Туннель в небе. Есть скафандр – готов путешествовать (сборник) - Роберт Хайнлайн

Взгляд инструктора ушел в сторону, и Род задумался, не его ли тот имел в виду. Иногда ему казалось, что Мастер просто наслаждался, устраивая ему тяжелую жизнь. Однако он знал, что этот курс обязателен для всех, кто собирается работать во Внеземелье, ибо во Внеземелье полно таких мест, где ты или сообразителен, или мертв. Род решил пройти курс еще до колледжа – в надежде, что это поможет ему получить стипендию, – но он прекрасно понимал, что это не пустая формальность.

Оглядываясь вокруг, Род задумался: теперь, когда Джимми выбыл, ему надо сговориться с кем-то еще. Впереди сидели рядом Боб Бакстер и Кармен Гарсиа. Их он отмел сразу: эти наверняка отправятся вдвоем. Они собирались стать врачами-миссионерами и планировали пожениться, как только смогут.

Может быть, Иоганн Браун? Из него получился бы отличный напарник: силен, быстр и сообразителен. Однако Род не доверял ему и, кроме того, просто не был уверен, что тот захочет отправиться с ним вместе. Похоже, он совершил ошибку, не подружившись ни с кем, кроме Джимми.

Эта зулусская девушка, Каролина, с совершенно непроизносимой фамилией… Сильна как бык и абсолютно бесстрашна. Но брать в напарники девушек… Они слишком часто принимают строгие деловые отношения за романтические гамбиты. Взгляд Рода двигался по рядам, но в конце концов он был вынужден признать, что в аудитории нет никого, кому он хотел бы предложить стать его напарником.

– Проф, может, вы хоть намекнете? Брать с собой крем от загара? А может – мазь против обмораживаний?

Мэтсон усмехнулся:

– Сынок, я рассказал вам все, что знаю. Место для проведения экзамена выбрано преподавателем из Европы, а я выбирал место для его класса. Но где это, я знаю не больше вашего. Так что можете прислать мне оттуда открытку.

– Но… – Задавший вопрос парень вдруг замолк, потом резко встал. – Проф, это несправедливая проверка. Я выбываю.

– Мы, конечно, думали о справедливости в последнюю очередь, но я не понимаю, почему все-таки испытания кажутся вам несправедливыми.

– Нас могут забросить куда угодно…

– Верно.

– …на обратную сторону Луны, в вакуум. Или на планету с хлорной атмосферой. Или куда-нибудь посреди океана. Я даже не знаю, что с собой брать – скафандр или каноэ. Так что черт с ним, с этим экзаменом. В реальной жизни так не бывает.

– Не бывает, значит? – вкрадчиво переспросил Мэтсон. – То же самое сказал Иона, когда его проглотил кит. Однако я могу дать вам кое-какие наводки. Испытания, по нашему мнению, может выдержать любой, у кого хватит сообразительности и сноровки. То есть мы не выбросим вас в ядовитую атмосферу или в вакуум без дыхательных аппаратов, а если вы окажетесь в воде, то берег будет близко. В таком вот духе. Я не знаю, куда именно вас отправят, но я видел список экзаменационных территорий для выпускников этого года. Любой достаточно сообразительный человек может там выжить. Ты должен понимать, сынок, что Совет по образованию отнюдь не стремится прикончить всех претендентов на ключевые профессии.

Парень сел так же резко, как вскочил.

– Уже передумал? – спросил инструктор.

– Э-э-э… Да, сэр. Если испытания справедливые, я участвую.

Мэтсон покачал головой:

– Ты уже провалил экзамен. Свободен. В канцелярию можешь не заходить: я им сообщу.

Парень начал было протестовать, но Мэтсон только мотнул головой в сторону двери и коротко произнес:

– Вон.

В аудитории повисло неуютное молчание, и лишь когда за неудачником закрылась дверь, Мэтсон оживленно продолжил:

– Это курс прикладной философии, и здесь я решаю, кто готов к экзамену, а кто нет. Каждый, чье представление о мире складывается из понятий о том, каков он должен бы быть, а не каков он есть на самом деле, просто не готов к последнему экзамену. Научитесь расслабляться и проще относиться к ударам судьбы. Совсем ни к чему трепать себе нервы и тратить адреналин при каждом ее фортеле. Еще вопросы будут?

Вопросы были, но вскоре стало понятно, что Мэтсон или в самом деле не знает, где именно будут проходить испытания, или твердо хранит эту информацию в тайне. Он также отказался давать советы по выбору оружия, сказав просто, что школьный оружейник будет готов выдать у ворот любое стандартное оружие, а все «нестандартное» – на усмотрение испытуемых.

– Помните, однако, что самое лучшее оружие у вас между ушей, под скальпом. Разумеется, если оно заряжено.

Группа начала расходиться. Род тоже встал, собираясь идти. Мэтсон поймал его взгляд и сказал:

– Уокер, вы собираетесь сдавать экзамен?

