День физкультурника (СИ) - Ильяс

обсудим устройство общественной жизни на нашей планете. Ответьте, пожалуйста, что такое государство, для каких целей оно существовало?

Лес рук. Минда, кареглазая девушка, умоляюще смотрит на учителя.

— Да, Минда?

— Государства существовали до 2040 г., когда человечество оценило пользу коммунистического устройства! — скороговоркой сказал девушка. — Государство — аппарат принуждения, использовавшийся группами капитал-эгоистов, для собственного обогащения. Остальные были вынуждены умирать с голоду, до тех пор пока Лакдауз-Скобида не доказал неразумность этого пути!

— Хороший ответ, спасибо! Все ли согласны с такой трактовкой? — одинокая рука Вика взмыла в воздух. Бунтарь никогда не упускал случая поспорить.

— Слушаем тебя, Вик.

— А я вот не согласен. Государство — хорошо — ты можешь делать то, что захочешь, и всё зависит от тебя!

— Допустим, Вик. А чем занималась полиция и другие репрессивные органы в государстве?

— Защищали граждан.

— Посредством чего?

— Закона! — бойко ответил парень.

— А значит ли, что ты свободен, когда существует множество законов, сковывающих человека по рукам и ногам?

— Вы путаете свободу и вседозволенность. Это разные вещи. — парень умелый спорщик.

— Хорошо, что же ты понимаешь под вседозволенностью?

— Делаю, что захочу.

— Верно. А сейчас ты разве не делаешь, что хочешь?

— Ну, в принципе, да…

— Значит ли тогда, что мы не можем обойтись без законов?

— Ну, какие-то законы всё же нужны… — пробормотал парень.

— Друзья, какой единственный закон действует на планете?

— Да, Ласана?

— Нельзя убивать разумных.

— Правильно. Что за этим последует?

Вик потянул руку, но Василий решил опросить Антона — парня, что всё знает, но не любит рисоваться.

— Антон, ответь, пожалуйста, на вопрос.

Русоволосый парень тихо проговорил:

— Частичное ограничение свободы воли.

— А точнее?

— Ментальный блок, блокирующий возможность повторить подобное.

— Антон, как ты считаешь, заслуженное наказание для убийцы?

— Я считаю, что это слишком суровое наказание, Василий Олегович. Даже малейшие вмешательство в свободу воли преступно.

Класс разделился пополам — часть считала, что такое наказание справедливо, а вторая, что нет.

— Граждане, на самом деле вопрос не имеет решения — по крайней мере сейчас. С одной стороны, вмешательство в свободу воли нарушает нашу мораль, а с другой — если существует возможность повторения убийства, её следует избежать.

Василий решил перейти к следующей теме.

— Раз у нас нет государства, то чем занимаются чиновники? Зачем они нужны? Джамаль, что ты думаешь по этому поводу?

Темноволосый парень задумчиво посмотрел в окно, а затем неспеша начал говорить:

— Я думаю, что это традиция. Уважаемые люди следят за проведением культурных мероприятий. Тем более они даже не получают трудочасов за это, а существуют за счёт пожертвований остальных членов общества.

— Хорошо. Обладают ли они властью?

— Думаю, что обладают, ведь они оценивают деятельность других людей. — неуверенно произнёс юноша.

— Юки, слушаем тебя.

Маленькая девушка с короткой стрижкой поднялась:

— А я считаю, что у них нет власти. Наши распорядители всего лишь выступают как жюри. Разве это власть? Они ведь не могут обратиться в Дружину…

— Хорошо. А что такое Дружина? Репрессивный орган? Ксения, как ты считаешь?

— Нет. Дружинники помогают людям, причем добровольно. Они такие же люди, как и все.

— Могут ли они задержать человека?

— Нет, только воздействовать словом, но главное, что они могут сообщить на работу и родным. Осуждение коллектива и близких — лучшая мера.

— Правильно, а может кто-либо приказать дружинникам?

