Измена. Право на обман (СИ) - Арская Арина

— Я постараюсь быть, — сердито отвечает Саша, недовольный моей дерзостью.

— Не постарайся, а будь.

Сбрасывает звонок. Очень он не любит, когда я зубки показываю.

— Есть бралетт из кожи. Нести? — раздается обеспокоенный голос консультанта. — К нему и трусики танго есть.

— Тоже из кожи? — удивленно спрашиваю.

— Да. Я думаю, что это очень провокационно… и дерзко.

— Дерзко? — сжимаю телефон до едва уловимого скрипа.

— Да, — безапелляционно отвечает консультант. — Там еще цепочки… Очень дерзко, до мурашек. Короче, я несу.

— Если до мурашек, — расстегиваю блузу, глядя в бледное и тоскливое отражение, — то несите.

Глава 2. Вместе грустить хорошо

— Мам, — тихий голос Дениски с заднего сидения меня отвлекает от невеселых мыслей.

— Да, милый? — встряхиваю волосами и улыбаюсь, ласково глянув в зеркало заднего вида.

Жует губы, не решаясь мне что-то сказать и вертит в руках машинку. У меня сердце в пятки. Сейчас скажет, что видел папу, который целовал и обнимал чужую тетю. Ну, мало ли! Вспотевшими ладонями крепко сжимаю руль.

— Денис, — говорю спокойно, — маме ты можешь рассказать любой секретик.

— Меня Даша поцеловала, — шепчет он и опускает лицо, пряча смущенную улыбку.

Секундная оторопь. У моего сына на пороге шести лет случился первый поцелуй? А не рановато ли? Начинаю паниковать.

— А куда?

— В щечку, — краснеет и катает машинку по колену.

Так, а что дальше говорить? У моего сына тут сердечные переживания, а я никак не могу собраться с мыслями.

— Ты был рад этому поцелую?

Стоит выяснить по согласию ли моего сына поцеловали в щеку. Даша — девочка бойкая, резвая и могла сынулю моего зажать в углу и против воли наградить чмоком. Если так, то надо ему сказать, что поцелуи не стоит принимать, если не нравится.

— Да, — бубнит под нос, — он был по любви, а не просто так.

— Да? — удивленно тяну я.

— Просто так у Дашки было с Егором…

Вот это новость. У дошколят страсти кипят похлеще чем у взрослых.

— С тем Егором, в которого ты песком кидал?

— Да, — надувает щечки. — По делу же.

И не поспоришь. Мой сын, похоже, отбил очаровательную девочку песочными снарядами у соперника, и только сегодня объяснил свой поступок, а так ведь молчал, как маленький сердитый партизан.

— И мы хотим с Дашкой пожениться.

Я ждала этого разговора намного позже. Хотя бы к годам восемнадцати..

— Это серьезный шаг, Денис, — аккуратно подбираю слова, чтобы сын не обиделся и не закрылся, — а мама с папой Даши в курсе, что вы хотите пожениться?

— Она сегодня им скажет, — шмыгает и трет нос.

— Это правильно, такие вопросы надо обсуждать с родителями, — медленно киваю я. — А вы уже решили с кем будете жить, когда поженитесь?

— У нас, — уверенно и твердо говорит Денис. — Я не буду жить с чужими мамой и папой.

— Мы бы с папой тоже не хотели, чтобы ты жил с чужими мамой и папой, — притормаживаю у светофора и провожаю взглядов пешеходов. — А Даше будет с нами хорошо? Мы ведь для нее тоже чужие мама и папа. Скучать не будет?

Денис серьезно задумывается над моими словами и хмурит бровки. Видимо, этот вопрос будущие молодожены не обсуждали.

— А вы ее будете любить?

— Будем, конечно, — оборачиваюсь и улыбаюсь. — Но тут важно, будет ли Даше с нами хорошо и уютно. Она ведь любит своих маму и папу, как и ты нас. И ты, как мужчина, берешь ответственность за Дашу. Ты же будешь ей мужем.

Чешет висок и переводит взгляд на окно. Очаровательный маленький мужчина, который пал жертвой маленькой прелестницы.

— Я у Даши спрошу, — решительно кивает Дениска, — но жить с ее мамой и папой я не буду.

А вот первая сложность на пути к семейному счастью. И боюсь, что Дашенька разобьет сердечко Денису, учитывая, что она и Егора целовала. Песком сынуля кидался три дня назад, и по моим подозрениям тогда Даша и подарила чмок его сопернику.

— А Егора на свадьбу не позовем, — зло бурчит Денис. — Он больше не мой друг.

