КЖД II - Толбери Рост

Он побрёл к двери. Надавил на неё. Вывалился на крыльцо, схватился за какие-то поручни и застыл, совершенно ослеплённый солнцем.

— О. Проснулся-таки, — раздался знакомый мужской голос. — Мы уж заждались.

Кальдур вроде бы и узнал и голос, и фигуру, но что-то с Дуканом было не так. Ещё несколько мгновений, Кальдур пытался не моргать, перестать слепнуть от света и сфокусировать взгляд.

Дукан был в порядке, просто голый по пояс, в каких-то смешных деревенских портках и сандалиях. И загорелый.

Воздух снаружи был не просто тёплым, а жарким по-летнему и с не привычки ему даже стало дурновато. Сколько прошло времени?

— Чего учуял, парень? Баньку? Или уху свежую?

— Я что ещё сплю? — прошептал Кальдур севшим голосом и неожиданно понял, насколько у него в горле сухо.

— Ты проспал дней десять. А сейчас уже нет. Хорошо, что выкарабкался. Мы волновались.

— Вы…выкарабкался?

— Не помнишь? Ты потерял много крови. Ладно, не спеши уже. Сейчас поставим тебе чай, да всё расскажем.

— Где мы вообще?

— Недалеко от Соласа. Севернее. В одном из моих домиков.

Ещё размытое лицо Дукана расплылось в улыбке. Он отложил удочку, пошёл в небольшую хибарку, что стояла в плотную к покосившемуся домику и вернулся оттуда с с внушительным котелком, из которого плескалась вода. Закинул его на уже горящий костёр, взял со столика под открытым небом небольшую баночку, открыл ей и накрошил в котёл приятно пахнувшей травы.

Всё это выглядело по-прежнему сюрреалистично. Древесина дома была практически серого цвета, дом и окружающее пространство располагалось на пятне песка, которое резко обрывалось в плотных зарослях камышей, за которым проглядывалась едва-едва текущая зеленоватая речушка и тучи насекомых, которые останавливались перед песком, словно перед невидимым барьёром. И над всем этим было абсолютно голубое и небо без облачка и по-летнему жаркое солнце.

— Всё ещё не спишь, парень, — Дукан рассмеялся. — Эти владения когда-то принадлежали старшему чародею Салману. Страшное болото, пропитанное насквозь чарами, где мало кто сможет чувствовать себя в своей тарелке, и где нас никогда не найдут, даже если будут искать. Аромат магии стоит коромыслом, а через топи без карты, которой просто не существует, пойдёт только безумец. За одну хорошую услугу я выклянчил у него этот клочок земли в своё пользование. А теперь, стало быть, после его смерти он принадлежит мне. Больше о нём никто не знает. Живых свидетелей не осталось, сечёшь? От Соласа считай рукой подать, но вряд ли кто-то из живых будет шнырять тут. Мы в безопасности насколько это возможно. Правда, пересидеть войну тут не выйдет, сам понимаешь. Раз уж ты проснулся, дадим тебе денёк расходиться, примем, наконец, решение, что будем делать и завтра выдвинемся в путь.

Словно уловив мысли Кальдура, Дукан снова сошёл с места, поднял с земли кружку, обмахнул её от песка, заполнил водой из котелка и принёс ему. Кальдур жадно напился.

— Меня ранили, — пробормотал Кальдур, обтирая рот рукой, и прикрикнул: — Эта сука-всадница всадила мне нож в спину, когда я пытался дать ей умереть по-человечески!

— Тише. Да, тебя ранили, — подтвердил Дукан. — Так бывает, если ты тупенький и напридумываешь чёрти пойми чего в своей тупой башке. Крови было, мама не горюй. В печень попала или в крупный сосуд рядом. Анижа обработала рану, как смогла, зашила её. Думали, прямо там тебя потеряем. Не потеряли. Жричка за тебя как горная львица билась. Ночью стало понятно, что или ты не переживёшь дорогу, или мы станем мишенями, если потащим тебя на носилках весь обратный путь. Поэтому Розари рискнула и открыла портал, перенесла тебя в одно из наших убежищ. А мы с жричкой и ишаком спешили туда ещё неделю на всех порах. Зря, как выяснилось. Ты решил выспаться за всю жизнь что ли? Ладно, не отвечай. Как уж вышло.

— Не помню ничего, — Кальдур помассировал виски. — Я был тут с Розари?