— Нет, они действуют, руководствуясь моралью.

— Молодец, Ксения. — синеглазая брюнетка села на место. — А что же, по-вашему, мораль? — молодой человек с уже пробивающейся щетиной, поднял руку.

— Гарик, слушаем тебя.

— Я считаю, что мораль — это когда люди знают, что поступают хорошо и правильно. — улыбнулся парень.

— Хорошо. А как ты определишь, что ты поступаешь хорошо?

— Это легко! Я знаю, хорошо поступаю или нет! Каждому человеку свойственно это чувство. — при этих словах парень будто стал выше.

— Правильно! Но почему же до сих пор совершаются преступления?

Руку подняла Диляра — любимица класса и школы — спортсменка, поэтесса и социальный активист.

— Слушаем тебя, Диляра.

— Люди поступают плохо, когда в них просыпаются мелкобуржуазные страсти: жажда наживы за счёт ближних, желание властвовать и повелевать. — звонким голосом отчеканила девушка.

— Спасибо, Диляра. Все молодцы! Теперь послушаем ваши доклады по обществознанию.

По мнению Василия, самостоятельная работа — ключ к знаниям.

* * *

Возвращался наш герой затемно. Дорога освещалась диаленовой сетью, что проходила над всей дорогой. Свет был виден в синем спектре, парк вокруг казался лиловым. Впереди шёл мужчина с зонтиком, в старомодной шляпе и шинели. Когда они поравнялись, Василий увидел перед собой какую-то карточку и нагнулся, чтобы подобрать. То же самое сделал и незнакомец. Они уставились друг на друга, но трудовая карточка, а это была именно она, осталась в руках Василия. Потерял карточку трудоголик — на ней было 4 тыс. трудочасов — примерно 5 лет работы! Необходимо срочно вернуть владельцу!

— Извините, но не могли вы отдать мою карточку? — обратился к нему мужчина в шляпе. Морщинистое лицо было покрыто оспинами, нос крючком, отсутствие бровей, вдобавок мужчина носил очки, что придавало его облику интеллигентность и одновременно таинственность.

— Вы меня простите, но это не ваша карточка. Обронили её не вы. — вежливо, но твёрдо ответил Василий.

— Да как же не я! Я её потерял и искал, а вы её увидели и захотели присвоить! Отдайте то, что вам не принадлежит! — мужчина картинно протянул руку.

Но Василий не торопился выполнить просьбу мужчины.

— Давайте пройдём в офис Дружины, и там решим это недоразумение.

— Товарищ, я спешу. Моя мать больна — ей нужен уход. Карточка действительно моя. — в голосе мужчины послышались просительные нотки.

— Я сожалею, что ваша мать больна, но вынужден настаивать.

— Вы не понимаете, — заламывал руки мужчина, — у неё гепатит Е, эту сумму я собрал благодаря благотворительности.

— Я перед вами с радостью извинюсь, если подтвердится, что карточка ваша.

— Вы мне не верите? Но мы, коммунисты, должны верить друг другу, разве не так?

Этот аргумент попал в цель. Почему он подозревает такого же коммуниста, как он?

— Мы могли бы пройти к ближайшему социальному терминалу, где вы сможете подтвердить, что карточка ваша. — предложил Василий.

— Хорошо, — с радостью согласился мужчина. — Вижу, что ваш девиз: «Доверяй, но проверяй». — ещё раз широко улыбнулся. Меня зовут Жан, кстати. — протянул руку.

— Василий. — рукопожатие Жана оказалось на удивление крепким.

Ближайший терминал располагался недалеко отсюда — одноэтажное здание зелёно-песочного цвета, состоявшего только из плавных линий, напоминавших изгибы ракушки. Здание гармонично вписывалось в природную среду, являясь её продолжением. Внутри располагались две комнаты, в каждой из которых было два терминала. Пол покрыт ковром светло-зелёного цвета, а ворсинки напоминали