Владимир Путин: «Немец» в Кремле - Александр Рар

Затем Путин без вводных слов перешел к главной теме своего выступления — будущему Сообщества независимых государств (СНГ) и положению двадцатипятимиллионного русскоязычного меньшинства, после распада СССР внезапно оказавшегося на территориях других стран.

По словам Путина, этих русских ни в коем случае нельзя считать оккупантами, они — такие же жертвы коммунистического режима, как и другие народы бывшего Советского Союза. Эти люди частично жили теперь на территориях, которые исторически принадлежали России, как, например, Крым или Северный Казахстан. Ради сохранения всеобщего мира Россия отказалась от них.

Русские в новых независимых государствах, подчеркнул Путин, не должны подвергаться никакой дискриминации. Им следует предоставлять двойное гражданство. Он добавил, что «мировое сообщество ради сохранения всеобщего мира также должно уважать интересы российского государства и русского народа, являющегося, несмотря ни на что, „великой нацией“».

Тон Путина, невольно заставил содрогнуться представителей западных держав. Заместитель мэра затронул проблему, которая крайне актуальна и для наших дней. Гибель империи была крайне болезненной. На Западе об этом хорошо знают и потому стараются не касаться данной темы, во избежание конфронтации. Речь нынешнего президента также вызвала бурную реакцию. Профессор политологии из Бремена Вольфганг Эйхведе предупредил, что появление российского варианта доктрины Монро применительно к территории бывшего Советского Союза чревато тяжкими последствиями. Историк из Англии Бартон Аш прямо спросил Путина, как в таком случае быть с британской трактовкой понятия «национальность». «Все англоязычные люди? Но тогда получится государство больше, чем Китай». По мнению другого немецкого представителя Вильгельма Хойнка, все население бывшего Советского Союза представляло собой «русскоязычное меньшинство» — таким образом, Путин слишком узко трактовал понятие «русская нация». Советник министра обороны Эстонии вообще атаковал Путина со всех сторон. Оказывается, русскоязычные жители стран Балтии сами не знают, чего хотят, а российская пропаганда только вводит их в заблуждение, не позволяя четко сориентироваться и разобраться в своих требованиях.

Однако заместитель министра обороны России и будущий секретарь Совета безопасности Кокошин попытался, напротив, поддержать Путина. По его словам, Путин был совершенно прав, когда говорил, что Россия еще не утвердилась в своих нынешних границах. Западу, продолжал Кокошин, следовало бы более объективно освещать эти процессы. Ведь Россия, действительно, добровольно отказалась от многих территорий, не получив взамен никакой компенсации. Поэтому маятник общественного мнения может качнуться в другую сторону, но это отнюдь не следует воспринимать как возрождение великодержавной идеи.

Затронув весьма болезненную тему, Путин невольно задал тон дискуссии. Представители Запада наконец поняли, кто их главный оппонент. Правда, в дальнейшем они разделились на сторонников и противников его позиции. Дебаты стали принимать все более острый характер. Неожиданно один из немецких участников дискуссии поддержал Путина. Председатель комитета по внешней политике бундестага Карл-Гейнц Хорнхус обвинил западные державы в том, что они во-первых, всячески препятствуют четкому определению понятия «ближнее зарубежье», а во-вторых, не готовы внести свой вклад в установление прочного мира на Кавказе. Что же касается конкретно Германии, она не вправе, с одной стороны, отстаивать интересы российских немцев, а с другой, игнорировать беспокойство России по поводу положения внезапно потерявших родину миллионов русских людей.

Наиболее резкие критические высказывания в адрес Путина прозвучали со стороны некоторых его коллег. Так, советник Ельцина по национальным вопросам Эмиль Паин призвал Путина воздержаться от каких-либо попыток «защитить русских, оказавшихся за пределами России, ибо тем самым он лишь создаст почву для новых конфликтов внутри СНГ и сильно ухудшит положение своих подопечных». Профессор из Санкт-Петербурга Ватаньяр Ягья удивленно покачал головой: какие территории Москва, по мнению Путина, добровольно уступила новым независимым государствам? Крым был завоеван Россией только в конце XVIII века. Северный Казахстан также в свое время был аннексирован царями. «Такими высказываниями, — Ягья произнес эти слова, глядя в глаза сидевшего напротив Путина, — он провоцирует появление имперских настроений, которые, в свою очередь, делают возможным великодержавную политику».

Внутри российской делегации назревал серьезный конфликт. Многие выразили несогласие с точкой зрения Путина. Андрей Загорский, например, заявил, что подавляющее большинство русских по горло сыто империалистической политикой прошлых лет и что крайне националистические взгляды присущи исключительно «политически активному меньшинству».

Краткая речь Путина даже на следующий день продолжала волновать некоторых участников Бергедорфского форума. Руководитель Центра по изучению российских реформ при Санкт-Петербургском университете Ингеборг Фляйшхауэр — одна из немногих женщин, присутствовавших тогда на совещании — не скрывала, что очень озабочена заявлением Путина о возможных территориальных претензиях России. Госпожа Фляйшхауэр охарактеризовала его как порожденный азиатской традицией архетип, согласно которому территории, политые русской или славянской кровью, должны принадлежать славянам. У Путина именно такой менталитет.

После Бергедорфского форума прошло шесть лет. За это время было много конференций с аналогичными темами для дискуссий. Но за несколько дней до той встречи в Санкт-Петербурге Путин принял участие в проходившем в Гамбурге совещании глав государств — членов Европейского союза. На нем президент Эстонии Леннарт Мери в своей речи неоднократно называл русских «оккупантами». В конце концов Путин встал и, не дождавшись конца его выступления, демонстративно покинул зал, громко хлопнув дверью.

В эти годы бывший офицер разведки общался не только с представителями деловых кругов. Он все чаще встречался с политическими деятелями мирового масштаба, познакомился со многими известными руссологами, и, слушая их прогнозы относительно будущего России, зачастую только покачивал головой. По поручению Собчака он встречал в аэропорту посещавших в те годы город на Неве глав государств, известных политиков и бизнесменов. Он умело завязывал разговор на интересующие его темы. Однажды его собеседником оказался Генри Киссинджер. Путин признался ему в своей принадлежности к КГБ и был поражен ответом американца: «Все приличные люди начинали в разведке. Я — тоже». Часто Путин, воспользовавшись благоприятным моментом, отстаивал свои взгляды, не боясь открытой полемики и даже конфронтации. Когда во время встречи в аэропорту вице-президента США Альберта Гора один из сотрудников американского консульства грубо оттолкнул российского генерала, Путин по дипломатическим каналам выразил свое недовольство, и дипломат был немедленно отозван. С другой стороны, посещение Санкт-Петербурга немецкими делегациями не сопровождалось никакими инцидентами. Иногда Путин даже выражал готовность взять на себя роль экскурсовода. Так он, например, поступил, принимая вскоре после августовского путча 1991 года делегацию Фонда Бертельсмана во главе с Марком Восснером и Манфредом Ланштейном.