Вернер фон Браун: человек, который продал Луну - Деннис Пишкевич

В соответствии с программой запуска, через 58 секунд после старта на ракеты был послан сигнал, по которому сработало устройство, перекрывающее доступ топлива к двигателям. К этому моменту «Фау-2» уже двигались со скоростью 5600 км/час. После прекращения подачи топлива аппараты замедлили подъем и продолжили движение по баллистической траектории, подчиняясь законам инерции и тяготения.

В 18 часов 43 минуты первая из ракет врезалась в землю в городке Чизик, в 10 км от центра Лондона. Взрыв огромной силы сотряс воздух, оставив после себя кратер в центре одной из дорог. Были сметены с лица земли шесть близлежащих домов и в два раза больше домов получили серьезные повреждения от ударной волны. В Лондоне были слышны два громких взрыва, похожих на раскаты грома. Источником этих звуков были две ударные волны, образовавшиеся еще в воздухе, когда ракета преодолела звуковой барьер. Эти волны достигли места падения ракеты уже после взрыва тонны смертельного груза.

Когда спасательные команды прибыли в Чизик, то обнаружили, что в результате ракетной атаки погибли три человека и серьезно ранены еще десять. Так удивительное творение человеческого разума и рук совершило свои первые убийства на войне.

Через 16 секунд после первого взрыва вторая ракета обрушилась на Эппинг, расположенный в 24 км к северо-востоку от центра Лондона. Было снесено несколько деревянных строений, но более серьезных разрушений и жертв не было вообще. До того как две ракеты упали неподалеку от Лондона, утром этого же дня одна «Фау-2» упала в пригороде Парижа, но о каких-либо серьезных разрушениях не сообщалось.

В течение следующих семи месяцев нацистская Германия в отчаянной попытке переломить ход войны выпустила в сторону Англии свыше 1300 ракет «Фау-2».

После расчистки завалов, возникших после этих взрывов, выяснилось, что в Лондоне погибли 518 человек, а в остальных регионах Англии — 537. Всего же в Европе, по приблизительным оценкам, от взрывов «Фау-2» погибли 2724 и серьезно ранены 6467 человек. На Антверпен обрушилось 1265 ракет, а на Париж и другие крупные европейские города — на несколько сотен больше, чем, на Антверпен. Точно оценить количество жертв на континенте, к сожалению, не удалось.

Количество погибших в результате ракетных обстрелов, конечно же, несравнимо меньше, чем полное число жертв Второй мировой войны или даже жертв Холокоста. Но за каждой из этих жертв — десятки человеческих трагедий. Смерть, принесенная ракетами, настигла в основном мирных жителей. Прошло несколько лет после окончания Второй мировой войны, прежде чем мир узнал имя и увидел на фотографиях в прессе лицо человека, создавшего ракеты «Фау», кардинально изменившие характер войны, но, к счастью, не повлиявшие на ее исход. Через несколько десятилетий этот же человек поможет человечеству узнать множество тайн Вселенной.

1

Иммигрант

Я всегда был немцем и остаюсь им.

Молодой мужчина, высадившийся на землю с борта грузового самолета С-54, был иммигрантом, подобно многим другим прибывшим в Соединенные Штаты. Он так же, как и другие, надеялся осуществить свои мечты, начать новую жизнь и забыть грехи и преступления, совершенные в прошлом. Прибытие на базу ВВС в Уилмингтоне было для него чем-то вроде второго рождения или крещения, которое очистило его от грехов предыдущей жизни.

Однако в отличие от своих предшественников он прибыл в Америку не как свободный человек, а под надзором офицеров американской армии. Вместе с ним на американскую землю прибыли еще шесть его коллег. Это были известные в Германии специалисты в области ракетостроения. Будучи не самым старшим по возрасту, он, несомненно, был выше своих коллег по занимаемому положению, а также лидером этой семерки еще до того, как нацисты захватили власть в его родной стране. Этого человека звали Вернер фон Браун.

На следующий день семерых немецких специалистов на небольшом двухмоторном самолете DC-3 быстро доставили на военный аэродром в окрестностях Бостона. После приземления их отвезли в бостонский морской порт, а оттуда — в Форт-Стронг, расположенный в пяти милях от Бостона, на Лонг-Айленде.

