Фимиамы - Фёдор Сологуб

 Ты был горд,

Кто ж теперь тебя обидел,

 Бог иль черт?

 — Хнык, хнык, хнык! —

Хныкать маленький привык.

— Ах, куда, куда ни скочишь,

 Всюду ложь.

Поневоле, хоть не хочешь,

 Заревешь,

 — Хнык, хнык, хнык! —

Хныкать маленький привык.

Что тебе чужие бредни,

 Милый мой,

Ведь и сам ты не последний,

 Крепко стой!

 — Хнык, хнык, хнык! —

Хныкать маленький привык.

Знаю, надо бы крепиться,

 Да устал,

И придется покориться.

 Кончен бал!

 — Хнык, хнык, хнык! —

Хныкать маленький привык.

Ну, так что же! Вот и нянька

 Для потех.

Ты на рот старухи глянь-ка,—

 Что за смех!

 — Хнык, хнык, хнык!

Хныкать маленький привык.

— Этой старой я не знаю,

 Не хочу,

Но дверей не запираю,

 И молчу.

 — Хнык, хнык, хнык!

Хныкать маленький привык.

               * * *

Как же богат я слезами!

Падают с неба дождем,

Тихо струятся ручьями,

Бьют и сверкают ключом.

Только глазам недосужно

Слезы еще проливать,

Да и не нужно, не нужно

Солнечный свет затмевать.

               * * *

Замолкнули праздные речи,

Молитвой затеплился храм,

Сияют лампады и свечи,

Восходит святой фимиам.

Возносим пасхальные песни

От слезно-сверкающих рос.

Воскресни, воскресни,

Воскресни, Христос,

Вливаются светлее вести

В ответный ликующий стих;

К сберегшей венец свой невесте

Нисходит небесный Жених.

               * * *

Печальный друг, мой путь не прокляни,

Лукавый путь веселого порока.

К чему влачить безрадостные дни?

Желания обуздывать жестоко.

Не хочешь ли загробного венца?

Иль на земле отрадна долговечность?

Греши со мной, люби мою беспечность,—

Нам далеко до темного конца.

Смотри, сняла я медленные платья,

И радостной сияю наготой.

Познай любовь, познай мои объятья,

Насыть и взор, и душу красотой.

Настанет срок, прекрасное увянет,

Тогда молись и плачься о грехах,

И если плоть твоя грешить устанет,

Мечтай о счастье в вечных небесах.

               * * *

Знаю знанием последним,

Что бессильна эта тьма,

И не верю темным бредням

Суеверного ума.

Посягнуть на правду Божью —

То же, что распять Христа,

Заградить земною ложью

Непорочные уста.

Но воскресший вновь провещит,

Будет жизнь опять ясна,

И дымяся затрепещет

Побежденный Сатана.

               * * *

Мой милый друг! я прежде был

 Такой же, как и ты,

И простодушно я любил

 Весну, цветы, мечты.

Любил ночные небеса

 С задумчивой луной,

Любил широкие леса

 С их чуткой тишиной,

Мечтал один, и ждал один

 Каких-то светлых дней,

Каких-то сладостных годин

 И радостных огней,

               * * *

Небо — моя высота,

Море — моя глубина.

Радость легка и чиста,

Грусть тяжела и темна.

Но, не враждуя, живут

Радость и грусть у меня,

Если на небе цветут

Лилии светлого дня,—

Волны одна за одной

Тихо бегут к берегам,

Радость царит надо мной,

Грусти я воли не дам.

Если же в тучах скользит

Змеи, звеня чешуей —

Волны кипят и гремят,

Дерзкой играя ладьей,

Буйная радость дика,

Биться до смерти я рад,

Разбушевалась тоска,

Нет ей границ и преград.

                 Клевета

Лиловая змея с зелеными глазами,

Я все еще к твоим извивам не привык.

 Мне страшен твой, с лукавыми речами,

  Раздвоенный язык.

Когда бы в грудь мою отравленное жало

Вонзила злобно ты, не возроптал бы я.

 Но ты всегда не жалом угрожала,

  Коварная змея.

Медлительный твой яд на землю проливая,

И отравляя им невинные цветы,

 Шипела, лживая и неживая,

  О гнусных тайнах ты.