Нервно стучу пальцами по баранке. Не только у меня сердце ранено. И как быть? Как объяснить Денису, что жизнь полна разочарований, когда я сама с трудом сдерживаю слезы.

— Только ты решаешь с кем дружить, — тихо отвечаю я. — Песком, конечно, нехорошо кидаться…

— По делу же, — зло бубнит Денис.

Я и сама хочу швыряться песком, поэтому у меня нет серьезных аргументов против “по делу же”.

— Но я больше не буду кидаться в него песком, — Денис приглаживает волосы неуклюжей ручкой.

— Так? — я слышу в голосе сына зловещие нотки.

— Он лопнет от зависти, когда мы с Дашкой поженимся. И будет много плакать.

Пока я удивленно хлопаю глазами, Денис шепотом добавляет:

— Можно я скажу плохое слово? Очень надо, — стискивает в руках машинку и весь трясется от ярости.

— Можно, — я сглатываю.

— Егор… — Денис набирает полной грудью воздух и рычит сквозь зубы, — жопа с ушами!

Я аж вздрагиваю от его гневного голоска. Он с облегчением выдыхает и крутит колесики машинки, надув губы. С его обидой и ревностью и мне как-то стало свободнее дышать.

Паркуюсь у небольшого зеленого сквера:

— Давай прогуляемся? Мороженое поедим.

Только сладкое может ненадолго отвлечь от душевных терзаний и тревоги о будущем. Через пять минут мы уже сидим на лавочке под раскидистым тополем. По нашим лицам ползут солнечные пятнышки.

— Мам, тебе грустно, потому что я решил жениться? — Денис поднимает взгляд. — Если ты не хочешь, не буду…

Что нас ждет с Сашей. Развод? И он, вероятно, ударит в первую очередь по Денису. Вот есть мама и папа, а затем… О, Господи… Мышцы и кости пронизывает холодный озноб ужаса.

— Мам…

— Милый мой, — я с трудом поднимаю Дениску, усаживаю его на колени и обнимаю. — Я буду рада, если ты решишь связать судьбу с любимым человеком. Конечно, обычно это случается попозже.

— Тогда почему ты грустная?

Проклятье. Мой сын уже впитывает мое отчаяние.

— Помнишь, мы с тобой говорили, что иногда можно погрустить?

— Помню, — кивает и прижимается ко мне с объятиями, — тогда погрусти.

Целую его в макушку, и наблюдаю за воробьями в нескольких шагах. Вот-вот разрыдаюсь, но нельзя, как бы мне ни было больно за себя и Дениса, ведь его отец тоже предал. Возможно, в самое ближайшее будущее мой ненаглядный супруг придет и скажет, что требует развода, ведь встретил новую женщину.

— Вместе грустить хорошо, — шепчет Денис и поглаживает меня по руке. — Папа тоже иногда грустит, но один. Почему?

— Бывает, что хочется погрустить в одиночестве.

— Жизнь — это так сложно…

— Ты же мой маленький философ, — смеюсь и зарываюсь носом в мягкие волосы. — К бабушке с дедушкой в гости не хочешь?

— А ба приготовит мне блинчики?

— Она же их всегда готовит и только для тебя.

— Тогда хочу, — улыбается, но через секунду хмурится, — но папе тоже надо рассказать про Дашу.

— Согласна.

— А ты расскажешь?

— Конечно, — слабо улыбаюсь. — Или же завтра с утра он заберет тебя от бабушки и дедушки и ты ему сам все расскажешь.

— Да, я сам должен, — чешет щеку и серьезно сводит бровки вместе, — я пока подумаю, как папе про Дашу сказать.

— Подготовишь речь?

— Да.

— И в любой речи важно быть честным, да? — поглаживаю его по бархатной щечке.

Кивает и вновь меня обнимает с взволнованным шепотом:

— Тогда я не знаю, хочу ли я точно жениться, — замолкает и бубнит в ключицу. — Честным быть трудно. Мам, но я же обещал… Даша будет плакать…

— Ты поговори с ней, Дениска. В любви важны не только поцелуи, но и слова.

— Как у вас с папой?

Мое лицо косит от гримасы отчаяния. Да, мы ведем множество разговоров с ним, но все не о том. Как я могу учить сына быть честным, когда сама угодила в ловушку лжи?

— Я думаю, Даша тебя поймет, если ты раскроешь перед ней сердце, — заглядываю в карие глазки, которые достались Денису от его лживого отца, — да, возможно, будет плакать, но…