– Да, сэр, конечно. А что?

– Зайдите, пожалуйста, ко мне.

Он завел его в кабинет, закрыл дверь и сел за стол. Затем взглянул на Рода, передвинул зачем-то пресс-папье и наконец произнес:

– Ты неплохой парень, Род… Но иногда, бывает, этого недостаточно.

Род промолчал.

– Скажи, пожалуйста, зачем ты сдаешь этот экзамен?

– Сэр?!

– Что «сэр»? – проворчал Мэтсон. – Отвечай на вопрос.

Некоторое время Род глядел на него в недоумении, потому что они уже говорили на эту тему при зачислении на курс, но потом снова принялся рассказывать о своих планах получить профессию для работы во Внеземелье.

– Мне обязательно нужно сдать «Выживание». Без этого я не смогу получить ученую степень даже по колониальному администрированию, не говоря уже о планетографии и планетологии.

– Значит, хочешь стать исследователем?

– Да, сэр.

– Как я?

– Да, сэр. Как вы.

– Хм… Поверишь ли ты, если я скажу, что это была самая большая ошибка в моей жизни?

– А? Нет, сэр.

– Я, в общем-то, и не надеялся. Сынок, самое лучшее было бы – знать тогда то, что я знаю сейчас. Разумеется, это невозможно. Но поверь мне, ты родился не в том веке.

– Как это, сэр?

– Мне кажется, ты романтик. А время сейчас действительно очень романтичное, вот поэтому-то для романтиков теперь просто нет места. Теперь нужны практичные люди. Сто лет назад ты мог бы стать адвокатом, банкиром или профессором, а свои романтические порывы удовлетворять чтением приключенческих книг или мечтами о том, кем бы ты стал, если бы тебе посчастливилось родиться не в такое скучное время. Но сейчас романтика и приключения – часть повседневной жизни, а потому в этой жизни нужны очень практичные люди.

– Но я-то чем плох? – Разговор уже начал раздражать Рода.

– Ничем. Ты мне нравишься, и я не хотел бы, чтобы жизнь обошлась с тобой сурово. Однако для настоящего «выживалы» ты слишком сентиментален и слишком эмоционален.

Мэтсон поднял руку, опередив его желание возразить.

– Подожди-подожди. Я знаю, что ты можешь разжечь огонь при помощи двух сухих слов. И мне лучше других известно о твоих отличных показателях практически по всем предметам. Я не сомневаюсь, что ты сумеешь сделать фильтр для воды голыми руками и знаешь, с какой стороны растет на дереве мох. Но я не думаю, что ты достаточно осторожен, чтобы не купиться на «мировую с Медведем»[2].

– Мировую с Медведем?..

– Это просто фигура речи, не обращай внимания. Сынок, я думаю, тебе нужно отказаться от экзамена. Если будет необходимо, ты сможешь повторить этот курс в колледже.

Род упрямо затряс головой, и Мэтсон тяжело вздохнул:

– Я ведь имею право просто отстранить тебя. Может, именно так мне и следует поступить.

– Но почему, сэр?

– В том-то и дело, что я не могу объяснить тебе причину. По оценкам ты один из лучших моих учеников. – Он встал и протянул Роду руку. – Удачи. И помни: если жизнь загонит тебя в тупик, всегда поступай, как сочтешь нужным, и ни о чем не жалей.

Вообще-то, Роду нужно было домой. Его родители жили в пригороде Большого Нью-Йорка, расположенном на плато у Гранд-каньона, куда вели ворота «Хобокен». Но ему требовалось сделать пересадку в «Эмигрантс-гэп», и он не удержался от того, чтобы остаться и поглазеть.

Выйдя из подземки, нужно было свернуть направо, подняться лифтовым колесом на следующий уровень и пройти через ворота на Аризону к движущейся полосе. Но он задумался о припасах, снаряжении и оружии для завтрашнего экзамена, и ноги сами повернули налево, к движущейся полосе, ведущей к огромному комплексу планетарных ворот.

Род сразу пообещал себе, что задержится только на десять минут: не хотелось опаздывать к обеду. Он просочился через толпу и оказался в зале – на зрительной трибуне над эмиграционным ярусом. Комплекс был новый, его открыли только в шестьдесят восьмом. Раньше эмиграционный пункт располагался в Джерси, в нескольких километрах от питавшего его реактора, но теперь там занимались только транспортировкой в пределах Земли и торговлей с Луной.

Трибуна была выстроена прямо напротив шести пространственных ворот и вмещала более восьми тысяч человек, но в тот день половина мест пустовала, а все зрители сбились поближе к центру. Именно там Роду и хотелось устроиться, чтобы видеть все шесть ворот сразу. Он протолкался по среднему проходу и присел у ограждения, но тут заметил, что освободилось место в первом ряду, и рванулся к нему, чуть-чуть опередив мужчину, который кинулся было туда же из соседнего прохода, однако, поняв, что опоздал, остановился и уставился на Рода сердитыми глазами.