— Был… — Дукан посмотрел на него, как на зарвавшегося юнца. — Она всё это время заботилась о тебе. Поила тебя, пыталась кормить, убирала за тобой дерьмо, мыла тебя и смотрела, чтобы ты не замёрз ночью или не перестал дышать. Как видишь, ты не замёрз и не сдох с голоду.

— Вот чёрт.

— Да, — Дукан криво улыбнулся. — Я бы на твоём месте сказал бы ей сердечное спасибо. В отличие от твоей жрички, уход за людьми совсём не её призвание.

— А монастырь?.. — картинка собралась в голове Кальдура. — Нам пришлось оставить… Всё зря. И чего я не остался в Соласе?..

— Анижа сейчас роется в книгах и письмах, что она вытащила оттуда, — Дукан словно и не заметил его риторический вопрос. — Может, и найдёт чего хорошего. Я не трогал её последние пару дней, утомила её дорога и моя скромная компания. Последние пару дней были вообще кошмарными, пришлось продираться по болотам и отпустить бедное животное, чтоб не утонуло.

— А эти твари?

— Мы назвали их вирмами. Вроде так когда-то именовали подобную летающую пакость. Дермолёты и гнуснокрылы не прижились, а я эти слова с неделю в себе вынашивал, но жричке чего-то не понравились… И нет. Больше не видели таких. Хотя я думал, что они теперь будут стаями летать над нашими головами. Может, потеряли след, а может, решили поберечь такие силы. Сдаётся мне, если всадники обычные люди, то довольно тяжёло их посадить в седло на такого монстра, не то, что ещё и научить на нём сражаться.

— Что-то ещё случилось?

— Я не знаю, Кальдур — в его тоне скользнуло обвинение Кальдура во всех грехах и неприкрытое ехидство. — Я тут пытался изо всех сил расслабиться. Подремонтировал домик, всю одежду и обувь подлатал, ходил на охоту, рыбачил, загорал, отъёдался, пил и высыпался. Но я в напряжении, Кальдур. Я понятия не имею, что там происходит и что там ещё случилось, и в Соласе, и во дворце, и на фронте. Конечно, я не такой идиот, чтобы пытаться выйти с кем-то на контакт и спросить, мы как-никак прячемся. Пока мы тут сидели, явно что-то могло измениться. Поэтому завтра мы выдвигаемся.

Кальдур кивнул, хотел спросить что-то ещё, но вдруг что-то начало душить его и тянуть к земле. Он не успел испугаться, просто упал на колени и зашипел.

— Ой, прости, прости! — запричитала Анижа, расцепила объятия и помогла ему подняться.

— В порядке я, — пробурчал Кальдур. — С-с-спасибо, что подлатала. Без тебя… хм… я бы, наверное, был бы нежилец. Спасибо.

— То-то же, — Анижа важно кивнула ему и тут же разошлась в искренней, тёплой и довольной улыбке. — Не болит?

— Не болит, — Кальдур похлопал по боку, и проглотил выстрел боли, стараясь не подать вида.

— Сразу всё вычистила, лезвие не раскололась. Я бы осколок в таком потоке кровищи никогда не отыскала. Чудом зашила. Чудом швы сдюжили дорогу. Чудом не заболел. Повезло. Долго поправлялся.

— Не будь доспеха, мог и месяц проваляться. А то бы и вообще не поправился. Как твоя рука, Анижа?

— Лучше, — она улыбнулась снова, пусть уже и не так счастливо. — Солнце помогает ей подсохнуть. Всё нормально, Дур. Нужно дать тебе поесть. Ты потерял много сил.

Кальдур покачнулся, снова взялся за перила и услышал крики негодования от своего старого друга — живота.

— Вот, — Анижа кивнула. — Он со мной согласен.

Его усадили поближе к костру, и он с полчаса копался руками в миске с ухой и непонятными травами. Есть хотелось, но сам процесс жевания, глотания и поддержки рук заставил его вспотеть — так тяжело было двигаться. Еда показалось очень тяжёлой, и быстро заполнила желудок, его снова начало клонить ко сну, но с этим помогла справиться чашка крепкого, немного горького и ароматного чая с мёдом.

— Ой, кажется, я не ел сладкое целую вечность! — взвыл Кальдур, сжимая чашку обоими руками. — Какая прелесть. Откуда достали?

— Да у меня тут много чего храниться на случай внезапного визита. Правда, пришлось таскать сюда всё на своём горбу по болотам и делать много-много рейсов. Мёд не портиться годами, ты знал? Как и многие другие вещи, если хранить их правильно. Ты как, парень, идти сможешь? Завтра?