пляжем, рельсами и асфальтом. Между берегом и водой. Чтобы попасть на пляж, вам нужно пересечь шоссе (осторожно, здесь такое интенсивное движение!) и железную дорогу; впрочем, можете сначала железную дорогу, потом шоссе, не имеет значения...

В МУЗЕЕ

- Здравствуйте. Я хотел бы посмотреть аквариум.

- Сейчас, я ее позову, - служащий озабоченно посмотрел на странного посетителя.

Касперский пошел по залу, рассматривая экспонаты. Одет он был в костюмную пару, только на ногах вместо обуви какие-то полуразмотанные полотенца, и все лицо в белых пятнах. Выставлялись преимущественно одинаковые предметы, зато их было много.

- А... Это вы меня спрашивали?

- Да. Я как раз нашел. Аквариум - это вот этот?

- Нет, что вы, здесь все свежее. Пойдемте, покажу.

Они пошли мимо витрин и стеллажей, (Вот это что - вы сами налили? Нет, что вы; это кто-нибудь из туристов еще вздумает попить отсюда...) наконец остановились.

- Вот (весь верх аквариума был заставлен грязной посу

дой).

- Скажите, а когда его будут чистить?

- Когда... (она задумалась).. Да вот, видите (она показала на стеллаж справа) - пока немного. Наверно, здесь нет того, что вы ищете... А вообще - хоть сейчас. Открывайте и ловите все, что поймаете. Может, найдет е...

Она открыла крышку; стала видна вода и плавающие на поверхности предметы (кости, куски какие-то). На дне тоже что-то болталось.

Женщина наконец ушла ("Вот в этих тарелочках - рыба жареная, если хотите"), и Касперский, оглянувшись, достал из-за пазухи странную трубчатую рогатку с тремя концами. Посмотрел в черную воду и опустил предмет в аквариум.

- И чего будет? - спросил я.

- Всплывет. Но не навсегда: завтра потонет снова.

И действительно! Назавтра всплыло три таких же рогатки, две большие и одна маленькая, причем одна из них состояла из цилиндриков с разными этикетками, а на остальных этикетки были одинаковые и сливались, как будто их и не было вовсе...

СРЕЗАЯ УГЛЫ

...На сто сороковой день зимы меня повезли на Востряковское кладбище. Помню, снег крошился на маленькие льдинки, и все кресты показывали на север; я запомнил номер дома: сто два, это мой вечный опознавательный знак в пространстве черно-желтых координат, черная цифра на желтом столбике, синяя надежда на белом отчаянии - ты знаешь меня? Я - Автор, я тот, которого нет, ты видишь, мне приходится все время напоминать о себе! Мне приходится все время отвоевывать простое право иметь собственное лицо - то, что всегда есть даже у самого ничтожнейшего персонажа! - и все равно никто не замечает моего лица... Люди вокруг меня могут появляться и исчезать, быть похожими или отличаться - они принадлежат друг другу; кажется, в отличие от них мне принадлежит весь мир - но это еще раз доказывает, что у меня ничего... ты слышишь?..

...Я сидел у несуществующего зеркала в словесной раме, ожидая восхода Солнца. Снег крошился на меленькие льдинки, все кресты показывали на север, и только на могиле Касперского дымился вечносвежий асфальт.