Чёртов адвокат! - Александр Юдин

– Сколько тогда попросить? Как же быть? - потерянно забормотал Семен Маркович.

– А про свою бессмертную душу ты уже все решил? - уточнил Мальфас с нехорошей ухмылкой. - Уступаешь?

– Душа? Да, да, конечно, душа… Душа - товар не пустячный; вот я и боюсь продешевить. Между прочим, - оживился адвокат, - раз предмет договора - душа, а душа, как вы только сейчас недвусмысленно заметили, вещь бессмертная, то логично было бы получить взамен этого предмета нечто равноценное, например - вечную жизнь. Вот это было бы справедливой сделкой. Что? Нет? Понял, понял - вечность просить нельзя… а сколько можно? Какова, так сказать, верхняя планка, где граница дозволенного?

– Не скажу, - отрезал черт. - Называй свою цену, а мы посмотрим. Но я тебе другое скажу: если ты сейчас снова чего-нибудь несмысленное попросишь, я разворачиваюсь и ухожу. В конце концов, вызов твой можно считать ошибочным.

– Понял, понял, - продолжал лихорадочно бормотать Безакцизный, - но тогда сколько же, сколько просить? Много - пожалуй, не дадут, а мало - смысла нет… Вот не было печали, так черти… ой, простите!

– Ну-у! - теряя терпение, взревел дьявол.

Однако Семен Маркович продолжал затрудняться; он хмыкал, мемекал и шарил взглядом по книжным полкам, словно надеясь отыскать там подсказку. Вдруг взгляд его остановился и посветлел.

– Эврика! - воскликнул он и выхватил из ряда книг увесистый том. - Я придумал, придумал!

– Ну, слава тебе… - вздохнул Мальфас и поперхнулся, - тьфу, едва в грех не ввел, окаянный! Говори уже, не мешкай.

– Хочу прожить столько лет, сколько лет этой вот книге, - на едином дыхании выпалил Семен Маркович, потрясая фолиантом.

– Позволь-ка, - хмыкнул барон, забирая книгу из рук Безакцизного, - так-так… «Сочинения М. Е. Салтыкова (Н. Щедрина)», том седьмой, издание автора, С.-Петербург, типография М. М. Стасюлевича, 1889 год. Что ж, замечательное издание: кожаный переплет с бантами, тиснение золотом, коленкоровая крышка… гм, гм, отличное качество печати, на веленевой бумаге… сохранность просто исключительная, идеальная! Ну-с, давай прикинем: сейчас у нас 2007-й на дворе, верно? Значит, книжке твоей 118 лет… гм, чуть поменьше, но пускай - округлим в твою пользу, я добрый. Что тебе сказать? Книга достойная, хотя уникальным это издание не назовешь. Но в целом, повторяю, выбор достойный. Однако и срок жизни, тобой истребованный, тоже. Хотя… Меня вот что смущает: я смотрю, в твоей библиотеке есть и другие антикварные издания.

– У меня все издания антикварные, - возмутился Семен Маркович, - все - до семнадцатого года.

– Я и говорю, - согласился дьявол, - сплошь кожа да сафьян. Собрание у тебя важное. Но отчего тогда ты выбрал именно Салтыкова? Вон, у тебя сочинения Пушкина в пяти томах, кажется, более раннего года издания… ну-ка, поглядим… Так и есть: 1882 год, московское издательство Анского. О! А вот, к примеру, трехтомные сочинения Хмельницкого - издание Смирдина 1849 года, правда, изрядно потрепанное. Постой-ка, постой, а Даль которого года?…Эге, «напечатана по приказанию г. Министра Внутренних Дел. 1844». Кстати, если тебе интересно, я некоторым образом способствовал появлению сей книги на свет. Приложил, хе-хе, руку. А потому мне не понаслышке известно, что набрана она была всего в десяти экземплярах. И наверняка сохранились из них далеко не все.

– До нас дошел единственный, - уточнил Безакцизный, - тот, который сейчас перед вами.

– Стоит, поди, немерено, - уважительно кивнул черт. - Отчего же выбор пал на Щедрина? Или ты мне, любезный, какой подвох готовишь? Не советую.

– Никакого подвоха! - с обидой в голосе воскликнул Семен Маркович. - Вы ж меня задергали совсем, вот я и схватил первую, что попала под руку. Наверное, сработала мышечная память - я Салтыкова-Щедрина частенько перелистываю, нравятся мне и автор, и издание.

– Мышечная память, говоришь? - с сомнением прищурился Мальфас. - А поменять, скажем, на Хмельницкого не желаешь?

– Желаю, - с готовностью согласился Семен Маркович.

– Впрочем, раз выбрал, пускай так оно уже и остается. Тэ-эк-с, - потер руки дьявол, - значица, теперь подпишем мы с тобою договор - и все.