Форт-Стронг был резиденцией армейской разведки США и немецких иммигрантов там должны были допросить и решить их дальнейшую судьбу. Задаваемые немцам вопросы не отличались от тех, на которые они отвечали несколько месяцев назад, в Германии, после того как добровольно явились в расположение одной из американских частей. После окончания допросов армейские чиновники подготовили семь досье, в которых было зашифровано, чем эти люди будут заниматься в Соединенных Штатах и на кого работать. В личном деле Вернера фон Брауна было записано, что ему 34 года, что его рост составляет около двух метров, а вес — 78 кг. Были зафиксированы и внешние приметы: голубые глаза, светлые волосы и здоровый цвет лица. В качестве особых примет значились след от послеоперационного шва на левой руке и шрам на верхней губе.

Вернер фон Браун был счастлив оказаться на американской земле, но физически он чувствовал себя неважно. Зимой, в последние месяцы Второй мировой войны, он попал в автомобильную катастрофу, и его шрамы были следами залеченных травм. Сильнейший ушиб плеча давал о себе знать неожиданными ноющими болями, а из-за перелома левой руки в двух местах он не мог ею двигать и даже сгибать и разгибать пальцы. Кроме того, даже после снятия гипса в руке возникали боли, которые усиливались в сырую погоду. В дополнение к этому он незадолго до отъезда из Европы переболел гепатитом.

Свободное время немцы заполняли игрой в «Монополию» либо долгими прогулками на свежем воздухе вдоль берега Лонг-Айленда. Мрачная интерлюдия в Форт-Стронге закончилась 1 октября 1945 года, после того как майор Джеймс Хэмилл подписал документ, согласно которому семеро немецких специалистов переходили под его надзор. В тот же день в пресс-релизе военное министерство сообщило о присутствии на территории Соединенных Штатов ученых и специалистов в области ракетостроения и об участии этих людей в осуществлении операции «Оверкаст».

Планы иммиграции выдающихся немецких ученых и инженеров были одобрены военным министерством с первой же попытки, поскольку использование знаний и опыта этих людей было жизненно важным для обеспечения безопасности и укрепления обороны Соединенных Штатов.

Изучение документации по использованию уникального оборудования и германской технологии и, наконец, производству первых образцов ракет из деталей, доставленных из поверженного Третьего рейха, было бы уже достаточным для того, чтобы развернуть собственную ракетную программу. Но в Соединенных Штатах кроме этого теперь были высококвалифицированные специалисты и талантливые ученые из Германии, и это позволило американцам использовать германский опыт в области ракетостроения в полной мере.

Немецкие ученые и инженеры будут находиться под бдительным контролем со стороны военного министерства и будут участвовать лишь в наиболее приоритетных проектах армии и флота США.

В американской прессе это сообщение не обсуждалось, оставшись почти незамеченным. Но уже через год, когда армейские чиновники сообщили репортерам детали и назвали имена некоторых немецких экспертов-ракетчиков, народ и общественность США тут же отреагировали на происходящее, заметив как достоинства, так и недостатки привлечения специалистов из Германии.

Майору Хэмиллу было поручено начать осуществление программы разработок управляемых ракет. Пока у него было всего семь подчиненных. С одним из них, Вернером фон Брауном, он отправился в Вашингтон, округ Колумбия, чтобы представить выдающегося конструктора ракет генералам из армии США. Остальных шестерых Хэмилл отправил на испытательный полигон в Абердин, штат Мэриленд. Им предстояло заняться сортировкой семи тонн технической документации, которая упаковывалась немцами на Пенемюнде в спешке, поскольку к городу приближались советские войска.

Проведя несколько дней в Вашингтоне и обсудив важность ракет как нового типа вооружений, Хэмилл отправился вместе с фон Брауном в Эль-Пасо, штат Техас. На промежуточной станции Сант-Луис в поезд село довольно много раненых из 101-й и 82-й американских воздушных дивизий. Хэмилл быстро сообразил, что ехать в одном вагоне с американскими летчиками, да еще раненными на войне, — затея опасная для них обоих, и на ближайшей станции с трудом, но раздобыл билеты на другой пассажирский поезд.

После пересадки обнаружилось, что места у Хэмилла и фон Брауна в разных концах вагона. Это больше всего беспокоило майора, поскольку ему было приказано ни на секунду не упускать фон Брауна из виду и не позволять ему вступать в разговор с кем-либо из пассажиров. Однако ехать было недолго. Хэмилл разместился так, чтобы видеть плечо фон Брауна, и немного успокоился.