Поднявши от земли твоим холодным ядом

Среди немых стволов зелено-мглистый пар,

 Ты в кровь мою лила жестоким взглядом

  Озноб и гнойный жар.

И лес, где ты ползла, был чудищами полон,

Дорога, где я шел, свивалася во мгле.

 Ручей, мне воду пить, клубился, солон,

  И мох желтел в золе.

               * * *

Знаю правду, верю чуду,

И внимаю я повсюду

Тихим звукам тайных сил.

Тот просвет в явленьи всяком,

Что людей пугает мраком,

Я бесстрашно полюбил.

Я не ваш, я бесполезный.

Я иду над вечной бездной

Вдаль от блага и от зла.

Мне всегда несносно-чужды

Все земные ваши нужды,

Преходящие дела.

               * * *

Зачем любить? Земля не стоит

 Любви твоей.

Пройди над ней, как астероид,

 Пройди скорей.

Среди холодной атмосферы

 На миг блесни,

Яви мгновенный светоч веры,

 И схорони.

               * * *

                       Нине Каратыгиной

Вы любите голые девичьи руки,

И томно на теле шуршащие бусы,

И алое, трепетно-знойное тело,

И животворящую, буйную кровь.

И если для сердца есть терпкие муки,

И совесть глубокие терпит укусы,

И только жестокость не знает предела,

Так что ж, — и такою любите любовь.

               * * *

Дай мне эфирное тело,

Дай мне бескровные вены!

К милому б я полетела

Мимо затворы и стены!

Дай мне прозрачное тело,

Сбросить бы тесные платья!

К милому б я полетела

Пасть, замирая, в объятья.

Дай мне крылатое тело,

Трепетно-знойные очи!

К милому б я полетела

Яркою молнией ночи.

               * * *

Не думай, что это — березы,

А это — холодные скалы.

Все это — порочные души.

Печальны и смутны их думы,

И тягостна их неподвижность,

И нам они чужды навеки,

И люди вовек не узнают

Заклятой и страшной их тайны.

И мудрому только провидцу

Открыто их темное горе

И тайна их скованной жизни.

               * * *

Как лук, натянутый не слишком туго,

Я животом и грудью встречу друга,

И уж потом в объятья упаду.

Но и тогда, когда темны ресницы,

Я сохраню тот выгиб поясницы,

С которым я в дневных лучах иду.

Пряма в толпе, я вовсе не другая

И в час, когда пред ним лежу нагая,

Простершися во весь надменный рост.

С покорностью любовь не познакомит,

И обнимающий меня не сломит

Стремительного тела крепкий мост.

               * * *

Под сению Креста рыдающая мать.

Как ночь пустынная, мрачна ее кручина.

Оставил Мать Свою,— осталось ей обнять

Лишь ноги бледные измученного сына.

Хулит Христа злодей, распятый вместе с ним:

— Когда ты Божий Сын, так как же ты повешен?

Сойди, спаси и нас могуществом твоим,

Чтоб знали мы. что ты всесилен и безгрешен.—

Любимый ученик сомнением объят,

И нет здесь никого, в печали или злобе,

Кто верил бы, что Бог бессильными распят

И встанет в третий день в своем холодном гробе.

И даже сам Христос, смутившись наконец,

Под гнетом тяжких дум и мук изнемогая,

Бессильным естеством медлительно страдая,

Воззвал: — Зачем меня оставил Ты, Отец! —

В Христа уверовал и Бога исповедал

Лишь из разбойников повешенных один.

Насилья грубого и алчной мести сын.

Он сыну Божьему греховный дух свой предал.

И много раз потом вставала злоба вновь,

И вновь обречено на казнь бывало Слово,

И неожиданно пред ним горела снова

Одних отверженцев кровавая любовь.

               * * *

Муж мой стар и очень занят, все заботы и труды,

Ну, а мне-то что за дело, что на фраке три

     звезды!

Только пасынок порою сердце мне развеселит,

Стройный, ласковый и нежный, скромный мальчик

     Ипполит.

Я вчера была печальна, но пришел любезный гость,

Я все горе позабыла, утопила в смехе злость.

Что со мной случилось ночью, слышал только

     Ипполит,

Но я знаю, скромный мальчик эту тайну сохранит.

Утром, сладостно мечтая, я в мой светлый сад

     вошла,

И соседа молодого я в беседку позвала.

Что со мной случилось утром, видел только

     Ипполит,