Я искал не птицу киви - Игорь Зотиков

Согласованное научное сотрудничество учёных различных стран, начало которому было положено во время Международного геофизического года, успешно развивается. Ведутся научные наблюдения на постоянных и временных станциях, осуществляются различного рода международные программы и «проекты», налажен обмен научной информацией и специалистами между различными странами.

Книга, предлагаемая читателю, посвящена международному сотрудничеству учёных в изучении самого сурового на Земле материка — Антарктического. Однако рассказать о научном сотрудничестве — не единственная цель автора этой книги. Значительную часть её составляют впечатления о пребывании в США и Новой Зеландии, незабываемые воспоминания о встречах с простыми людьми этих стран, которые превыше всего ставят дух содружества в любой его форме и не хотят, чтобы ветер «холодной войны», снова раздуваемой на Западе, достиг ледяного континента, где в исключительно суровых природных условиях сложились тёплые, дружественные отношения научного сотрудничества и взаимопомощи. Прочитав эту интересную, увлекательную книгу, читатель поймёт, что автор действительно искал не птицу киви. Он искал и находил людей, для которых содружество и взаимопомощь являются естественной и единственной формой человеческих взаимоотношений.

Л. И. ДУБРОВИН

СЧАСТЛИВЫЕ СЕЗОНЫ НА ШЕЛЬФОВОМ ЛЕДНИКЕ РОССА

Так выглядит горная Антарктида летом.

«Полночь южнополярного лета» Масло. 35X25 см. Картон.

«Антарктида летом». Масло. 35X25 см. Холст на картоне.

«Антарктическая станция Мак-Мёрдо». Масло. 50X35 см. Холст на картоне.

«Лето на шельфовом леднике Росса. Антарктида». Масло. 50X35 см. Холст на картоне.

«Барьер ледника Росса. Антарктида». Масло. 50X35 см. Холст на картоне.

«Буровая во льдах». Масло. 50X35 см. Холст на картоне.

Наша палатка на «Джей-Найн», доставшаяся нам «по наследству». Все, что лежит на снегу возле неё, мы везли сюда самолётами через весь земной шар.

Так выглядел один из механиков станции «Джей-Наин». Так выглядели там многие.

Команда Джима Браунинга бурит скважину. Шланги на переднем плане полны горячей воды.

А это сам Джим Браунинг — инженер-изобретатель из маленького городка Лебанон. Это он пробурил ледник «огневым» буром, похожим на примус.

Один из моментов бурения.

Панорама лагеря «Джей-Найн» после того, как на станцию привезли огромный паровой котёл с такой вот «фабричной» трубой.

Самолёты на «Джей-Найн» прилетали почему-то всегда ночью. Полярным летом, конечно, светло круглые сутки, но ночью мы всё-таки предпочитали спать.

Наша группа на «Джей-Найн» за работой.

В палатке под названием «футбольный зал» мы готовили к спуску ультразвуковые датчики «зонтика», который будет опущен под ледник и вморожен там навсегда.

Так выглядела «центральная площадь» «Джей-Найн».

Проект РИСП

Казалось бы, совсем недавно я получил письмо от геофизика Джона Клауха. Он работал тогда в университете маленького города Линкольн, столицы штата Небраска. Было это в 1971 году. Много воды утекло с тех пор…

«Дорогой Игорь, — писал Джон, — ты знаешь, что такое шельфовый ледник Росса, Это крупнейшая в мире плавающая на поверхности моря ледяная плита толщиной почти километр, а размерами она такая же, как наш штат Техас или Франция. Плита эта с незапамятных времён покрывает южную часть моря Росса, но подо льдом ещё остаётся слой воды глубиной 200 — 300 метров. Ледник непрерывно движется с юга на север, где на границе с открытым морем обламывается, образуя айсберги; положение края ледника почти не меняется.

С юга поступает новый лёд. Образуется он в основном за счёт потоков льда, стекающих из центральных областей Антарктиды. Ледник непрерывно плывёт, и плывёт не так уж медленно: скорость его движения — до пятисот метров в год. Да что тебе говорить! Все это ты знаешь сам. Ведь именно на этом леднике мы с гобой встретились в первый раз. Пишу я, чтобы сообщить: мы решили пригласить тебя участвовать в комплексном исследовании этого удивительного создания природы. Сможешь ли ты принять участие в работе, которую мы назвали «Проект исследования шельфового ледника Росса», или, сокращённо, Проект РИСП? Одной из главных задач Проекта является выяснение вопроса — тает или намерзает лёд под ледником в местах, удалённых от открытого моря?…»

Смогу ли?!… Да ведь я много лет и сам пытался выяснить именно это! Делал расчёты, но всё это была только теория, построенная на стольких произвольных предположениях, что уж мне-то, её автору, было больше, чем другим, ясно, как важно её проверить. Целый год провёл я в составе американской антарктической экспедиции у края этого ледника. Но лишь немногое стало чуть-чуть яснее. Силы были неравные. Я и мои коллеги из США, да и не только из США, действовали тогда против ледяного колосса что называется в одиночку…

Директором Проекта был назначен геолог Джим Замберг — седой, высокий, худой интеллигентный человек. Сын плотника из Массачусетса, Джим со своим аккордеоном был не только душой любой компании, но и большим учёным. Много лет провёл он на шельфовом леднике Росса — тоже пытался выяснить, тает или намерзает лёд снизу, конечно, по данным, которые можно получить с поверхности ледника. Он первым предположил, что лёд намерзает снизу.

Джим так рьяно взялся за дело, что директором Проекта оставался совсем недолго — пересел в кресло президента университета штага Небраска. И вот теперь Проект возглавлял молодой геофизик доктор Джон Клаух, письмо от которого я получил. Я хорошо помнил Джона по Антарктике. Невысокий крепыш, скуластое лицо, ржаные усы, заострённые, вразлёт. Широко поставленные серьге в упор глядящие глаза. Носил он грубый шерстяной свитер и чёрную матросскую шапочку. Когда Джон брался за дело, забывал все: пыхтя и свирепо шевеля усами, что-то прикручивал, тянул, тащил, не щадя ни себя, ни других. В эти моменты он чем-то напоминал матроса парусного флота А может, эта ассоциация возникла после посещения его дома в Америке. На стенах гостиной мне сразу же бросились в глаза фотографии офицеров старого флота.