Патриот. Звезда морей (СИ) - Шенгальц Игорь Александрович

На улице взревел мотор — его хорошо было слышно из-за распахнутых настежь дверей черного хода. Настя отыскала нужный мехваген. Рассохин досчитал до десяти, давая девушке время сориентироваться в новом транспортном средстве, а после разрядил остатки барабана, вновь заставив бандитов попрятаться за диванчиками и столиками, и мощным рывком бросил свое тело в коридор.

Пули застучали по деревянной обивке, но Илью не задели, а через десять секунд он уж выскочил во двор, добежал до мехвагена и запрыгнул на сиденье рядом с водителем. Настя тут же выжала педаль газа, и «белло» вырулил на проезжую часть, снеся по дороге деревянный шлагбаум.

— Куда ехать? — поинтересовалась Настя.

Рассохин обернулся назад, но здание отеля уже скрылось за поворотом дороги, и преследователи временно пропали из виду. Четвертый бандит сглупил, покинув свой мехваген. Теперь им потребуется несколько минут, чтобы начать погоню, а за это время вполне можно успеть скрыться в лабиринте улочек.

— Тут налево, — скомандовал он, — потом сразу направо.

Иберийский* городок Жирона спал глубоким и спокойным сном праведника. На улицах было пусто, а «белло» ревел, как разъяренный слон, привлекая к себе внимание. Если у людей Валентино имелась поддержка, тем более местных легавых, то шансы на успех побега значительно снижались. Поэтому Илья решил не прятаться в городе до утра, а покинуть его немедленно.

*Иберия— здесь, Испания.

Вот только куда податься? Если их нашли так далеко от Сицилии, то найдут везде. Удивительно, что преследователи не настигли их раньше, в Монако или Марселе, где Рассохин и не думал скрываться. Они останавливались в самых дорогих отелях, жили на широкую ногу, ни в чем себе не отказывая. Впрочем, больше ночи в одном месте они не проводили. Может, это их и спасало. И все же, почему догнали их только здесь, в Жироне?..

Через полчаса, покинув пределы города, «белло» понесся по одной из пригородных дорог в сторону Мадрида. Люди Валентино так и не появились на хвосте. Они все же потеряли мехваген в городе, и теперь им требовалось некоторое время, чтобы вновь выйти на след беглецов.

Если, конечно, все дело в отслеженном сигнале переговорника. Но Рассохин не очень-то верил в подобное. Вероятно, информация о нем пошла по иным каналам, и кто-то, увидев их с Настей в Жироне, попросту сдал его Валентино. За вознаграждение, естественно. И немалое.

Теперь же до того момента, пока не найдут раненого (или даже убитого) портье, пока жандармерия не поднимет шум, пока не начнутся масштабные поиски, можно не беспокоиться и мехваген не менять. Времени — максимум до утра, или и того меньше.

За эти несколько часов нужно убраться как можно дальше от Жироны, залечь на дно, затаиться и выжидать, пока все не уляжется. Потом сменить документы, продать алмазы и исчезнуть навсегда.

Настя сосредоточено следила за дорогой, не задавая вопросов. Внешне казалось, что произошедшее оставило ее равнодушной, но Илья знал, что это далеко не так. Просто она, как настоящая женщина, полностью доверилась в критической ситуации своему мужчине, посчитав, что как придет подходящая минута, он сам ей все расскажет.

Рассохин включил радиоприемник — их не так давно начали монтировать в мехвагены. Некоторое время играло нечто спокойное, расслабляющее, а потом начались трехчасовые новости. Илья почти не понимал по-иберийски — язык королевства был не слишком популярен в остальных странах (недаром выражение «в ибирях» произошло как раз из-за удаленности Иберийского полуострова от центра Европы, а в самой Иберии оно трансформировалось в обратную сторону и звучало «в сибирях»). К тому же качество приема сигнала оставляло желать лучшего, но все же сквозь хрипы и помехи он различил в возбужденном голосе ведущего знакомые слова: Жирона, бандиты, перестрелка…

Портье уже обнаружили. Несмотря на быстротечность произошедшего, выстрелы и шум привлекли внимание местных, и кто-то вызвал жандармов. Значит, их уже ищут и от машины нужно избавляться немедленно.