С этими словами барон ткнул рукой куда-то влево, послышался звук, как если бы рвали тонкую материю, и неожиданно добрая половина его руки исчезла, точно растаяв в пространстве. Но уже через мгновение рука была на месте, а синюшные пальцы намертво сжимали пергаментный свиток. В комнате остро пахнуло сероводородом.

– У вас там всегда так пахнет? - обеспокоился Безакцизный.

– Не всегда. Только если ветер с Гехиномской пустыни. А когда со стороны Коцита дует - так и ничего. Подписывай давай, - пояснил Мальфас, вручая свиток.

– Позвольте! Надо бы сначала ознакомиться с документом, хотя бы для порядка.

– Давай, - хмыкну черт, - знакомься, протокольная душа.

Семен Маркович развернул пергамент и принялся читать вслух: «I. Мы, всемогущий Люцифер, император Адских земель, король Тьмы, герцог всехокаянных, сегодня, в лице Нашего полномочного представителя барона Мальфаса, заключаем Договор о союзе с Семеном Марковичем Безакцизным, который теперь находится с Нами. И Мы обещаем ему любовь монахинь, цветы девственности, милость властителей, всемирные почести, удовольствия и богатства. Он будет вступать во внебрачные связи каждые два дня; увлечения будут приятны для него. Он будет приносить Нам раз в год дань, отмеченную его кровью; он будет попирать ногами реликвии церкви и молиться за Нас. Благодаря действию этого договора он проживет счастливо сто восемнадцать лет на земле среди людей и, наконец, придет к Нам, понося Господа. П. Мой хозяин и господин Люцифер, в обмен на вышеупомянутые обещания я признаю Тебя как моего Господа и князя и обещаю служить и подчиняться Тебе в течение всей моей жизни. И я обещаю Тебе, что я буду совершать столько зла, сколько смогу, и что я приведу многих к совершению оного. Я отрекаюсь…».

– Бредятина какая-то! - не дочитав документа, воскликнул Безакцизный и швырнул свиток на диван. - Тут надо все переделать.

– Полегче, любезный, - нахмурился Мальфас - Ишь, ушлый выискался! Десять веков всё всех устраивало, а ему, вишь, - бредятина… Договор типовой, нельзя в нем ничего менять.

– Десять веков! - всплеснул руками Семен Маркович. - Да он лет двести уже как устарел. На кой мне, к примеру, любовь ваших монахинь? А что это еще за «цветы девственности»? Как прикажете понимать сей эвфемизм? Потом, я вовсе не хочу каждые два дня вступать во внебрачные связи. В моем-то возрасте! И вообще, с этим делом я как-нибудь сам… А на кой, простите, черт, вменять мне в обязанность «попирание ногами реликвий Церкви»?! Эдак, я, пожалуй, всю выторгованную жизнь где-нибудь в психушке проведу, типа маркиза де Сада! Наконец, договор просто юридически некорректен и даже противоречит нормам гражданского законодательства. Где обязанности сторон, ответственность, форс-мажор?! Опять же, существенные условия: предмет договора, цена товара, порядок, сроки и размеры платежей - все как-то нечетко, размыто или отсутствует вообще. А существенные условия должны быть прописаны ясно и недвусмысленно - чтобы исключить возможность двойного толкования в последующем. Кроме того, ни слова не сказано про то, сохраняется ли за мной на весь срок действия договора молодость, или же я буду стариться в обычном порядке? Хорошенькое дело! Или вот тут, в самом начале, в преамбуле, отмечено, что вы - уполномоченное лицо Люцифера. А доверенность ваша где, м-м-м? В таком случае к договору непременно должна прилагаться доверенность!

– Ты что же, - рыкнул дьявол, - сомневаешься в моих полномочиях?

– Не в том дело, - отмахнулся Безакцизный, - однако доверенность приложить все одно следует. Дабы подтвердить, что подписант - уполномоченное лицо; в противном случае договор могут счесть оспоримым. А оно нам надо?

– Ладно, будет тебе доверенность, - подумав, проворчал барон Мальфас. Видимо, юридическая риторика и доводы адвоката его все же впечатлили.

– Послушайте, г-н барон, - предложил Семен Маркович, поднимая пергамент с дивана, - давайте поступим так: я сейчас сяду и прямо здесь, на месте, подготовлю новый договорчик. Уверяю, много времени это не займет. Минут пятнадцать-двадцать от силы. Зато уж он будет полностью соответствовать и нормам права, и обычаям делового оборота.

Барон Мальфас с минуту пристально разглядывал Безакцизного, а потом махнул рукой.

– Время пошло.

Адвокат метнулся в другую комнату, притащил ноутбук и, плюхнувшись в кресло, картинно встряхнул кистями, словно пианист перед выступлением. Затем принялся стрекотать по клавиатуре столь стремительно, что, правда, не прошло и получаса, как новый вариант договора был готов и распечатан в двух экземплярах.

– Вот, - заявил Семен Маркович, протягивая листы барону, - такое соглашение я готов подписать хоть сейчас.

Дьявол взял один экземпляр и принялся с сомнением просматривать.