— Какой крупный город тут поблизости? — спросил он.

Настя ненадолго задумалась.

— Вроде бы, мы не слишком далеко от Барселоны. Мы едем уже около часа, значит еще час-два и будем на месте. Да, вот указатель!

— Идеально! — решил Рассохин. — Как раз то, что надо. Барселона — крупный порт. Мы сядем на первый попавшийся корабль, куда бы тот ни шел. Спрятаться у всех на виду — отличная идея!

— Круиз, — улыбнулась Настя. — Давно мечтала отправиться в морское путешествие…

— И ты в него отправишься, обещаю, со всеми удобствами и в каюте первого класса.

— Я листала буклеты в отеле, там было сказано, что один из лайнеров отходит сегодня утром из Барселоны в Колумбиану.

— Да, это нам подходит, — согласно кивнул Илья.

Илья Алексеевич Рассохин — бывший пехотный риттер-лейтенант Руссо-Пруссии биографию к своим тридцати пяти годам имел такую, что хватило бы на несколько толстых приключенческих книг, и обладал исключительно взрывным, авантюрным характером.

Родился он в провинциальном уральском городке, практически на границе империи с Сибирским атаманством, над которым долгие полвека после отделения висела реальная опасность императорского возмездия. К тому же узкоглазые граждане Поднебесной в последние годы начали поднимать головы, и пока вполголоса, но с каждым днем все громче заявляли свои права на часть земель, а оправившиеся после войны ниппонцы их в этом активно поддерживали, хотя атаманство и не входило в ближний круг их геополитических интересов. Но Батька умело лавировал между Руссо-Пруссией и Поднебесной, умудряясь до сих пор сохранять статус-кво.

С детства не имея иной цели, кроме как пойти по стопам отца и деда, и заняться воинским ремеслом, Рассохин дослужился до лейтенантского чина, но, устав от беспросветной монотонности гарнизонного существования, общей тупости начальства и поняв, что будущего в армии у него попросту нет, он в хлам разругался со своим непосредственным командиром. Дело кончилось дракой, и плохо бы ему пришлось, если бы майор-баронет не оказался человеком отходчивым и незлобивым. Он простил Илье пару синяков и отправил его в запас по «личному прошению в связи с семейными обстоятельствами», не доводя дело до военного трибунала. После чего бывший лейтенант подался в солдаты удачи к франкам, где оттрубил без малого шесть лет. За это время он объездил полмира, побывав и во всех странах Магриба* и колониальном Заире. Это не считая регулярных поездок в другие части света с миссиями, цели и задачи которых широкая публика знать была не должна.

* Магриб — название, данное средневековыми арабскими моряками странам Северной Африки, расположенным к западу от Египта.

После очередного ранения, к счастью, не особо серьезного, Рассохин ушел из Легиона на вольные хлеба. Скопленных средств и обретенных связей вполне хватило, чтобы открыть собственное дело — небольшую торговую компанию, но быстро разорился — все его знания и умения лежали совершенно в иных областях. Он остался, как и шесть лет назад, с пустыми карманами, забитыми лишь нереализованными амбициями.

В Руссо-Пруссии как раз настали смутные времена, весь мир всколыхнуло появление иномирянских посольств. Оказалось, что вселенная гораздо больше, чем это представлялось прежде, но никаких конкретных благ от появления чужаков обычные люди не получили. Цены на хлеб только росли. К тому же император Константин вел крайне жесткую внешнеполитическую линию, и все в душе готовились к большой новой войне. Поэтому Рассохин, оказавшийся на тот момент на Сицилии, возвращаться на родину не спешил, но и жить без средств оказалось невозможно.

Тогда-то и подвернулся ему Валентино Давиано — глава клана, уважаемый человек. Сицилийцы чужих во внутренний круг не принимали, но время от времени пользовались наемниками для разного рода деликатных поручений. Одним из таких людей и стал Рассохин. Он выполнял для клана нужную работу, получая за это весьма весомое вознаграждение. Работа эта, надо сказать, была хоть и не вполне законной, но до поры, до времени Илья умудрялся обходиться без крови, как чужой, так и своей.